«Ученье – свет». Как в годы Великой Отечественной войны работали школы и учились дети

Дата публикации: 28.01.2025

Как в годы войны в тыловом Омске, переполненном эвакуированными жителями, был организован процесс обучения школьников? Какие ужасы военной повседневности пришлось им пережить и находили ли они время для игр и досуга в те полные забот дни? 

Обо всём этом в рамках лекции «Ученьесвет», которая прошла накануне в городской библиотеке им. А. П. Чехова, рассказала кандидат исторических наук, доцент кафедры истории, философии и социальных коммуникаций ОмГТУ Марина Носова. Самые неожиданные факты, основанные на официальных отчётах и газетных публикациях, а также откровенные воспоминания детей войны, читайте в нашем материале.



Четыре смены и один учитель на четыре класса

«Четыре часа утра 22 июня 1941 года — переломная точка, с которой вся повседневная жизнь для большинства советских людей начала подчиняться только одному девизу: «Всё для фронта, всё для победы». И одной из важных задач в тылу в тот период стало обеспечение работы школ, ведь воспитание подрастающего поколения имело огромное значение, поскольку обеспечивало дальнейшее развитие страны», — отметила Марина Носова, подчеркнув, что уклад жизни война изменила не только в прифронтовых районах, но и в глубоком тылу. 

«Омск был практически самым тыловым городом. Это был крайний город, до которого доезжали эвакуационные эшелоны с заводами, с какой-то техникой. То есть, это была такая крайняя точка, дальше которой ехали крайне редко. Но, несмотря на то, что Омск напрямую не коснулись ужасы войны, повседневная жизнь здесь изменилась достаточно серьёзно» — рассказала специалист.

Так, согласно информации отдела архивной работы департамента образования администрации Омска, на 1938 год в городе было 60 школ, в них обучались 31 580 детей, а работали в них чуть больше тысячи педагогов. Общая численность населения была на тот момент около 300 тысяч человек. Из европейской части страны за 1941–1942 годы в Омск были эвакуированы примерно ещё сто тысяч человек. Много детей без родителей и каких-то других родственников. Некоторые из-за малого возраста даже не могли сказать свои имя и фамилию, в документах на букву «Н» они записаны как «Неизвестные».

«В Омской области, по данным партархива, к лету 1941 года работала 4131 школа. Из них 3296 начальных (до 4 класса), 666 – неполных средних (до 8 класса) и 169 средних, где учились до 10 класса. Но уже в сентябре, через два месяца после начала войны, очень остро встал вопрос о том, в каких помещениях разместить учащихся, чтобы организовать учебный процесс», — рассказала Марина Носова. 

Picture background

Как так получилось, что город, в котором было большое количество школ, вдруг оказался без помещений для образования? Всё просто: уже в первые месяцы войны все более менее отремонтированные школьные помещения были отданы под госпитали. Кроме того, по распоряжению правительства, часть школ начали  использовали как квартиры, эвакопункты, общежития школ фабрично-заводского обучения и т. п. Всего на 1942 год таких зданий было 19.

«Уже осенью 1941 года сложилась ситуация, когда в городе сразу девять школ вынуждены были заниматься в четыре смены. Правда, к 1 октября удалось сократить это количество до трёх смен. И это с учётом того, что область в этот момент готовилась принять около 48,6 тысяч эвакуированных школьников, для которых требовалось ещё около 40 школьных учреждений интернатного типа, то есть помещений, где дети смогут не только учиться, но и жить», — отметила Марина Сергеевна, подчеркнув, что в деревнях ситуация была не легче. 

Из воспоминаний Петра Ивановича Шарапова:

«Когда началась война, я перешёл уже в третий класс. И так как всех учителей мужчин сразу забрали на фронт, в четырёх классах начальной школы преподавала одна учительница. Делать это приходилось в четыре смены». 

Такая ситуация в то время была характерна для всей области, что отражено в отчётах детских домов и интернатов, направленных в Омский областной комитет партии. Единственной, по данным отчётов, образцовой школой в тот момент оставалась центральная городская школа № 19. Но даже там после ухода директора школы добровольцем на фронт произошло резкое ухудшение качества обучения. Старшие школьники перестали подчиняться требованиям преподавателей,  забирали еду у младших детей, а сотрудники милиции сообщали о росте хулиганства местных учащихся.  

