Universum: «сумасшедшие» омские студенты стажируются в модном доме Saga Furs

Рубрика «Universum» посвящена университетскому/академическому сообществу Омска, истории факультетов, уникальных кафедр и научных школ, которые есть в нашем городе. Мы уже рассказывали о факультете теологии ОмГУ им Достоевского, кафедре политологии этого же университета, команде проекта ОМГТУ «AIConstructor». Сегодня же очередная обстоятельная беседа с другим представителем Политеха (напомним, что Институт сервиса несколько лет назад стал частью ОмГТУ). 

Профессор  Омской Школы Дизайна ОмГТУ,  Марина Рафаиловна Тимофеева преподаватель уникальный. Её любят студенты за то, что она не просто преподаёт теорию, а объясняет, как всё применить на практике, да ещё часто помогает с трудоустройством. А главное, говорит со студентами на равных, на их языке, она явный пример преподавателя-друга. Марина Рафаиловна одна из первых ввела в систему преподавания работу с проектами, является автором множества методик и постоянно учится сама. О её миссии преподавателя и ярких студентах и выпускниках мы поговорили с ней за чашечкой кофе.

Давайте вспомним, как всё начиналось, как Вы поступили, как учились, поговорим о воспоминаниях, которые у Вас с тех пор остались.

Поступила я не с первого раза, со второго. Я училась долго в художественной школе, но при этом у меня были мысли по поводу других вузов  — медицинского или, быть может, следователем пойти — это были детские или полудетские мечты. А так просто всё выводило меня на этот новый институт, который тогда только открылся. Это было новое, преподаватели были приглашенные из Москвы, и практически вся кафедра, которая существует сегодня, – это выпускники тех первых лет. Сегодня состав кафедры обновляется уже нашими учениками.  Это было интересное, казалось, что и преподаватели не особенно знают, чего мы хотим. Но вот одного преподавателя я запомнила, хотя она вела у нас только один год. 

И, когда мы учились, стали приходить первые выпускники: Галина Васильевна Толмачева (интервью с ней вы можете прочесть по ссылке), Людмила Тимофеевна Ляшева – знаковый для меня преподаватель, Ольга Владимировна Ющенко, с которыми потом стали коллегами.

 

Уровень графической подготовки соответствовал уровню подготовки фэшн-иллюстраторов. У нас ещё не проводились конкурсы, но было много часов на сложные академические постановки. Сейчас программы сильно отличаются по количеству аудиторных занятий. Мы все были хорошими рисовальщиками, через картинку строили образ. Шили, конечно, но ткани особо не было, чтобы что-то сделать, надо было купить какие-то, например, импортные рубашки, перекроить, потому что ассортимент тканей тогда был очень маленький. 

Мы всё изучали, но полное понимание и ощущение костюма у меня пришло после окончания института. Разница во времени у меня была небольшая между окончанием и преподаванием, я через год после завершения учёбы начала работать на родной кафедре «Дизайн костюма».

 

Был ли у Вас выбор, например, заняться производством одежды, дизайном костюма?

 

Нет, тогда я вообще об этом не думала, мы воспринимали одежду больше как картинку, как образ. Когда мы начинали работать, информации было минимум, только телевизор, какие-то европейские события, а специализированные издания мы видели только советские. Первый французский журнал Vogue я увидела в 1990 году и удивилась, что в названии журнала не три буквы, а пять.

И когда хотелось какой-то информации более тонкой, более точной, потому что я понимала, что она будет нужна, я весь год выписывала толстую газету «За рубежом». Перед Новым годом в ней выходил разворот, полностью посвященный какому-то модному дому, и в течение года можно было увидеть маленькие заметочки про какие-то события. Сегодня ты утром проснулся и можешь быть в курсе. Открываю и вижу новость, которую ждала: Фиби Файло возвращается в индустрию моды в 2022 году. Несколько лет назад я рассказывала студентам, что появилась информация, интересно проверить сложится или нет, что Фиби Файло готовят на пост в Шанель, дают ей возможность после реабилитации из-за сложного периода в жизни, полностью собрать новую команду.  И наверное, это лучшее, что можно было тогда услышать. Сейчас это самая ожидаемая новость про ее возвращение, хотя не вся информация подтвердилась. Будем следить дальше за развитием событий.

