Как омский хор 50 лет назад поразил американцев мастерством и сибирской широтой души

У Советского Союза за рубежом было несколько узнаваемых символов – водка, икра, ракеты, балет и… Омский народный хор. Как это ни удивительно звучит, но это так

Артисты Омского русского народного хора во время выступления в Великобритании, 1967 год

Это XXI веке по миру мгновенно разлетаются видео с «Ведьмаку заплатите чеканной монетой» в исполнении омского хора, а 50 лет назад ритм жизни был намного медленнее – прямые телевизионные эфиры и записи с концертов чаще всего не пересекали границ стран. А всемирные трансляции, как с высадкой астронавтов на Луну, были редчайшим исключением. Да и надо помнить, что в 1960-70-х годах противостояние двух систем – коммунистической и капиталистической, было на самом пике. Мир жил в постоянном напряжении, которое, время от времени, снижалось за счёт спортивных и культурных обменов – выставок, концертов и соревнований. Впереди был первый за всю историю советско-американских отношений официальный визит президента США в Москву, завершившийся подписанием Договора об ограничении систем противоракетной обороны и ознаменовавшим начало «разрядки», частью которой стала и хоккейная «суперсерия» 1972 года, и полёт «Союз-Аполлон». Да, мир был другим, но от этого он был не менее интересен.

О том, как проходило турне Омского народного хора в США, мы можем узнать из подшивок старых американских и советских газет, журналов, буклетов и замечательной книги солиста Омского русского народного хора Леонида Шарохи «Пока крутятся колёса».

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Новость о предстоящем выступлении сибирских артистов американцы узнали из интервью импресарио Джозефа Заровича в октябрьском номере журнала Soviet Life 1969 года. Зарович, глава Zarovich Concert Management Inc. и Columbia Artist Management Inc., в 1937 году получивший гражданство США, занимался пропагандой советского искусства в Америке, организовывая концерты виолончелиста Мстислава Ростроповича, баса Ивана Петрова, Людмилы Зыкиной, оркестра народных инструментов имени Н.П. Осипова, Ленинградского филармонического оркестра во главе с известнейшим дирижёром Евгением Мравинским. Он же был инициатором визита в США «очень притягательного Омского народного хора». Зарович, кстати, и умер в Москве 19 ноября 1972 года, организуя американское турне ансамбля песни и пляски Донских казаков из Ростова-на-Дону.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

По советской традиции артисты узнали о предстоящей поездке позже. Летом 1970 года после концерта в Евпатории к омской труппе подошёл американец вместе с переводчицей и заявил: «Благодарю вас за доставленное удовольствие и говорю вам: до скорой встречи в Соединенных Штатах…». А в январе 1971 года омичей пригласили в Министерство культуры и официально объявили о поездке в США.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления в Великобритании, 1967 год

Для омского хора это не были первые зарубежные гастроли – Китай и Чехословакия, Австралия и Монголия, ФРГ и ГДР, Великобритания и Греция уже значились в списках посещённых стран. Но поездка в США была особенной. Отношения между странами были напряжёнными, а ограничения на выезд евреев из СССР делали каждый визит за границу (за исключением стран соцлагеря) для советских артистов и спортсменов настоящим испытанием. Не только моральным, но и физическим – угрозы и оскорбления еврейских активистов не ограничивались словами – в советских граждан летели яйца, камни и «вонючие бомбы». Незадолго до этого, в 1970 году, во время выступления ансамбля танца Игоря Моисеева в Чикаго в оркестровую яму были брошены гранаты со слезоточивым газом – концерт прекратили, а четверых артистов госпитализировали. А в Нью-Йорке в январе 1970 года напали на музыкантов Симфонического оркестра Московской филармонии.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Омским артистам предстояло стать ещё и своего рода первопроходцами – Заровичем впервые были запланированы концерты в 40 городах. К привычным Нью-Йорку, Чикаго, Бостону и Филадельфии добавились Форт-Уэйн и Хантингтон в штате Индиана, Торрингтон, Сторс и Хартфорд в штате Коннектикут, Провиденс в штате Род-Айленд, Питсбург в штате Пенсильвания, Рочестер в штате Нью-Йорк, Новый Орлеан в Луизиане… Были охвачены практически все крупные города атлантического побережья США. А тур для большего понимания назывался Siberian dancers and singers of Omsk - «Сибирские танцоры и певцы из Омска».

В январе всё того же 1971 года у Омского народного хора вышла пластинка в поддержку американского тура – всё по законам шоу-бизнеса, и в самом авторитетном музыкальном журнале того времени Billboard об этом не забыли написать.

20 января 1972 года из московского аэропорта Шереметьево в нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди вылетел Ил-62 с омскими артистами. В аэропорту сиибиряков встретил сам Зарович и после прохождения таможни 90 советских артистов погрузились в два автобуса и отправились в Нью-Йорк.

