Все проблемы из детства. Так ли это?

Психоаналитик, специалист Центра групповой терапии Татьяна Шилова о том, правда ли, что переживания из детства влияют на все сферы взрослой жизни.

Связь архитектуры и психики. Детство как фундамент.

У любого строения есть фундамент. Часть его бывает видна, а часть, причем большая, не видна. Стены здания, его несущие конструкции всегда стоят на фундаменте. Фундамент задает форму здания, его этажность. Если с фундаментом все хорошо, над ним тщательно поработали, учли и этажность, и свойства местности, то при эксплуатации здания о его основе можно и забыть. Однако это не отменяет того факта, что всегда есть некая невидимая основа, которая играет огромную роль в том, каким образом складывается видимая реальность.

Психический аппарат человека очень часто называют «зданием». Термин «психика», или психический аппарат в разных интерпретациях может означать разное.Давайте определимся: психика — это не только мозг, нервные клетки и синапсы (проводящие пути сигнала). Но и то, что хранят в себе нервные клетки, то есть информация, а еще проще — память. То есть психика — это не только материальная основа, но и нематериальная.

Нематериальная основа как память накапливается или строится в течение всей жизни. Это некая программа или совокупность программ, которые можно еще назвать опытом. Он позволяет человеку как-то выстраивать свои отношения, взаимодействовать с собой и миром. Еще один немаловажный момент — этот опыт имеет эмоциональную окраску.

Эмоции от опыта могут быть как приятными, так и негативными, разной степени интенсивности (или разной степени комфортности). И это очень важный, а порой определяющий момент. Негативные эмоции от переживания определенного опыта (воспоминаний) могут иногда доставлять человеку довольно сильные страдания. Их принято называть психологическими проблемами.

Понятно, что опыт начинает складываться с рождения (а может быть и раньше), хотя принято считать, что у маленьких детей еще нет памяти. Это вопрос спорный: у них нет памяти как у взрослого человека, логической. Но вот то, что дети запоминают события эмоционально, до того, как могут что-то рассказать об этом словами, говорит множество фактов, а также наблюдения психологов.

Похожие наблюдения складываются в закономерности или различные теории. Разные психологические теории склоняются к одному и тому же факту: ранний опыт отношений с другими людьми является фундаментом психики.Ребенок научается тем или иным образом эмоционально реагировать на различные фундаментальные жизненные взаимодействия с другими: брать-отдавать, встречаться-расставаться, подчиняться- управлять.

Похожие действия мы совершаем и во взрослой жизни. Меняется только контекст: в детстве питание — это молоко и внимание мамы, во взрослом- напитываемся впечатлениями, удовлетворением от работы и отношений.

Причем кто-то, как в детстве, будет ждать это от другого, а кто-то — самостоятельно восполнять свои потребнсоти. Расставание и умение оставаться одному, подчиняться правилам и договоренностям, управлять своими делами, временем, хозяйством — все это символически те же действия, что и в детстве.

Есть наблюдения и эксперименты, позволяющие более углубленно проследить закономерности выстраивания взрослого поведения на основе детского опыта.

 

Из бессознательного в сознание, из сознания — в бессознательное.

Мы все рождаемся в бессознательном состоянии. Мы (в большинстве своем) не помним своего нахождения ни в утробе, ни в жизни до определенного возраста (у всех по-разному, и это тоже интересно, почему кто-то себя помнит лет с 5, кто-то с 10, а у кого-то «хорошая память» — она жива лет с 2–3).

Постепенно на фундаменте бессознательного вырастает сознание, постепенно выкристаллизовываются структуры, которые мы можем переживать как собственное Я: наши воспоминания о себе, наши эмоциональные впечатления от воспоминаний. От чего-то становится радостно, от чего-то — грустно.Порой непонятно от чего — само событие вроде бы не должно вызывать таких эмоций. То есть осталась память о части переживания, а какая-то часть переживания или опыта стала бессознательной. Эмоции могут запускаться от совершенно пустячных происшествий, однако их интенсивность довольно велика и не соответствует этому событию.