Сейчас в этом видится своя прелесть, когда ты вспоминаешь, как всё это было - информационный голод. Я это ощущала на уровне тела - потребность знать. Когда появилась возможность ездить по миру, все смотреть и трогать, ещё до возможностей Интернета, льдинки сложились в слово «вечность».

 

Вы изначально тяготели к преподаванию? Как получилось, что Вы стали педагогом?

Это было вопреки. Меня не оставляли на кафедре по распределению, одну девочку с нашего курса оставили для руководства театром моды, оставили ещё мою однокурсницу и даже не на нашей кафедре, а на кафедре начертательной геометрии. Она начала работать, а потом решила уехать в родной город, её попросили найти замену, и она предложила мне пойти на это место.

Я пришла в мае, немного поработала и летом моя ставка перешла на кафедру «Дизайн костюма». Так я начала преподавать на нашей кафедре.

 

Я много знаю о вашем институте, со многими общалась о нём. Очень много говорят об особенностях преподавания. Егор Гализдра сказал, что  институт готовит универсальных солдат, готовых ко всему. Гриша Коробейников  подчёркивал, что кроме очень мощной теоретической базы вы всегда в курсе последних новостей модной индустрии. Галина Васильевна Толмачева говорит о креативной и рациональной составляющих обучения и что Вы учите не только думать, но и применять это на практике. На Ваш взгляд,  в чём именно особенность преподавания вашей специальности в омском институте?

 

Во-первых, это базовые знания. Наша  школа возникла не сегодня, она существует уже около сорока лет. Когда мы, практически вчерашние студенты, начинали преподавать, нам приходилось перелопачивать огромное количество информации, причем не попсово - поверхностной, как сейчас, когда можно отучиться два месяца на курсах  и получить диплом дизайнера или психолога. Нас бросали в бой, я в свое время вела все узкоспециальные дисциплины: и цветоведение, и архитектонику объёмных структур, позже появилась авторская программа по текстильному дизайну, которая является моей визитной карточкой. Сегодня я имею несколько авторских дисциплин и методик  как результат синтеза профессиональных знаний. 

Естественно, сначала ты идёшь по тем базовым знаниям, которые получаешь, можешь как-то переосмыслить и преподать. Это даёт очень классное структурное понимание того, что костюм  – это система. Это композиция, стилевые системы, костюм как функция – правил на самом деле очень много. Сколько мода существует, она складывается в контексте социума, политики, всех индустрий. Один и тот же костюм можно очень по-разному продавать, предлагать, либо он коммерческий, либо нет, если ты не нашел  целевую аудиторию, он останется твоей фантазией. А если ты вышел с этой фантазийной идеей на ту аудиторию, которой это интересно, то он принесет коммерческую прибыль. Есть очень много вещей, которые связаны с этим. Понимание этой системы это как раз возможность для информации сложиться в одну методику. Мы это понимаем, и поэтому у нас здесь сильная база.

Плюс, как я уже говорила, мы все рисовальщики. Кроме того, мы изучали технологию и конструирование по многу часов, и жаль, что сейчас все направлено на сокращение количества аудиторных занятий и увеличение времени самостоятельной работы. Это хорошо, но не все студенты умеют этой самостоятельностью пользоваться. У каждого поколения студентов свои особенности, поэтому важно учитывать эту специфику.  Нужно учитывать, что поколение сменилось: первые студенты могли воспринимать большой объем теоретической информации, потом появилась потребность визуальной информации и это оживило процесс, теперь текста нужно меньше, а картинок больше. Я стараюсь совмещать теорию и визуал, сопровождаю занятия презентациями. Это занимает много времени для подготовки, сегодня визуал обновляется каждую минуту, требует от материала соответствия культурным кодам. Это дает глубину и понимание того,  как и из чего  складывается индустрия моды. Это особенности нашей школы.

