Американский миллиардер заправил самолёт в Омске, чтобы побить мировой рекорд

У Омска много интересных историй, связанных с авиацией. «Трамплин» уже вспоминал об американцах, решивших лететь в Омск, чтобы побить мировой рекорд, в нашем историческом подкасте можно услышать замечательные «Три истории в небе над Омском», ну а сегодня – новая омская авиаистория.

Многие видели фильм «Авиатор» 2004 года с Леонардо ДиКаприо в главной роли, но мало кто помнит, что у Говарда Хьюза, судьбе которого посвящён фильм, был и омский этап жизни. Небольшой, но значимый, о котором писали все мировые газеты и журналы того времени.

Родившийся в 1905 году Говард Робард Хьюз-младший отличался удивительно эксцентричным характером и практически фанатичным интересом к авиации, кинематографу, гольфу и женщинам. В своём дневнике юный Хьюз поставил три цели своей жизни:

1. Стать лучшим гольфистом мира;

2. Лучшим пилотом;

3. Самым известным продюсером фильмов.

И добился многого, благодаря этим, поставленным целям.

Он был болезненным и достаточно нелюдимым ребёнком, и это повлияло на круг его интересов в подростковом возрасте. В 12 лет Говард начал самостоятельно осваивать азбуку Морзе, собирает радиопередатчик, а затем и мотовелосипед. Его родители умирают достаточно рано (мать – в 1922 году, а отец – в 1924) и Говард начинает проявлять характер. В 19 лет он через суд добивается права единоличного управления бизнесом отца (здесь ему помог гольф – судья Уолтер Монтьё, сыграв с Говардом партию в гольф и пообщавшись, убедился, что Хьюз не просто юноша, а уже сформировавшаяся личность, с чёткими целями в бизнесе и жизни).

В 1920-х годах Хьюз достаточно успешно занимается кинопроизводством (он не испытывает серьёзных финансовых проблем благодаря доставшейся в наследство нефтяной компании Hughes Tool). Не все его картины были коммерчески успешны, но почти каждый снятый им фильм появлялся в колонках «Из жизни звёзд» американских таблоидов.

В 1932 году Хьюз, так и не ставший гольфистом экстра-класса, но завязавший благодаря этому много знакомств в совершенно разных сферах, основывает компанию «Hughes Aircraft Corporation». Основывает и пропадает на несколько месяцев. Он путешествует по США, подрабатывает свадебным фотографом под именем Уэйн Ректор, устраивается в American Airlines и под именем Чарльза Говарда работает сначала клерком в багажном отделении, а затем и пилотом.

В 1935 году из ангаров его компании выкатывается H-1 Flying Bullet («Летящая пуля»), на котором Хьюз, совмещающий в себе и обязанности владельца фирмы и пилота испытателя, ставит мировой рекорд скорости.  В январе 1936 года на специально подготовленном Northrop Gamma он совершает рекордный перелёт из Калифорнии в Нью-Джерси за 9 часов 27 минут и 10 секунд.

Спустя год, 19 января 1937 года, Хьюз повторяет беспосадочный перелет из Бербанка, штат Калифорния через североамериканский континент в аэропорт Ньюарка, штат Нью-Джерси за 7 часов 28 минут 25 секунд.

Во всех газетах писали о полёте Хьюза через Сибирь

Ему хочется добиться не только американской, но общемировой известности. И Хьюз начинает готовиться к побитию ещё одного рекорда – кругосветного перелёта. В то время рекорд принадлежал американскому пилоту Уайли Посту. В 1931 году Пост вместе со штурманом Гарольдом Гатти совершил кругосветный перелёт по маршруту Нью-Йорк — Берлин — Москва — Иркутск — Хабаровск — Ном — Кливленд — Нью-Йорк за 8 дней, 15 часов и 51 минуту. А в 1933 году Пост в одиночку совершил кругосветный перелёт Нью-Йорк — Берлин — Москва — Аляска — Нью-Йорк за 7 суток 18 часов 49 минут. И именно это рекорд хотел побить Хьюз.

Lockheed Model 14 Super Electra мог вмещать до 12 пассажиров и использовался и в 1940-х и в 1950-х гг.

Для того, чтобы привлечь ещё больше внимания к своей акции Хьюз приурочивает перелёт к Всемирной выставке 1939—1940 годов в Нью-Йорке, главной темой которой был «Мир завтрашнего дня» (эта выставка была грандиозным общемировым событием, о котором писала пресса не только США и Европы, но и Советского Союза. Советский павильон был одной из доминант выставки). Хьюз в течение года готовится к полёту.