Например, очень сильная тревога от известия, что ваш партнер уедет на несколько дней в командировку — а кажется, что с ним или с вами может случиться что-то плохое. Или немотивированная ревность, которая не имеет разумных обьяснений. Или тревога перед встречей с незнакомыми людьми.

Может сложиться впечатление, что это только негативные переживания так работают. Но мы также получаем удовольствия и от событий, символически напоминающими наши детские радостные воспоминания и ситуации получения удовольствий.

Бывает и наоборот: есть память о событии, а эмоции нет — стерлась. Так работают системы психической защиты от непереносимых переживаний: они вытесняются в бессознательное, однако никуда не деваются. Мы будем избегать подобных событий, необъяснимо для себя.

Если в доме выключают свет — то рука тянется к выключателю. Потому что мы так привыкли, делаем это бессознательно. Так и сильные детские переживания, хотя прошло много времени, «притягиваются» чем-то, отдаленно напоминающим волнительное событие. Программа или опыт всегда начеку — чтобы защитить и защититься.

 

Привычные способы получения удовольствия. Привычные эмоциональные реакции.

Другим наблюдением является утверждение, что развитие получает тот опыт, который имеет яркую эмоциональную окраску. В поведенческой психологии это называется эмоциональным подкреплением. В психоанализе известно, что развитие получает тот опыт, от которого получают удовольствие.

Именно поэтому, если присмотреться, то взрослый человек часто использует формы поведения, похожие на свои детские. Какими способами удавалось в детстве получать удовольствие, любовь и внимание взрослых, справляться с тревогой и негативными чувствами, просто структурировать время, такими же и взрослый человек удовлетворяет свои потребности и решает жизненные задачи. Это общие варианты. Индивидуальные отличаются тонкими деталями, которые, однако, становятся решающими в индивидуальности.

Такие формы поведения человек воспроизводит не буквально, а метафорически, «как бы»: как в детстве убегал от мамы, когда у нее было плохое настроение, так и взрослый будет стараться избегать тревожных и напряженных отношений; как в детстве прятался под столом, если кто-то обижал, так и взрослый замыкается в себе или в четырех стенах, если потерпел неудачу; как в детстве любил бывать на виду, так и взрослый готов на многое, чтобы выделиться.Самой известной детской формой поведения является связь стресса и питания: кто-то «заедает» сильные эмоции (пососал грудь — и успокоился), а кто-то отказывается от еды — груди. Все зависит от того, что приносит большее удовлетворение, позволяет справиться с собой.

«Заедание» может превратиться в поглощение чего угодно, не только еды, но и впечатлений, книг, разговоров. Привычное поведение будет запускаться событиями, отдаленно напоминающими запомнившийся опыт.

Можно сказать, что психика «ленива» — без специальной нужды ничего нового выдумывать не будет. Однако, здесь есть парадокс, который известен всем психологам: человек повторяет не только положительный эмоциональный опыт, но и травматичный, негативный. Есть разные теории, обьясняющие такое повторение. Самое логичное рассуждение: это помогает заново пережить травматическое событие, но выйти из него по-другому, более конструктивно.

По сути травма оборачивается двигателем развития и усложнения психического аппарата. Она и является той самой «специальной» нуждой, которая вначале доставляет много страданий, заставляет человека что-то понимать о себе. На выходе же человек становится более взрослым, принимая не автоматическое, бессознательно используемое с детства, а осознанное, зрелое решение. Однако в этом болезненном повторении можно и застрять….

 

Привязанность — это программа выживания и нахождения своего «взрослого».

Еще одной теорией, говорящей в пользу того, что в нашей психике живы модели детских отношений, является теория привязанности Джона Боулби.

Теория привязанности является одной из самых верифицируемых психологических теорий: по ней проводилось множество статистически подтвержденных экспериментов. По этой теории у каждого из нас при рождении есть такая информация или программа привязанности, по которой детенышу необходимо быть в отношениях с кем-то взрослым, кто будет в эмоциональной связи с ним.