Есть разница между школой, которой сорок лет,  и школой, которая складывается сегодня. Разные инструменты, разные подходы. Нельзя сказать, какая лучше, какая хуже, это разный опыт, разный стиль преподавания, разная аудитория, потому что любая школа – это прежде всего преподаватели и студенты. 

 

Галина Толмачёва с гордостью говорила о методиках, которые применяются в вашем институте...

 

Я предпочитаю о них не рассказывать, а применять. Словом «методика» современного студента можно напугать, но когда ты понимаешь, что ты привел в то место, которое есть, это здорово. Вчера я слушала Илью Колмановского. Он биолог, но говорил в том числе и об образовании. И он сказал две вещи, которые для меня важны, потому что я их применяю, и услышать это от человека, у которого есть статус в научном мире, это приятно. Он сказал про навыки самостоятельности и расшифровал, что это значит. Если результат ошибочный, то надо понять и проанализировать, почему. У меня есть проекты для магистров, где я говорю, что если не получится, то мы сделаем выводы. Вообще всегда я прошу ребят в магистратуре не просто что-то делать, а делать выводы. Вывод может быть и негативный, но это просто место, с которого нужно идти в другую сторону. 

Второе - навык работы в команде. Про это я говорю очень давно, это было когда-то мною прочитано в статье о японском образовании. У них навык работы в коллективе входит в состав основных: первым идет профессионализм, потом морально-этические нормы, на третьем месте умение работать в коллективе. У меня тоже есть в программе методика, где мы работаем в мини-командах. Это не все могут, иногда студенты просят о возможности что-то делать одному. Но сегодня время команд, один человек, конечно, может выдавать какой-то продукт, но команда сегодня эффективнее. 

Да, есть методики, они складываются со временем, требуют базовых знаний, переосмысленных в контексте времени и современных тенденций, личного подхода, креативного мышления насколько ты можешь этим управлять в плане постановки задач. В большинстве тренингов говорят, что нужно сделать, но не говорят, как, а здесь ты даёшь такие инструменты, которые позволяют понять, как можно выполнить ту или иную задачу. Я это называю «направление поиска».

Ваш выпускник Гриша Коробейников ещё рассказал, что вы ещё всегда помогаете с трудоустройством, со стажировкой. То есть работа преподавателя на том, чтобы просто научить, не заканчивается для вас?

Если я могу поручиться, понимаю, что это человек, за которого можно попросить, то сделаю это. В этом году были такие выпускники в магистратуре - Стас Чураков и Юнден Хандажапов.  На вопрос: «Стас, какие у вас предпочтения? Куда бы вы хотели?» он ответил, что хотел бы работать в Питере. Я поговорила с моим коллегой Леонидом Алексеевым – бренд House of Leo, и оказалось, что его это интересует. Стас – находка для любого бренда в профессиональном плане. И сейчас уже есть отличные отзывы о работе Стаса.  Юнден Хандажапов, выпускник-магистр (об оценке его работ мы писали здесь), мне очень нравится то, что он делает, но работает очень медленно. Я ему говорила, что мне сложно его посоветовать, потому что когда ты это делаешь, то являешься гарантом не только творческих возможностей, но всех качеств молодого специалиста.  Мы подумали вот как раз про Гришу Коробейникова, у него свой бренд в Москве, но он сказал, что ему сейчас дизайнер не нужен, требуется менеджеры и стилист или арт-директор, чтобы проводить фотосессии. А арт-директор – это, конечно, отдельная специальность. С осторожностью, но я рекомендовала Юндена в бренд «Ульяна Сергиенко», сейчас он успешно работает на испытательном сроке в этом доме. Надеюсь, у него всё сложится в его профессиональной карьере.

Я как раз хотела спросить вот о чём: вы преподаёте в Москве в Школе Дизайна Высшей Школы Экономики и у нас в Омской Школе Дизайна на кафедре “Дизайн костюма”.  Есть существенные различия между школами?