Половинка тетрадки на человека

Возросшая нагрузка на железные дороги стала причиной и серьёзного увеличения срока поставки в тыл школьных материалов. Из-за этого в 1941 году обеспечение детей учебниками и тетрадями в Омске носило эпизодический характер: учебников хватало только на 56% обучающихся, букварей – на 25%, а тетрадей удалось получить только в расчёте по 0,5 штук на ученика, при норме четыре тетради.

«Профессор технического университета Виктор Ильич Потапов рассказывал, что им на весь класс выдали только один учебник, который дети передавали друг другу, чтобы хоть как-то с ним ознакомиться. Его мать в то время работала в администрации города, поэтому у неё был доступ к такому ценному и очень необходимому ресурсу, как бумага. И она взяла эту бумаги и за ночь переписала весь учебник, чтобы её сын мог учиться. А другие дети, у которых не было такой возможности, успевали получить по несколько двоек, пока до них доходил учебник. Потому что возможности подготовиться у них не было. Но нехватку учебников тогда пытались компенсировать как могли. В газете «Омская правда» тогда даже печатали объявление о закупке учебников у населения и скупали любые учебники, какие только находили. Чернил в то время тоже не хватало, писали сажей, которую разводили водой. А в качестве бумаги использовали любые листочки. К примеру  люди из немецких районов, типа Азова, рассказывали, что в качестве бумаги во время войны они использовали даже немецкие Библии», — рассказала Марина Сергеевна. 

Вместо парты — поле

С началом войны изменилось не только качественное обеспечение обучения, трансформировались также формы и направленность работы школ. Военное положение, уход большого количества мужчин на фронт, преимущество аграрного сектора в области – всё это не могло не сказаться на специфике школьного обучения.

Уже летом 1941 года, в первые недели войны, школьников привлекли к работе в сельскохозяйственном секторе. Исполком областного совета вынес тогда решение об участии школьников 5–10 классов в уборочных работах. Но в сентябре, когда ребятам необходимо было вернуться в классы, стало понятно, что без их помощи области не обойтись. Но к дальнейшей уборке урожая решили привлекать только учащихся 9–10 классов городских школ, а школьники 1–8 классов участвовали в уборочной кампании периодически, в рамках общегородских субботников.

«Зимой выяснилось, что у этих мер есть серьёзные последствия – ребята не успевали пройти учебную программу. Из-за этого 23 декабря пришлось отменить каникулы для всех учащихся старшей школы с 5 по 11 класс. Для учеников 1–4 классов каникулы сократили до восьми календарных дней. То есть каникулы детям сократили буквально вполовину. Естественно, реакция из Наркомпроса РСФСР не заставит себя ждать – отдельной телеграммой области запретили снимать детей на полевые работы. Во всех предстоящих работах предлагалось участвовать только ученикам старших классов. Но уже весной этот указ был нарушен, потому что задачи сельскохозяйственные в области требовали дополнительных рабочих рук и конечно были важнее, чем процесс образования», — рассказала Марина Носова. 

Опыт первой военной осени показал, что привлекать школьников к подобным работам придётся снова, а это требовало подготовки и определённых знаний, таких как устройство сельхозтехники, агрохимии и ботаники. В связи с этим было принято решение начать преподавать эти знания систематически. С началом учебного года начали вводить предметы, позволявшие привлекать учеников к работам во время посевной и уборочной, а в школах начали создавать кабинеты с наглядными пособиями.

Обучение основам агротехники и сельскохозяйственных работ велось во всех школах. Но не везде была возможность подготовить материальную базу. Так, в школе №18 для детей провели только теоретические курсы, а организация практических занятий вызвала затруднения. 

«В той же школе №19 был целый гараж с техникой, которая должна была использоваться в качестве каких-то пособий, чтобы дети учились с ней работать. Но технический персонал препятствовал этому, ограничивал доступ к технике и даже применял силу, опасаясь, что ребята повредят машины. У нас же была тогда ещё и статья за порчу социалистического имущества. Получается, что вопросам введения в программу сельскохозяйственных предметов не придали серьёзного значения сами педагоги. С одной стороны, работники школ вроде понимали необходимость подготовки детей для помощи государству, но с другой не совсем чётко представляли свою задачу и ограничивались только теоретическим обучением. Поэтому вопрос этот так и не был решён за годы войны, во всяком случае, по документам», — отметила специалист. 