Подразумевается, что этот взрослый будет заботиться о нем. Однако ключевой здесь является эмоциональная связь — младенцы очень скоро начинают оживляться, проявлять эмоции при любых контактах. А вот будет ли этот взрослый внимательным и отзывчивым или будет лишь иногда улыбаться, а в основном проявлять злость, этой программе все равно. Она просто пишет утверждения (они же убеждения) в память: близкий — тот, кто внимателен и заботлив, иногда может отлучиться, никогда не кричит, или близкий тот, кто обращает внимание не часто, но иногда обнимает, что-нибудь обещает, может ударить. И все это записывается не в логическом уме — новой коре мозга, лобных долях, которые появляются у человека позже всего.

Информация о поведении привязанности хранится в других отделах мозга, в разных местах, но все они — это более древний мозг, подкорковые структуры. Их задача- выживание любой ценой. И хранится эта память в виде эмоционального опыта, то есть подразумевает эмоциональное реагирование — не раздумывая.

Ребенок становится взрослым, а опыт остается с ним. Ситуация выбора партнера запускает программу привязанности. Реагируют эти структуры памяти на любого человека, вызывающего ассоциативно тот же эмоциональный опыт, что хранится в памяти, правда. Реагируют не раздумывая, то есть бессознательно. Возникает некое переживание узнавания: вот он, твой близкий и родной человекЭто можно представить как переход объекта привязанности — значимого взрослого в детстве — из реального объекта, во внутреннюю, психическую реальность человека в виде представлений, образов и эмоций, их сопровождающих. Этот внутренний объект проецируется на отношения с другими, запуская привычное эмоциональное реагировании в переживании близости.

Такой внутренний объект в разной степени формирует и отношения с самим собой. Эти отношения возможно отследить в наших внутренних диалогах: за что-то хвалим себя, за что-то чувствуем вину, где-то признаем собственные потребности, а где-то игнорируем. Как будто кто-то уже не снаружи, а внутри нас живет, диктуя, как поступать в том или ином случае.

 

Каков же ответ на вопрос: все ли проблемы из детства?

Нет, не все. Какие-то психические переживания негативного спектра являются спутниками любого серьезного жизненного опыта: встреч — расставаний, ситуаций выбора (что-то взять, а от чего-то отказаться), стрессовых нагрузок. Однако для кого-то эти переживания не становятся именно психологическими проблемами — они являются нормальным течением жизни, а для кого-то становятся серьезным кризисом, растягивающимся на годы или даже приводящим к нежеланию жить.

Здесь можно снова привести строительные метафоры. Есть ремонты косметические, есть капитальные. А бывает, что экспертиза делает вывод, что для проживания или работы в данных помещениях требуются серьезные работы по восстановлению фундамента и систем жизнеобеспечения — той самой невидимой части, на которой все стоит.

Наверное, наше детство — это не только фундамент. Фундамент — это скорее невербальное детство, о котором невозможно что-то рассказать, то, чего не видно. Стены, крыша — тот осознанный каркас опыта, о котором уже что-то можно рассказать. И во взрослом возрасте мы это либо наполняем, украшаем, либо перестраиваем — в разной степени сложности.

Вот исходя из этого и можно понять метафорически возраст психологических проблем. Все «косметические» — это проблемы текущие, временные. Если же требуется перестройка чего-то — профессионального определения, отношений — всегда будет затрагиваться что-то из детства, пусть сознательного, но некоего каркаса, привычного способа мышления.

Бывает же, что-то без конца перестраивается, меняется — отношения, например, или увлечения, — но в душе все равно холодно или полно злости. Или даже без конца решаются косметические вопросы — совершенствуется тело, накачивается, даже моделируется — а удовлетворения нет, нет комфорта в доме-душе. Или же происходит действительно стихийное бедствие — потеря, горе. Но человек годами не может восстановиться, тают жизненные силы. А бывает, что и ничего особенного не произошло, а желания жить нет.

Вот тут-то затронут фундамент или проблемы в системах жизнеобеспечения, то есть нечто невидимое. То есть события реактивируют некую системную ошибку, как сказали бы программисты. Есть какие-то трещины в постоянном переживании себя и контакта с другими.

Необходимо вскрывать прошлое в той или иной степени — а это все те переживания, которые когда-то были впервые, и теперь лишь повторяются…..