Есть. Первое различие, наверное, в подходе: здесь наша школа существует по правилам классического вуза, присоединена к техническому университету, университет не учитывает специфики творческого образования. В Москве школа тоже является частью экономического  вуза, но есть понимание специфики. Поэтому в руководстве и организации учебного процесса  они креативны, мобильны. Конечно, статус ВШЭ и ее возможности сильно отличаются от возможностей любого Омского Вуза. Мы более консервативны, у них больше свободы. Кроме того, здесь мы работаем по стандартным  учебным планам, а Вышка  входила в перечень вузов, внутри которого можно было работать по авторским программам. Правда сейчас, когда первый ректор, Ярослав Иванович Кузьминов, ушёл, ВШЭ не упоминается в этом списке, увы. Когда ты зависишь от готовых цифр и должен им соответствовать, это гораздо сложнее, чем когда у тебя полный карт-бланш.

Кроме того в ВШЭ не семестры, а модули, есть майноры - это предметы, которые ребята для себя выбирают, отдельное направление, это как вторая профессия. В общем, по-другому немного всё выстроено. Ну и другие программы, коллектив подбирается из действующих дизайнеров. Мои коллеги  - это  Леонид Алексеев, бренд “House  of Leo”, Маша Смирнова, основатель бренда INSHADE, наши выпускники  Катя Сычёва и Лида Чугунова, которые работали дизайнерами у Алёны Ахмадулиной, Саши Терехова, Виктории Андреяновой.  С этого года начал работать Андрей Артёмов, бренд “WOS”  на новой магистерской программе.  Поэтому я там скорее как исключение, но я не чувствую себя  “чистым теоретиком”, так как всегда мой опыт работы носил практикоориентированный характер , всегда я общаюсь со своими выпускниками по ключевым вопросам в новых условиях модной индустрии. Более того, я веду в разных школах все дисциплины, которые ведут разные преподаватели, и это даёт  мобильность в понимании междисциплинарных задач. Когда ставишь задачу в рамках одного предмета, всегда есть понимание, как она будет связана с другими.

Что касается программ, то в вышке это проектные технологии. В Омской школе  в 2007 году мной была разработана первая  проектная программа, которая легла в основу подготовки  сегодняшних магистров. Тогда еще не было деления на бакалавриат  и магистратуру, был специалитет, и я её опробовала на старших курсах. Она была построена на том, что в семестр студенты делали три проекта. И я тогда же ввела 10-бальную систему, понятно, что она была не официальная, но когда мы собирались кафедрой, оценивали, я просила оценивать не по 5-бальной, и по 10-бальной системе. Я начинаю работу  в ВШЭ в январе 2017 года, а там официальная 10-бальная система, проектная деятельность, и это было круто как подтверждение правильности твоих идей.

То есть вы прямо как заранее знали.

Получается так.. Причём я про это  нигде не читала,  это был мой личный опыт, который я применила, потому что мне казалось, так будет лучше. Сейчас какие-то направления и программы  в вышке созвучны европейским программам, программам известных школ, типа Saint Martins. В таком потоке информации многое просачивается в свободный доступ, есть возможность поехать и учиться. Аналитически-философский подход в Вышке задаёт  руководитель направления «Мода» Анзор Канкулов. Это известный специалист из профессиональной  журналистской среды, именно он задает высоту планки подготовки дизайнеров.

Что касается того, чем мы отличаемся: мы, наверное, более классические в подходе, более технологичные. Но программа магистерской подготовки в Омске максимально приближена к программам московской школы. Здесь мы обучаем и дизайн-мышлению, и работе над созданием фэшн-бренда. Москва хороша в плане информации, живой информации, когда ты не в интернет идешь за ней, а на живую выставку, показ, концерт, когда встретился с живой легендой, или эта легенда ведёт у тебя лекции.  Но в Омске есть явный плюс –  бюджетные места, в Москве обучение платное, хотя при высоком рейтинге есть скидки на оплату.