Труд школьников на полях в итоге остался одной из отличительных черт повседневности детского быта в Омской области. Детей привлекали к работе все последующие годы Великой Отечественной войны, ребята всегда готовились к выездам в колхозы и заранее хотели знать, куда именно они поедут.

Военное дело

Помимо изучения сельскохозяйственных предметов, особенностью стало введение обязательного военного обучения. По Приказу Народного комиссара просвещения Омской области № 15/8 от 1941 г. об оборонно-физкультурной работе в школе во всех учебных заведениях вводилось обязательное обучение военному делу. К моменту выхода приказа ситуация в школах обстояла следующим образом: почти все штатные военные руководители были призваны в ряды Красной Армии. Для восполнения недостающих кадров в городе проводились экстренные курсы – двухдневные семинары.

Picture background

Занятия по военному делу организовывали обычно во внеучебное время, поэтому ребята принимали участие в работе различных тематических кружков добровольно. Так, в школе № 19 работали кружки мотоциклистов, пулемётчиков, разведчиков, связистов и пожарных. В школе № 15 на ПВХО (противовоздушная и противохимическая оборона) первой ступени обучалось 30 ребят.

Военному делу школьники обучались прилежно, о чём позволяет судить достаточно высокая успеваемость. Так, по данным отчётов в Наркомпрос РСФСР, среди мальчиков за первое полугодие 1943/44 учебного года «отлично» и «хорошо» имели 72–80% учащихся, среди девочек положительные оценки были у 70–72% обучающихся.

Материальная база, необходимая для полноценной военной подготовки, к середине войны в Омске состояла из семи гимнастических городков, шести гимнастических залов, 58 спортивных площадок, 27 полос препятствий, 14 тиров. В школах к этому времени было оборудовано 205 военных кабинетов, во всех школах в обязательном порядке были созданы уголки Великой Отечественной войны.

Изменения, произошедшие в образовательной среде, были существенными. К 1942/43 учебному году образовательные учреждения Омска практически перестроились на обучение и воспитание детей в условиях военного времени. Так, в отчёте заседания общегородского совета учителей от 11 апреля 1943 года отмечались успехи воспитательной работы и необходимость не останавливаться на достигнутом. А в 1943 году в целях улучшения качества образования было введено раздельное обучение мальчиков и девочек. 

«Согласно официальным отчётам, это изменение позволило по-другому организовать процесс работы школ: мальчики начали больше времени уделять изучению механики, а девочки – рукоделию. А опасения педагогов о том, что ребята перестанут общаться, якобы не оправдались. В газетах тогда писали, что у ребят, наоборот, появился повод больше общаться и ходить друг к другу в гости. Потому что мальчики помогали девочкам выполнять тяжёлую физическую работу, а девочки помогали мальчикам убираться и наводить уют в их «мужских» школах. Было ли это на самом деле, сейчас сказать сложно, потому что в реальности оказалось, что дети очень смутно помнят учёбу, поскольку происходящие события отодвигали получение знаний на второй план. Поэтому сегодня у нас нет другой возможности проиллюстрировать фактор разделения обучения с другой стороны. Нам остаётся опираться только на сухие цифры отчётов и отечественную омскую периодику, которая в то время очень активно рассказывала о том, как происходила адаптация детей к новому процессу обучения», — поделилась Марина Носова, отметив при этом, что в реальности всё было не так оптимистично.  

В частности, нередки были ситуации, особенно в деревнях, когда дети в годы войны либо не ходили вообще, либо шли с опозданием, поскольку их труд был необходим дома.

Picture background

Из воспоминаний Людмилы Михайловны Струновой: 

«В школу поступила в 42 году, как должна была, в семь лет. Но в 44 году школу пришлось бросить, потому что погиб отец на фронте, ситуация дома осложнилась, и мать уже не могла одна прокормить детей. Старшую дочь в итоге отправили к сестре в деревню, где легче было прокормиться. Обещали, что будут там водить в школу. Но обучение после этого закончилось и возобновилось уже после войны».