Артисты Омского русского народного хора во время гастролей в США передвигались между городами на подобных автобусах

Омичей поселили в двадцатисемиэтажном отеле «Веллингтон». У этого трёхзвёздочной гостиницы было одно большое достоинство – она располагалась всего в 350 метрах от Карнеги-холл – самой престижной музыкальной площадки США, на которой им предстояло давать, порой, по два концерта в день! В отеле Зарович раздал каждому участнику тура план гастролей, в котором на шести страницах были прописаны даты и места концертов, их продолжительность и отели для проживания.

Внешний вид отеля за 50 лет не изменился, так же как и окружающие его здания

Каждому концерту было отведено определённое время, так в Карнеги-холле каждое шоу ограничивалось 89 минутами, а в Бостоне на выступление отводилось 100 минут, ну а на концерт в Провиденсе только 43 минуты. Удивительно, но график на протяжении всех гастролей был выдержан точно. Это было непросто, с учётом возникавших трудностей, переездов и перевозки более 600 костюмов.

График выступлений в США был жёстким

21 января омичи провели, изучая Нью-Йорк, а 22 и 23 января состоялись концерты в Сторс и Хартфорде. Выбор Сторса для первого выступления в США был оправдан, в этом небольшом городе находится главный кампус Коннектикутского университета, а университетская профессура в то время придерживалась, в основном, левых взглядов. Концерты прошли отлично – с аплодисментами, дружеской поддержкой зрителей. Единственная претензия, как рассказывал Шароха, была высказана импресарио Заровичем: «Милые мои! Я понимаю: у вас широкая русская душа. Но не забывайте, что у американцев главный лозунг: время – деньги. С них вполне хватит двухчасового зрелища. Вместе с антрактом. И ни минуты больше! А вы что сделали? Два с половиной часа! Так дело не пойдет. Надо, чтобы зритель оставался… чуточку голодным».

Сотни протестующих у Бостонского симфонического зала мешали проведению выступления

24 января 1971 года – концерт в Бостонском Симфоническом зале. К началу шоу вокруг здания собралась толпа из 800 демонстрантов скандирует лозунги и стоит с плакатами: «В Сибири не может быть танцев!», «Сибирь была, есть и будет каторгой!», «Дайте свободу нашим братьям!», «Освободите наших братьев!», а символ омского хора переосмыслен – медведь с балалайкой изображен за колючей проволокой.

У людей, не живших в СССР, может возникнуть вопрос – о какой свободе и о каких братьях здесь говорится? Всё дело в том, что все 1960-е и 1970-е прошли в борьбе евреев за право эмиграции из СССР. Обе стороны конфликта вели себя жестоко, СССР не выпускал евреев, а евреи пытались добиться этого права. 24 февраля 1971 года активисты еврейского правозащитного движения в знак протеста против запрета на выезд из СССР даже захватывали помещение Приёмной Президиума Верховного Совета СССР, действовали террористическими методами. В США же это движение поддерживали, в 1970 году в Вашингтоне было основано Объединение комитетов в защиту евреев в бывшем СССР, в 1974 – принята поправка Джексона — Вэника, предусматривавшая запрет экспорт современного оборудования и технологий из США в СССР. А в 1969 году появилась экстремистская молодёжная «Лига защиты евреев», представители которой взрывали бомбы, нападали на советских граждан, совершали акты вандализма в офисах «Аэрофлота», посольстве и консульствах. Зачастую это происходило при попустительстве полиции.

В Провиденсе протесты повторились

Концерт в Бостоне прошёл достаточно спокойно – протестных акций на представлении не было.  25 января концерт проходил в Провиденсе. И бостонская ситуация повторилась – около 400 демонстрантов с плакатами «Свободу советским евреям», «Если вы их ненавидите – отпустите их!», «1933 – Гитлер, 1971 - Брежнев», «Дайте им уйти!» (последний плакат был особенно распространён и отсылал к американскому спиричуэл Let my people go!, ставшему популярным в исполнении Луи Армстронга).

А 28 января состоялось первое выступление в Карнеги-холл, на котором экстремисты и показали свои возможности – разбрасывали гранаты со слезоточивым газом, заявляли о минировании зала. Леонид Шароха так описывал это вечер: «…И вот концерт. Сначала все хорошо, зрители с одобрением реагируют абсолютно на все, им нравятся и костюмы, и молодой задор сибиряков, и темпераментные танцевальные трюки. Второй номер - «Полюшко зеленое» - отлично! Зрители аплодируют. Из-за перегородки, установленной в глубине сцены (заранее там устроился), спокойно, вразвалочку выхожу на центр. На мне костюм ямщика, в правой руке кнут:

На тракту на Тюкалинском –

Кони, дуги, бубенцы…

Но что такое? В середине партера зрители вскакивают со своих мест и - врассыпную.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Пою дальше:

Это тройки, э-э-х да удалые…

Сам лихорадочно соображаю: что там случилось? Не кнута же, в самом деле, испугались… Но едва продвинулся к левому краю сцены - все понял: в нос ударил резкий, непереносимый запах… В горле перехватило, из глаз слезы…

Как мне удалось допеть - не знаю. Спасло, наверное, то, что бомба была довольно далеко, метрах в тридцати, и от нее доходил только как бы отголосок газа. Больше досталось зрителям. Но и нам с каждой минутой всё труднее и труднее. Особенно тяжело танцорам. Смотрю, Алик Мамонтов после трюка «бедуинский» выскочил за кулисы, как рыба хватает воздух ртом. Тут Зарович догадался – открыл несколько окон за кулисами, потянуло сквознячком, стало чуть полегче. Алик опять помчался на сцену: замены-то нет, концерт продолжается…».

На трёх страницах New York Magazine поместился рассказ о первом концерте омичей в Нью-Йорке

Корреспондент New York Magazine Джейн О’Рейли, побывавшая на этом концерте, даёт аналогичную картину, добавляя, что в зале демонстранты разбрасывали листовки и кричали: «Сегодня вечером, когда вы танцуете, мы можем думать только о сценах из Холокоста, когда нацистские солдаты заставляли старых евреев танцевать перед расстрелом. И ваших комических танцующих «медведей» мы можем рассматривать только как символ России, пытающейся стереть с лица земли иудаизм».

Но интересен здесь другой момент – после перерыва, вызванного поисками бомбы омский хор запелна английском языке известную всем американцам песню Skip to my Lou. И зрители присоединились к хору. А дальше Джейн писала: «Когда они пели: Oh, bury me not, on the lone prairie (грустная ковбойская песня «О, не хорони меня в одинокой прерии»), энтузиазм был таким, что я ожидала, что люди бросятся на сцену для выражения межнационального единения».

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Ну а в не отличавшейся особой любовью к СССР The New York Times критик Анна Кисельгоф 29 января написала удивительно позитивный отзыв о выступлении наших земляков: «Если вы считаете, что всё знаете о русских танцоров-виртуозах, то взгляните еще раз на новое фольклорное представление «Сибирские танцоры и певцы из Омска», которое открылось вчера вечером для двенадцати выступлений в Карнеги-холле.

Это настоящие профи. Профессионализм проявлялся не только в их артистизме, но и в хладнокровии, которое они сохраняли, когда зрители то убегали из-за разбросанных бутылок с аммиаком, то возвращались.

Эффективная группа охранников провела уборку, и на шоу не было никаких незапланированных перерывов, за исключением пятиминутной очистки оркестровой ямы после антракта.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Группа, в состав которой входит ансамбль народной музыки, хорошо отшлифованный смешанный хор с несколькими «богатыми» голосами и группа танцоров получила первую из двух оваций после возобновления представления...

Омские артисты – совершенно иной вид советского фольклорного ансамбля. Это его более изящная версия, сильная сторона которой заключатся в чистой хореографии и этническом акценте. На самом деле, в том, как исполнители входят и выходят, и в стилизованных образцах народных танцевальных номеров есть качество настоящего ревю. Тем не менее, это зрелищное шоу, и акцент делается на развлечениях.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Во всем ансамбле есть свежесть и энергия, которые могут проистекать из здоровых широких просторов их родной земли. Всё в их танцах гипертрофировано. «Чай» - танцоры бегают вокруг с огромными самоварами, чашками и блюдцами. «Вниз по холму» изображает гигантское пугало и танцора, одетого как дружелюбный медведь, в припеве.

Однако настоящим феноменом является необычайная скорость танцоров, как мужчин, так и женщин, а также акробатическое мастерство мужчин. Сомнительно, что мы когда‐либо видели, чтобы люди двигались так быстро…

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Программа из 20 номеров сбалансирована отдельными сладко-лирическими аранжировками женского хора. Сибирь, несомненно страна влюбленных дев, судя по таким песням, как «Маленькая ива» и изящному танцу под названием «Трава любви», основанному на легенде о том, что определенный вид сибирского цветка принесет любовь и счастье своему носителю.

Понадобится настоящий сибиряк, чтобы отделить стандартный русский репертуар от особых (региональных) аспектов программы, но можно подозревать, что общее веселье группы является частью этого аспекта».