Давайте вернёмся к Омску. В нашем городе одно время было очень много конкурсов молодых дизайнеров, прямо отборочники все были: и на «Адмиралтейскую иглу», и на «Русский силуэт», и на «Smirnoff». А потом это как-то затихло. Вот последние годы какие конкурсы у нас проходили?

Наш конкурс «Формула моды», например, исчез. 

Так ведь недавно же он был, мы о нём писали.

Это новый проект  -  Omsk Fashion Weekend, он был для того. чтобы показать выпускные коллекции. На самом деле во всём мире в конце каждого года лучшие коллекции, которые были сделаны студентами, показываются. Например, в Saint Martens один показ для друзей и родителей, а второй для журналистов, байеров, редакторов, которые хотят получить новых специалистов себе. У нас такого, к сожалению, не проводилось, но вот была попытка в этом году, потому что возник прецедент. В рамках проекта провели отборочный тур на “Русский силуэт”. Дело в том, что конкурс «Русский силуэт» из-за пандемии сбился с ритма, организаторы захотели, чтобы мы провели отборочник у себя, это привилегия омской школы дизайна - эксклюзивное право проводить  отборочник только от нас.. Обычно он охватывает несколько городов, но у Омска а есть право предлагать коллекции одной школы. Раньше мы вообще отправляли, кажется, по четыре коллекции, но вот в этом году две. Поэтому в Омске решили провести конкурс как событие, которое  напомнит о Школе, покажет её уровень. Нашлась площадка такая приятная для конкурса - музей «Искусство Омска», не помпезная, интеллектуальная, хотя, может, не самая удобная по освещению и размаху, но всё равно хорошая. 

А вообще «Формула моды» перестала существовать несколько лет назад. Она требовал много сил,финансовых  вливаний, была очень слабая поддержка от руководства института. Его организация – это очень сложная система, которая предполагает объединение большого количества людей, плюс бесконечная бумажная работа,, тендеры. В общем, это сложно, и по идее это не должны делать преподаватели, а должна  быть отдельная команда. Так и было, когда этот конкурс начинался, а мы просто готовили студентов, и это было правильно. 

У нас сейчас проводится  «Сибирская этника», более лёгкая, там представляется  одна модель на конкурс, но есть номинация для коллекций. Раньше в конкурсе “Формула моды” была номинация этнический костюм, эта номинация легла в основу конкурса “Сибирская этника”.

«Адмиралтейская игла» существует, я её смотрела в этому году онлайн, в этом году участвовали наши студенты Стас Чураков и Николай Воробьёв.. Но вообще, к сожалению, у нас в России очень слабые конкурсы. Они вроде есть, но они не решают тех задач, которые нужны для продвижения молодых дизайнеров. Стабильный, с историей, с хорошим жюри и призовым фондом конкурс “Подиум”  в Ростов-на-Дону.  А тот же «Русский силуэт» всегда был немного  странный, размытый как с точки зрения концепции конкурса, так выбора  победителей. Но для ребят всё равно, конечно, это важно, поехать, поучаствовать. Например у нас был такой случай, мы одного студента отправляли в Москву, так для него это была вообще первая поездка в столицу.

Про Saga Furs расскажите, пожалуйста, и про сотрудничество с ней.

 

Это мировая лаборатория меха, которая работает с дизайнерами по всему миру, но в основном в Европе и России. И Saga Furs предоставляет мех для любых домов моды: Жан Поль Готье приезжал, Джон Гальяно был.

В первый раз мы о них узнали в 1999 году, когда был очень хороший профессиональный конкурс Smirnoff, куратором конкурса был Виктор Соловьев. Понятно, что когда мероприятию помогает серьёзный бренд, есть серьезный бюджет, то важно пригласить профессиональных и непредвзятых людей. В студенческих конкурсах не должно быть  “междусобойчика”  в работе жюри, только объективная оценка, потому что это очень важно. Молодые ребята очень зависимы от этого мнения, и можно сломать кому-то судьбу. К сожалению, это иногда наблюдается на разных площадках.