«Анна Михайловна Кирт, с которой я тоже разговаривала, призналась, что не пошла учиться в школу в годы войны по той же причине: отец быстро погиб на фронте, а, поскольку надо было как-то выживать, она пошла работать вместе с матерью дояркой. А в школу пошла уже лет в 12, после войны. Но маленькие дети там над ней смеялись, потому что она взрослая не умеет ни читать, ни писать. Из-за этого Анна Михайловна обижалась, уходила с уроков в поле и там отсиживалась. В итоге человек так и не получил образование. Сейчас ей 91 год, и она до сих пор не умеет ни читать, ни писать», — рассказала Марина Сергеевна, резюмировав, что вопрос обучения школьника, к сожалению, решало очень простое обстоятельство: была в семье возможность позволить ребёнку учиться или нет. Если положение с пропитанием не было катастрофическим, то несмотря на отдалённость школ, дети ходили туда пешком каждый день, а домашние обязанности выполняли в свободное время. Таким образом, проблемы с посещаемостью были во всех школах Омска. Возможность обучаться имели только 82% всех школьников, проживавших в городе. 

Picture background

Так, в годовом отчёте о работе образовательных учреждений основными причинами пропусков занятий были названы:

  1. Отсутствие одежды и обуви (89 человек).
  2. Нежелание учиться (64 человека).
  3. Болезнь (42 человека).
  4. Домашние обстоятельства (33 человека).
  5. Дальность расстояния (4 человека).

Есть подтверждение этому и в отчётах отдельных школ. К примеру, в школе № 64 в течение года две девочки не посещали уроки из-за отсутствия одежды, в школе № 33 в 1943 году четыре ученика пропускали занятия по тем же причинам.

Решать эти проблемы старались коллективно – для ребят организовывали обучение на дому. Одноклассники и ученики старших классов приносили им задания, объясняли материал и показывали их работы ответственным учителям.

Обязательной оставалась и общественная работа: ребята собирали металлолом, тёплые вещи для семей фронтовиков, отправляли посылки на фронт, занимались заготовкой дров для своих школ. Государством осознавалась необходимость не просто сохранить жизни детей в тот непростой для страны период, но способствовать их дальнейшему росту и развитию. Полноценное обучение помогло сгладить ощущение катастрофы и продолжить формирование той личности, которая, достигнув совершеннолетия, сможет работать на благо своей страны.

Досуг детей 

В годы войны организацией досуга детей занимались школы и пионерские организации. В учебный период дети занимались в кружках, летом отдыхали в школьных  лагерях.  

«В школьных лагерях дети отдыхали, играли в военные игры, учились ориентироваться на местности, участвовали в помощи соседним колхозам, совхозам и т. д. Всего в области работало около 10 000 пионерских лагерей, школьных площадок в городе работало около 4000. И в 1944 году, когда уже более менее наладится быт, и все привыкли к тому, что в области значительно больше детей, чем было до войны, был организован вывоз детей из детских домов-интернатов в пионерские лагеря и школьные площадки», — рассказала Марина Носова.

В школах тоже работали разные кружки, в которых детей привлекали, чтобы максимально занять их время. Например, уже летом 1941 года был организован кружок по голубеводству при Омской областной детской сельскохозяйственной станции. Ребята там выращивали и обучали служебных голубей для фронта. 

Picture background

В школах, интернатах и детских садах проводили утренники, дети готовили песни, спектакли и физкультурные номера. А вот самостоятельный досуг в тот период был минимален, детям приходилось всё свободное время уделять домашнему хозяйству — колоть дрова, таскать воду, кормить животных и т. д.

«Конечно, дети проводили досуг не так, как привыкли это делать в мирное время. Родители уже не могли уделять им достаточно времени для воспитания, и эту функцию взяли на себя школа и пионерская организация. Они возложили на детей обязанности, которые были не по возрасту. Но они дисциплинировали детей и приводили к раннему взрослению. Потому что всё тогда подчинялось одному: “Всё для фронта, всё для победы”. Вот поэтому и самостоятельный досуг был минимален, потому что детям просто не оставляли времени на какое-то самостоятельное времяпрепровождение, чтобы не потерять ни минуты драгоценного времени для выполнения какой-то работы. Поэтому, когда спрашиваешь у детей войны, что они делали, как отдыхали, они начинают рассказывать про то, как работали. Это прям такая классическая история. А когда сначала начинаешь говорить о работе, потом, когда говоришь о досуге, уже кажется, что и сказать сильно нечего» — резюмировала Марина Сергеевна. 