Для рекордного перелёта он выбирает новейший Lockheed Model 14 Super Electra, только в ноябре 1937 года получивший сертификат лётной годности. Маршрут был определён следующий: Нью-Йорк – Париж – Москва – Омск – Якутск – Фэрбанкс – Миннеаполис – Нью-Йорк.

Перед вылетом Хьюз заполнил таможенную декларацию. Ведь он должен был делать посадки во Франции и СССР

Самолёт, способный перевозить 12 пассажиров, был значительно перестроен. Были поставлены самые мощные в то время двигатели Wright GR-1820-G102 Cyclone, выдававшие по 1100 лошадиных сил каждый, в самолёте появился автопилот и дублирование наиболее важных систем управления. Весивший почти тринадцать тонн самолёт потребовал специально заказанных шин, чтобы обеспечить его удачное приземление. Его увеличенные баки, покрытые изнутри неопреном – новейшим в то время материалом, позволявшими избежать возгорания в случае аварии, вмещали 150 галлонов масла и 1500 галлонов высокооктанового бензина. Говард старался предвидеть любую чрезвычайную ситуацию. В салоне самолёта была пара мощных винтовок, которые могли понадобиться ему для борьбы с медведями, если самолет будет вынужден приземлиться в суровых горах и лесах Сибири. Был установлен опреснитель воды. Радиоприемник на борту состоял из трех отдельных радиосистем, позволявших осуществлять устойчивую радиосвязь даже при отказе двух элементов из трёх. А полости крыльев и фюзеляжа были заполнены восьмьюдесятью фунтами шариков для пинг-понга, чтобы обеспечить временную плавучесть на случай, если его Super Electra будет вынуждена приводниться. Для питания в полёте Хьюз испробовал несколько сортов хлеба и Кэтрин Хепбёрн, его возлюбленная в то время, приготовила экипажу сэндвичи с ростбифом, ветчиной и индейкой – уже тогда Хьюз опасался происков врагов.

Самолёт для рекордного полёта был значительно переработан

Также внимательно Говард Хьюз подошёл к выбору команды. 38-летний инженер связи из Национальной Радиовещательная корпорации Ричард Р. Стоддарт, бывший бортрадист, был выбран в полёт в качестве радиоинженера. Вторым пилотом Говард нанял опытного штурмана Гарри П. Маклина Коннора, совершившего вместе с Эрроллом Бойдом в 1930 году трансатлантический перелёт из Монреаля в Лондон. Ему было 39 лет, и он был самым старшим членом экипажа на борту. Также среди членов команды был штурман лейтенант Томас Терлоу, 33-летний член военно-воздушного корпуса армии США, ставший известным благодаря усовершенствованию методики аэронавигации в сложных условиях. И, наконец, Эдвард Лунд, 32 года, бортмеханик экипажа Говарда Хьюза. Он был очень похож на Хьюза – был такого же роста, как Говард, и внешне походил на своего босса, с кустистыми бровями и пронзительными тёмными глазами. Говард планировал использовать Эдварда в качестве приманки. Было заранее оговорено, что на остановках для дозаправки во время полета, одетый в типичную одежду Говарда, включая его фирменную фетровую шляпу, Эд будет первым сходить с самолета. Надвинув шляпу на лицо, он должен был отвлекать толпу, позволяя Говарду незаметно выходить из самолёта.

Экипаж Lockheed Model 14 Super Electra перед полётом

Уильям Кёртис Рокфеллер, метеоролог и авиаинженер, был членом наземной команды Говарда Хьюза, базирующейся в Нью-Йорке. Его миссия включала мониторинг погодных условий по маршруту полета самолета и составление отчетов для передачи Говарду и его экипажу. А работал он в специально созданном круглосуточном центре прогноза погоды на Всемирной выставке в Нью-Йорке.

Надо сказать, что Хьюз несмотря на продолжительную подготовку полёта, не был уверен на 100 % в успехе. На обширных участках маршрута не было точных карт. «Та гора, которая, по вашему мнению, достигает 10 000 футов, на самом деле может быть 12 000 футов… Многие пилоты погибли, пытаясь достичь того, что пытаюсь сделать я», – говорил он.  Перед полётом он составил завещание, согласно которому, в случае гибели во время перелёта Хьюстоне должен был быть создан Медицинский исследовательский центр Говарда Р. Хьюза для борьбы с наиболее важными и опасными заболеваниями.