На конкурсе Smirnoff  этого не было. Наши студенты первый раз участвовали в 1999 году. Алёна Ванюшкина одной из первых поехала в Копенгаген в лабораторию Saga Furs, и мы узнали, что существует такой бренд. Представителем в России тогда была Наталья Туровникова, она сразу влюбилась в наших студентов, задружила с нами, и так как после Алены Ванюшкиной было еще много других омичей, которые ездили и побеждали, Лена Винидиктова, например. Наташа рассказала, что в Saga Furs был проект сотрудничества со школами дизайнерскими, и в 2010 году  оказалось, что они хотят с нами встретиться и пообщаться. Мы поехали вдвоём – Галина Васильевна Толмачёва и я. Я взяла чемодан студенческих работ, когда привезли и они посмотрели, то сказали: «О, вы такие же сумасшедшие, как и мы, мы хотим с вами сотрудничать», – и вот с этого момента каждый год два студента ездили на стажировку. Стажировка блестящая там абсолютно, поэтому когда Наташа ушла и осталось одно место, мы на него молимся буквально.

Там же какое-то место совершенно волшебное, расскажите про него.

В новом месте в Финляндии ещё никто не был, потому что последний студент, который ездил на стажировку – Алина Сырых.  В прошлом году случилась пандемия, стажировка не состоялась.

Но лаборатория выделила мех для проекта, сейчас коллекцию делает Юнден Хандажапов. Уже много лет  Дмитрий Ларионов является представителем Saga Furs в России, и он говорит, что теперь стажировки будут в Финляндии, то есть он тоже верит, что они будут продолжаться. 

А известное нам место, куда наши ездили, находится в 20-ти км от Копенгагена. Это четыре здания, которые стоят по периметру. В одном гостиница, там останавливаются гости, другое - лаборатория, там была библиотека, компьютеры, книги, то есть все, что ты хочешь сделать для своего проекта, есть. Там созданы уникальные условия для дизайнеров.  В третьем работают технологи и лаборанты, которые показывают  студентам образцы, приёмы работы с мехом., а четвёртое - техническое. Здания расположены по периметру,  там у них зеленые луга, ландшафты - то белый конь, то белая скамейка, всё абсолютно прекрасно. Там фанатичные люди, преданные своему делу.

В первый раз, когда приехала Алена Ванюшкина, студентам говорили, что у них есть возможность выбрать люой мех для коллекции -  мех норки, песца (в Дании его называют фокс), енота, разных сортов с природным окрасом. В 1999 году Алена  стажировалась вместе с московскими студентами -  Денисом Симачевым  и Алёной Ахмадулиной.. Им предложили выбрать мех, Алена выбрала красную норку, и сотрудники сказали, что можно выбрать что угодно другое, но вот именно эти шкурки выбрала для своего манто королева Елизавета. Это был такой рассказ смешной тогда. Там всё очень демократично, и Saga Furs удивительны в том плане, что если они студента приглашают на стажировку, то оплачивают дорогу, делают рабочую визу, предоставляют жильё, кормят, программа есть познавательная, поэтому студент фактически едет в идеальные условия работы. После прохождения стажировки практиканту дают выбрать шкурки для того, чтобы он сделал  вещи и аксессуары для коллекции . Раньше давали больше шкурок, сейчас немного меньше.. И нужно разработать аксессуары, которые потом студенты представляют на конкурсе. Saga Furs оплачивают участие  и потом все вещи из меха остаются студентам.

Если говорить про Гришу Коробейникова, то он тоже был в Saga Furs, ему повезло больше всех. После стажировки Saga Furs отправили его на конкурс в Мадрид.

– Интересно было бы послушать про выпускников, которые остались в Омске. Вы же следите за всеми вашими выпускниками? Как сложилась их судьба, кого бы Вы выделили, кто добился наибольшего успеха.