Выступление в Карнеги-холл - это показатель выского уровня артиста. Нью-Йорк,1971 год

В Карнеги-холле прошло 12 выступлений из запланированных 67 в США. И каждое проходило с аншлагом. На втором представлении, 29 января 1971 года, история с «вонючими бомбами» и листовками повторилась, добавились к ним и требования к зрителям не аплодировать омичам. После второго концерта усилились меры охраны – полиция начала досматривать зрителей, а по периметру зала выставили 40 полицейских в полном снаряжении. И оставшиеся концерты в Нью-Йорке прошли спокойно. Государственный департамент отреагировал только к двенадцатому представлению – призвал принять все возможные меры, чтобы предотвратить срыв выступлений. Представитель Госдепартамента Роберт Дж. Макклоски сказал, что правительство будет настороже против «безответственных элементов, которые ранее совершали проступки и акты насилия в отношении советской деятельности, объектов и персонала». Макклоски отказался упомянуть какие-либо конкретные группы, но добавил, что «Мы вновь осуждаем и сожалеем о такой деятельности, которая противоречит основным принципам американского гостеприимства, и любой вред, нанесенный нашим отношениям (с Советским Союзом) этими безответственными элементами». Ну и по традиции Макклоски добавил, что Госдепартамент остаётся неудовлетворённым степенью защиты американского персонала в СССР.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления в США, 1971 год

7 февраля – выступление в Филадельфии. Омских актёров пытаются забросать куриными яйцами, а на выступлении взрывают две бомбы с аммиаком. А вот выступление в Балтиморе прошло без особых эксцессов – лишь с традиционными уже пикетами перед концертным залом.

А вот на выступлении в Вашингтоне омским артистам пришлось вспомнить опыт выступлений в Нью-Йорке – больше 70 экстремистов, одетые в чёрные рубашки, расшитые «звёздами Давида», не только разбрасывали бомбы со слезоточивым газом и выкрикивали лозунги, но и устроили драку в зале, включили принесённые с собой «ревуны», дудки и трещотки.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления в США, 1971 год

Практически перед каждым выступлением проходят пикеты с плакатами, требующими прекратить концерты и дать евреям право покинуть СССР, выкрикиваются лозунги: «Евреи есть в Сибири, но они не танцуют!». Это повторяется в Блэксбруге, Ричмонде, Монро, Нэшвилле, Индианаполисе, Сент-Поле, Эрбане… Но отзывы зрителей положительные и в залах нет пустых мест, несмотря на высокие цены на билеты – Зарович прежде всего бизнесмен, а потом уже популяризатор русской культуры.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Некоторые отзывы в американской прессе трогательны, как в Daily Illini: «Zdravstvue! Студенты Иллинойского университета тепло приветствуют сибирскую труппу.

Всегда подозревал, что американская общественность питает тайное восхищение Россией и русским народом, несмотря на холодные отношения между правительствами двух народов. Возможно, это сентиментальность, оставшаяся от товарищества времен Второй мировой войны, или, возможно, просто общая идея о том, что нельзя ненавидеть целую нацию... Какова бы ни была причина, «Сибирские танцоры и певцы из Омска» были с большим энтузиазмом приняты в пятницу вечером в Актовом зале, когда они исполнили традиционные народные танцы и песни крестьянской России. Несмотря на демонстрацию, которая состоялась у Актового зала в знак протеста против обращения Советского Союза с евреями и растущего университетского возмущения по поводу этого преследования, Актовый зал был битком набит, и зрители в подавляющем большинстве откликнулись теплотой и восхищением на мастерство русских артистов. В представлении не было ничего особенно удивительного: у всех нас есть образ русской народной культуры, созданный СМИ, и танцоры полностью ему соответствовали. Музыку исполняли восемь превосходных музыкантов, игравших на балалайках и аккордеонах мелодии, которые можно услышать всякий раз, когда в фильме появляется русский персонаж. Певцы были замечательны в своем вокале, быстро переключаясь с быстрых весёлых песен к более медленным, мягким песням скорби и любви. Как в мужском, так и в женском хоре было несколько солистов, которые неоднократно вызывали аплодисменты зрителей на протяжении всего выступления.

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

Однако именно танцоры были изюминкой шоу. Казалось, они постоянно, без усилий находятся в движении. Там были удивительные, невероятно высокие прыжки и акробатические маневры по сцене. Все танцевальные номера были, по сути, комическими и были восхитительно занимательными. А вся труппа была одета в красивые, богато украшенные крестьянские костюмы».

Артисты Омского русского народного хора во время выступления, 1971 год

14 марта омичи выступают в Чикаго и вновь взрываются бомбы со слезоточивым газом, вновь пикеты, в Форт-Уэйне забрасывают аммиачные бомбы в систему вентиляции и кондиционирования, но быстрое переключение системы спасает представление.

Американцы в память о выступлении Омского русского народного хора могли купить диск, 1971 год

Американские гастроли плавно перетекут в мексиканские и кубинские, а дома омский хор окажется только в мае 1971 года. И встреят их в Омске как героев. Впереди омичей ждал баттл с Хором имени Пятницкого, который омичи... Впрочем, это уже совсем другая история

 

Николай Морозов