Из воспоминаний Марии Ильиничны Фроловой, учителя с почти 40-летним стажем о том, как жили и учились дети в Великую Отечественную войну.

«В годы войны было введено раздельное обучение мальчиков и девочек в школах. Занятия начинались в 7 часов 40 минут, ученики учились в три смены. Время было тяжёлое и очень трудное. Зимой день короток, и уроки проходили при свете самодельных коптилок. 

Ученики писали на старых газетах, книгах, плакатах, великое счастье было иметь старые обои. Их резали и сшивали в тетрадки. Очень трудно было с карандашами и ручками. Ручек почти не было, а каждый карандаш – это было просто сокровище, которое очень берегли. Учебников тоже не было почти. Так что ученики запоминали всё, что рассказывала учительница на уроке. 

Учителя понимали, что после занятий девочки бежали домой, где их ждали младшие дети семьи. Все хозяйственные заботы легли на плечи старших детей. Им приходилось заниматься заготовкой дров, возить воду, топить печь, получать по карточкам продукты и хоть чем-то накормить младших сестрёнок и братишек, стирать бельё. Да ещё бегать к родителям на работу, чтобы отнести чистую одежду и пищу. Были случаи, что ученики заменяли на работе своих мам, которые заболевали. В основном, это касалось заготовки дров. Детские ручонки пилили, кололи, возили дрова, и работали наравне со взрослыми.

Учителям приходилось не только учить, но и лечить больных детей. Ученикам делались в обязательном порядке прививки, а заболевших детей на ноги поднимали учителя.

В первые годы войны население нашего Кировского района Омска увеличилось почти вдвое. Была очень большая скученность людей, все боялись вспышки эпидемий. В годы войны особое внимание уделялось санитарной гигиене. Бани работали почти круглосуточно. Для каждого предприятия, школы, учреждения был установлен день и час посещения бани. Учителям приходилось водить учеников в баню, стричь их, следить за их одеждой, за гигиеной каждого ученика.

Учителя вместе с учениками занимались заготовкой дров и воды для школы. В классах было холодно, топливо почти не выделялось, и школам приходилось самим о себе заботиться. Разбирались деревянные заборы, пилили деревья, сами кололи дрова. Особенно трудно давалась вода. Зимой учителя и ученицы ходили на реку Иртыш, воду в вёдрах возить было трудно и неудобно, поэтому топорами рубили лёд, складывали на санки и везли в школу.

Но, несмотря на все тяготы войны, о детях не забывали. В одну из перемен ученикам выдавались небольшие кусочки хлеба, слегка посыпанные сахаром, и стакан морковного чая. С каким нетерпением этот маленький паёк ждали дети!

Летом работа в школах не прекращалась. Старшеклассники уезжали на сельскохозяйственные работы в совхозы и колхозы, и работали там с весны до глубокой осени. Вместе с ними уезжали учителя. А оставшиеся занимались огородничеством. Вся территория школы, пустующие кусочки земли превращались в грядки. Дети растили овощи, нужда в которых была очень велика. Они сажали, поливали, пропалывали свои огородики, зорко охраняли. Собранные овощи сдавались в школьную столовую.

Но самое трудное было видеть учеников, в чьи дома приходили похоронные письма с фронта. Дети приходили на урок опухшие от слёз, часто плакали. Учителя, как могли, утешали детей, зная, что горю они ничем помочь не могут. Но и учительницы тоже получали такие же письма на мужей. Но они шли на урок, с окаменевшим и почерневшим от горя лицом вели уроки. Никаких исключений не было.

Многие старшеклассницы ушли из школы на производство. Для них специально были организованы классы вечернего обучения. Они работали и учились одновременно. Надо сказать, что дети учились хорошо, «неудов» почти не было.

Ещё одна была проблема для учителей: дети часто убегали на фронт. Их ловили и возвращали. Чаще всего сдавали в школу. Приходилось вести разъяснительную работу среди учащихся.

Так жила школа в годы Великой Отечественной войны. Все хорошо понимали, что и учёба, и работа, – всё делалось для единственной цели – для Победы».

Текст: Ирина Леонова

Фото: открытые источники



 

Поделиться:
Появилась идея для новости? Поделись ею!

Нажимая кнопку "Отправить", Вы соглашаетесь с Политикой конфиденциальности сайта.