Сотрудник центра канистерапии: «Надо смотреть на особенных детей не через жалость, а через возможность»

 Выпускник СибГУФКа Александр Сабурцев работает инструктором-методистом по лечебной физической культуре в центре канистерапии «Дверь в лето». Омич рассказал о своих маленьких пациентах, работе в пандемию и о целебной силе собак.

Как ты попал в Центр?

Можно сказать, случайно. Канистерапией я заинтересовался ещё на первом курсе, знал, что это направление развивается у нас в городе. Когда открывалась «Дверь в лето», научный руководитель предложил мне туда съездить, познакомиться. Я приехал, когда в центре тестировали новых собак-терапевтов. Я там оказался в качестве испытуемого: всех собак проверяли на мне, от дворняжек до стаффов и доберманов. Раньше я никогда не общался с собаками, не видел их вживую так близко, и тут вдруг ощутил всё это на себе.

Какие были впечатления?

Я понял, что собаки – это здорово, и их можно применять в занятиях с детьми. Где-то год я приезжал в Центр, когда было свободное время, изучал повадки собак, смотрел, как они с ребятишками относятся друг к другу. И параллельно набирался знаний в университете, чтобы сопоставить конкретные диагнозы и разработать методику, в которую можно интегрировать занятия с четвероногими терапевтами.

С какими диагнозами к вам чаще всего приходят?

Самые распространенные – аутизм, ДЦП, детки с синдромом Дауна, с органическими нарушениями. Сначала они воспринимают происходящее как игру: вроде бы родители привели их на занятие, а тут собаки. Но оказывается, ещё и надо выполнять упражнения. Со временем дети втягиваются в процесс, им становится интересно. Потом перед очередным занятием родители говорят: «Он всю неделю вспоминал, спрашивал, когда мы поедем к собачкам».

Расскажи, как проходят занятия.

Дети выполняют определенные задачи и взаимодействуют с собаками: присутствуют элементы дрессировки. Можно через собаку проползти, можно перешагнуть, можно попросить её о чем-то или сделать что-то вместе с ней. Ребенок сделал упражнение, устал, перегрузился – физически,эмоционально, умственно, а собака помогает ему расслабиться. К примеру, у нас есть упражнение, которое любят и дети, и собаки. Ребенок кидает мячик, собака бежит и приносит его. Ребёнку нравится, что он управляет собакой, собаке весело, для неё это игра. В какой-то момент ей тоже дают расслабиться, отдохнуть.

Какого эффекта удаётся добиться?

Эффект для каждого ребёнка индивидуален. К примеру, один мальчик с аутизмом поначалу практически не замечал собак, но со временем стал обращать на них внимание. Такие вещи вызывают слёзы у родителей. Мама этого мальчика рассказала, что на улице он стал замечать мелкие детали. К примеру, может подбежать к дереву, сорвать листочек и рассматривать его. Или разглядывать голубей. Когда на занятии собака подбегает к ребенку, он сосредоточивается на ней – так он со временем учится концентрироваться и в остальной жизни, это даёт толчок. Ещё есть девочка с аутизмом, которая кричала всё занятие, и так раз за разом. Она ходит к нам уже два года, перестала кричать, заходит с улыбкой, весёлая и довольная. Научилась произносить команды, хотя сначала вообще не говорила.

Как пандемия сказалась на вашей работе?

С конца марта около трёх месяцев не работали. Надеялись, что все это продлится недолго, но ограничения всё продлевали. Реально невозможно, собаки уже не могут, им надо куда-то девать свою энергию. И мне тоже: когда работаешь, постоянно развиваешься сам, придумываешь что-то новое. Когда начали вводить послабления, мы недели 2-3 занимались на открытом воздухе – для детей это был новый опыт. Сейчас проводим только индивидуальные занятия, групповые пока запрещены. Стараемся делать так, чтобы родители не встречались в коридоре, просим, чтоб все были в масках. Сейчас в разное время ходит около 15-17 детей. Наша аудитория чуть больше – около 20-25 человек, но периодически кто-то болеет.

Свою собаку не захотелось завести?

У меня дома ризеншнауцер. Это большая немецкая служебная собака. Изначально это была собака моей девушки, я её встретил благодаря работе. Нашел повод познакомиться: предложил ей и её собаке поучаствовать в жизни нашего Центра. Живём вместе уже три года, планируем свадьбу. Каждое утро перед работой я гуляю со своей собакой.

Поначалу ты, наверное, и не осознавал, что так повернется твоя профессиональная деятельность.

Сказать мне восемь лет назад, когда поступал, что буду работать с детьми и собаками… В это было бы трудно поверить. Раньше я хотел стать профессиональным спортсменом - была такая мечта, но она не сложилась. Когда шел в СибГУФК, думал, стану либо тренером, либо спортивным врачом, реабилитологом, и буду все равно относиться к спорту. Когда начинал в канистерапии, считал, что это временно, а дальше пойду в какую-нибудь спортивную организацию.

И как временное перешло в разряд постоянного?

Всё произошло как-то само. Не в один момент, а постепенно погружался. Понял, что это моё, когда стало получаться, стал достигать результатов с детьми, родители стали это отмечать. Момент, когда мне говорят мне: «У нас получилось», это очень приятно слышать. Ты понимаешь, что делаешь это не зря. В итоге я пришел к решению, что дети – это моё. Весной будет четыре года, как я работаю здесь, не считая волонтерства, которое было сначала.

Каково это в эмоциональном плане – работать с особенными детьми? Как удается справляться?

Эмоционально я всегда был спокоен и уравновешен. Занятия с детьми развили во мне спокойствие ещё сильнее. Знаю, что если я начну проявлять эмоции, это может навредить. Знакомые спрашивают, как я работаю с детьми с инвалидностью. Говорят: «Тебе же, наверное, жалко их». Да, я понимаю, что у ребенка есть ограничения, ему тяжело. Но со временем выработалось принятие, я понял, что это не изменишь. Теперь я смотрю не со стороны жалости, а со стороны возможности: помочь детям, что-то им дать. Это хороший эмоциональный толчок: ты не просто работаешь, а несёшь какую-то важную миссию.

Родители, которые водят к вам своих детей – какие они?

Многие родители вызывают восхищение. Ко мне ходила девочка, мама возила ее на разные занятие и ещё примерно столько же времени посвящала развитию ребёнка дома. Девочка с её помощью выучила цвета, буквы, научилась читать короткие слова. Заслуга мамы в том, что она не сдается. Результаты её усилий я могу применять в работе с ребёнком на занятиях: к примеру, могу включать в упражнения работу с цветами. Или еще один пример: мальчик с ДЦП, он уже взрослый. Мама все это время с ним везде ездит: на иппотерапию, в бассейн, к нам. Он ростом с меня, а мама – хрупкая женщина. Такие родители вызывают восхищение и уважение, ты думаешь, что твои проблемы, - это на самом деле не проблемы.

Работа как-то тебя изменила, сказалась на том, какой ты в «обычной» жизни?

Стал иначе смотреть на людей. Я ведь не знаю, что у них происходит в жизни. Может, у кого-то дома особенный ребенок. Не знаю, наверное, хочется нести добро. Когда я вижу, как люди ругаются в том же магазине или маршрутке, я думаю: «Зачем вы ругаетесь? Сейчас вы выйдете злые, пойдете расстроенные куда-то». Лучше же посмеяться, отшутиться, быть добрее друг к другу.