Всю ночь перед полётом Хьюз провёл в ангаре. Неисправности появлялись одна за другой –неоткалиброванный магнитный компас, отказавшее магнето, всё это добавляло напряжения. Журналист Кэри Рамсом в газете The Brooklyn Eagle писал, что перед вылетом Хьюз был похож на бродягу, который свалился с грузовика с репой.

Тысячи американцев ждали вылета. Надеялись на успех или на аварию. Все ждали шоу

Вокруг аэропорта Флойд Беннетт Филд – первого городского аэропорта Нью-Йорка, собрались толпы зрителей, некоторые ночевали на поле, чтобы не пропустить вылет. Некоторые надеялись, что полёт закончится трагедией. И она почти случилась. 10 июля, загруженный 1500 галлонами топлива, Lockheed чуть не разбился на взлёте – полоса оказалась слишком короткой для взлёта перегруженного самолёта. Но мастерство Хьюза как пилота позволило взлететь, повредив при этом заднюю стойку шасси.

Lockheed Model 14 Super Electra Говарда Хьюза в небе над Нью-Йорком

Во время первого этапа полёта – в Париж над Атлантикой Хьюз по радио сказал: «Я надеюсь, что мы сможем добраться до Парижа, пока у нас не кончился бензин. Но я не так уверен. Все, что я могу сделать, это надеяться, что мы доберемся туда». Услышав это, нью-йоркские газеты подготовили экстренный выпуск с новостью о гибели Хьюза с заголовками типа: «Говард и его команда рухнули в мутную Атлантику» и «Хьюз присоединился к «Титанику». Но Хьюзу повезло и его самолёт приземлился в Париже через 16 часов 38 минут после вылета из Бруклина. Парижане восторженно встретили Хьюза, но главный механик аэропорта Ле Бурже заявил, что с повреждённым шасси полёт не сможет продолжиться. Хьюз решительно заявил: «Мы будем в воздухе через час! Давайте покажем этим лягушкам, что значит американская изобретательность». Поломку удалось устранить только через 8 часов, и Хьюз продолжил полёт. Теперь уже в Москву. Во время полёта над Германией, по приказу Гитлера было поднято пять истребителей с приказом принудить к посадке или сбить Lockheed, но сделать это им не удалось.

Вылет из Парижа смог состояться только благодаря упорству Хьюза

В Москве на Центральном аэродроме Говарда Юза (именно так у нас писали его фамилию в то время) встречали посол СССР в США Александр Трояновский, лётчики Михаил Громов, Георгий Байдуков и Андрей Юмашев, которые первыми совершили трансполярный перелет из Москвы в Сан-Хасинто, Калифорния, летом 1937 года. Громов предупредил Хьюза об опасностях перелёта в Сибири и передал огромную банку чёрной икры лично от Сталина. Но Говард отказался, сославшись на и так большой перегруз топливом (перед полётом Хьюзу передали телеграмму от Бастера Китона, американского киноактёра, состоящую из трёх слов – «Привези банку икры!». Хьюз рассмеялся и выбросил её тут же). А вот от пачки кукурузных хлопьев Kellogg's, переданных представителем Главного управления воздушного флота, не отказался.

Lockheed Model 14 Super Electra в рекордном полёте был передвижным почтовым отделением

Хьюз был антикоммунист, но с большим уважением относился к русским. И отразил в выступлении своё отношение к достижениям СССР и его народу, не затрагивая политические вопорсы. О том как принимали Хьюза в Москве, очень ярко заявили в новостях английской радиокомпании ВВС – «Русские влюбились в американского миллионера-плейбоя с заплатой на брюках».

Хьюз пробыл в Москве чуть больше двух часов и направился в Омск. Здесь Хьюз пробыл  несколько ночных часов - 4 часа 37 минут, если быть точным. Но именно омская часть его пути изобилует интересными моментами.

В биографии Говарда Хьюза, написанной в 1966 году (ещё при жизни Хьюза) Джоном Китсом так описывается эта часть перелёта: «Поднявшись в воздух в сторону Омска, Хьюз впервые растянулся на полу кабины, чтобы поспать. Двадцать минут спустя он проснулся отдохнувшим и взялся за управление. За час до предполагаемого времени прибытия Lockheed ‘а в Омск, в тысяче трёхстах милях к востоку от Москвы, они летели темноте ночи под проливным дождем. Земли не было видно, но к этому времени Стоддарт с помощью своего направленного радиокомпаса определил направление на омскую радиостанцию. Пролетая по этой линии, они увидели красные огоньки, мерцающие в темноте внизу. Трудно было поверить, что огни обозначали подходы к омскому аэродрому. На час раньше в такую погоду? Могли ли приборы, радиокомпас, ошибиться? Но единственным аэродромом на сотни миль вокруг был аэродром Омска, и Хьюз спустился к огням. Поле оказалось немногим больше коровьего пастбища, дождливая темнота которого освещалась фарами нескольких автомобилей, припаркованных вокруг поля. Хьюз с тревогой посадил самолет на травянистую посадочную полосу и остановился рядом с горсткой мокрых, но возбужденных горожан.

Вылет ночью был опасен в то время, учитывая короткие грунтовые взлётные полосы

Бензин для самолета был сложен вдоль травяной взлетно-посадочной полосы в пятидесятигаллоновых бочках. Некоторые из бочек упали; их пробки выпали, и бензин вылился на землю. Хьюз и члены экипажа вскрыли свои контейнеры с тетраэтиловым свинцом и добавили его в низкосортный российский бензин в оставшихся бочках. К этому времени прошло сорок два часа с момента вылета из Нью-Йорка, и первое известие, которое Нью-Йорк получил о присутствии Хьюза в Омске, пришло, когда Хьюз связался по радио с Одекирком за помощью. Куда они положили коробку с фильтрами для бензина? Одекирк велел своему далёкому работодателю поискать среди спасательных плотов и мячей для пинг-понга, и заправка продолжилась ручным насосом. Четыре часа спустя самолет снова поднялся в воздух, направляясь сквозь ночной шторм через степи в Якутск через Красноярск и Канск. Они добрались до Якутска как раз на рассвете, и сибиряки, встретившие их там, были озадачены надписью «Всемирная выставка в Нью-Йорке 1939 года», нарисованной на фюзеляже».

Заправка Lockheed Model 14 Super Electra Хьюза перед вылетом

В книге «Curious Facts About Howard Hughes» (2005 год) всё ещё веселей – поле, на которое посадили самолёт Хьюза – капустное и шасси забилось большими вилками, а омичи не говорили на английском и пришлось объяснятся с ними с помощью рисунков.

Дарвин Портер в книге «Говард Хьюз: Ангел ада» добавляет ещё несколько штрихов к истории: «В отличие от их прибытия в Москву, посадка Lockheed ‘а в Омске была совсем не идиллической. Из-за неадекватных карт ему приходилось летать вслепую над мрачным и плохо нанесенным на карту сибирским пейзажем. Он летел над гигантскими дождевыми облаками. При спуске он столкнулся с последствиями проливного дождя, обнаружив, что аэродром превратился в море грязи. Говард всё тщательно распланировал – на земле его ждал переводчик с английского. Но при посадке, едва остановившись на слишком короткой взлетно-посадочной полосе, он обнаружил, что переводчик заболел гриппом. Больше никто в Омске не говорил по-английски. Местные жители были достаточно дружелюбны, пытаясь пригласить его на ужин с икрой и шампанским. Говард был в бешенстве, желая разъяснить, что ему нужно только топливо.

Новость о полёте была на главных полосах мировых газет

Наконец, в отчаянии, он нарисовал схему Lockheed‘а и его пустых топливных баков. Работник аэропорта был достаточно умен, чтобы понять проблему, и приказал пополнить баки. К ужасу, Говарда, он обнаружил, что топливо было низкоэтилированным. С недовольным вздохом он позволил наполнить свои баки 1750 галлонами низкосортного бензина. Он был вынужден открыть контейнеры с тетраэтилсвинцом, чтобы добавить в него низкосортное российское топливо.

... а в советской прессе выходили заметки на втутренних полосах. Между новостями о рекордных надоях и успехах полеводов

Не желая немедленно столкнуться с относительно неизведанной горной местностью Сибири, которая лежала перед ним, Говард и его команда оставались на земле в течение десяти с половиной часов, теряя драгоценное время для людей, намеревающихся установить мировой рекорд. После трудного взлета из-за плохо ухоженной взлетно-посадочной полосы и перегрузки топливом Говард и его экипаж отправились вглубь Азии, совершив полет через степи Сибири в город Якутск».

Сложно поверить, что в городе с несколькими вузами, бывшем за 20 лет до того столицей страны и местом пребывания американского посольства, был только один знаток английского языка.

В «Технике молодёжи» в январе 1938 года описывали Lockheed Model 14 Super Electra как бомбовоз, притворяющийся пассажирским самолётом

И ещё один интересный момент – когда он приземлился в Омске ему сообщили по радио, что половину мальчиков в США, рождавшихся в эти дни называли Говардами...

Впрочем, говоря о Якутске, как о месте, не приспособленном для человека, Хьюз продолжает историю с незнанием языков. Портер так пересказывает воспоминания участников перелёта: «Говард проклинал себя за то, что не взял с собой члена экипажа, свободно говорящего по-русски. Наконец, был найден пухлый учитель. Очевидно, он выпил слишком много водки рано утром, но он знал английское слово, обозначающее бензин. Говард дал ему эквивалент ста долларов в американской валюте, но в российских рублях. Этого было достаточно, чтобы учитель дал указание сотрудникам аэропорта заправить пустые баки. Собственный экипаж Говарда взял на себя тщательный осмотр самолета, чтобы подготовить его к полету в Фэрбанкс, штат Аляска. Местные жители начали массово прибывать в аэропорт. Сначала Говард подумал, что это простое любопытство. Но учителю удалось донести ему мысль о суевериях якутов. Год был только 1938-й, но в названии самолета значилось «1939». Местные жители думали, что самолет Говарда был чем-то вроде космического корабля, улетевшего в прошлое. Они считали, что Lockheed — это самолет из будущего.

В качестве последней просьбы к учителю Говард написал телеграмму, которую он должен был отправить Кейт (Кэтрин Хепбёрн) в Фенвик. «Всё еще в безопасности, ГХ».

Американская кинозвезда Кэтрин Хэпбёрн была возлюбленной Хьюза в 1930-40-е гг.

В якутских горах самолёт Хьюза чуть не разбился – американские карты были неверны и только везение (непредвиденные задержки в Париже и Омске привели к тому, что он отставал от графика и полёт над горами, который должен был быть ночью, проходил в светлое время суток) и совет Громова помогли ему.

А дальше было триумфальное возвращение в Нью-Йорк, парадный кортеж по центральным улицам…

Жители Нью-Йорка с радостью приветствовали Хьюза

Но не все восхищались им, так в журнале  New Yorker писали: «Нелюбезно придираться перед лицом впечатляющего достижения, но мы не думаем, что газеты должны описывать полет Говарда Хьюза как кругосветное путешествие. Мистер Хьюз пролетел 14 824 мили (New York Times) или 14 540 миль (Tribune); окружность земли на экваторе составляет 24 902 мили. Это отдаляет его полет на расстояние около 10 000 миль от настоящего кругосветного плавания и поднимает вопрос о том, что в наши дни на самом деле составляет окружающий земной шар. Технически это сделал сэр Чарльз Кингсфорд-Смит, проехав 26 000 миль и дважды пересек экватор, но он совершил свое путешествие в два этапа, начиная с 1928 года и заканчивая 1930 годом. Амелия Эрхарт была на пути к тому, чтобы действительно сделать это, когда она потерялась в Тихом океане. Уайли Пост пролетел почти на 800 миль больше, чем мистер Хьюз, но он тоже только облетел вершину мира.

Спустя год после полёта был дан торжественный ужин в честь всех, кто помогал осуществлению рекордного полёта

В заключение можно сказать, что коммандер Берд совершил кругосветное плавание в 1929 году, когда он облетел полярное плато, и, кстати, побил рекорд мистера Хьюза более чем на три дня. Авиационные эксперты говорят нам, что нет точных правил, регулирующие такие экспедиции. Если человек покидает место, двигаясь в одном направлении, обходит один из полюсов и возвращается с другого, считается, что он побывал во всем мире. Несмотря на наше восхищение мистером Хьюзом и наше нежелание причинять боль Гроверу Уэйлену, мы не можем одобрить это расплывчатое определение. Для вашей информации, читатели, люди Магеллана совершили кругосветное путешествие; Говард Хьюз, доставивший новости о Всемирной выставке из Флашинга в Омск, просто прилетел туда быстрее, чем кто- либо летал раньше».

Позже он станет главным акционером авиакомпании TWA, будет испытывать новаторские самолёты H-4 Hercules, XF-11, Constellation, станет первым в мире милиардером. В конце жизни Говард будет жить только в пентхаусах отелей, общаться с сотрудниками и обслугой только по телефону и с помощью записок-меморандумов, проводить время за просмотром телевизора и кинофильмов, не будет годами мыться и бриться, вместо обуви носить обувные коробки. И умрёт в 1976 году с весом в 41 килограмм при росте в 190 сантиметров, а чтобы доказать, что это он, придётся проводить дактилоскопию.