 

Не могу сказать, что за всеми, просто есть те, с кем я с общаюсь и дружу. Оля Вахурова, Полина Гусева (Коровина), они открыли дизайн-студию «Форма», и я считаю, что они очень успешно развиваются. Начинали как ателье, сейчас у них  производство, они разрабатывают коллекции, ездят на выставки  в другие города, например CPM – в Москве проходит крупная выставка, где российские дизайнеры могут найти байеров и предложить свои коллекции в другие города. 

Александр Богданов, наш выпускник.  Я не была его преподавателем, но вот он очень яркий пример того, что можно и в небольшом городе сделать бизнес, который будет очень успешен и по качеству, и по оборудованию, и по концепции. И я каждый год вожу магистров на экскурсию на предприятие к Александру, чтобы показать уровень возможностей.

Мне нравится, как развивается Алина Сырых, причем здесь уникальный случай: когда она закончила, то в прошлом году её мама поступила к нам на очно-заочную форму, их бренд «SYRYKH A&V» – это Алина и Валерия.

Татьяна Радыгина несколько лет назад закончила магистратуру, потихоньку развивается, сложности есть, конечно, но я понимаю что найти команду, инвестиции – это всё сложно.

Маша Горенко, магистрант, после окончания института делает коллекции, Даша Осипова, Мари Бутенко..

Некоторые уезжают, чтобы найти инвестиции – тот же Гриша Коробейников – он в Москве, потом Антон Галецкий (интервью с ним вы можете прочитать здесь), он тоже интересно о себе заявил

Мила Берилло, она тоже в Санкт-Петербурге делает свой бренд.

Из нынешних выпускников могу отметить Стаса Чуракова и Юндена Хандажапова, Николая Воробьёва.

Вот если помечтать, то что бы можно изменить в Омске: добавить, убрать, поменять, чтобы сфера моды, дизайна костюма лучше развивалась – конкурсы, система образования, производство

– Во-первых площадка должна быть живой, она не должна заканчиваться, после того, как студент вышел из аудитории. Это должно быть пространство, куда ребята имеют доступ, и это не должно быть регламентировано двумя-тремя часами аудиторных занятий. 

Ещё индустрия у нас упирается в отстутствие именно российских тканей. Вот в пандемию заказывали их через Узбекистан, Киргизию. И фурнитуры у нас своей нет, а на этом мода строится. Это самое слабое место и в России вообще, и в Омске в частности.

Нужны инвестиции, конкурсы, вот как спортсмен растёт благодаря соревнованиям, чтобы посмотреть на себя со стороны. Оборудование у нас неплохое, но требуется  больше. Можно мечтать, но если скажу про классные машины, это будет непрофессионально звучать, потому что на любое оборудование нужен человек, который будет его обслуживать, не всегда студенты с этим справляются.

– А если обучение менять, чтобы они могли это делать?

– Так мы дойдем до того, что нужно поменять страну. 

– А инвестиции у нас существую в Омске, кто-то вкладывает в моду?

– Да нет, конечно, никто не вкладывает,это  всегда личная история, если кто-то где-то нашел средства или работает 36 часов в сутки. Это должен быть кластер, потому что сейчас мода – это такой универсальный язык, и здорово, если бы на одной площадке сосуществовали, допустим, и мода, и стилисты, и фотографы, и маркетологи. Например, колледж Saint Martin входит в состав шести колледжей, среди них те, которые занимаются индустрией моды.

– Для этого нужны какие-то связи между институтами?

– Да нет, просто, например, Высшая школа экономики: у них не только мода, тут же фотографы, арт-директоры, театральное искусство, гейм-дизайн, саунд-дизайн, современное искусство.  У меня в Вышке есть один модуль, в рамках которого я работаю со студентами направления  “Художники театра и кино”. То есть сегодня это синтетический жанр, мода не существует, вырванной из контекста всего. Здорово учить и журналистов, которые бы эти коллекции освещали, потому что это целая индустрия.

То есть нужен кластер?

Да, это какая-то живая площадка, и здорово если инвесторы не просто так пришли и дали деньги. Они должны ставить какие-то конкретные задачи перед студентами, преподавателями, для этого нужны более мобильные программы. Не вот эти вот узкие, где постоянно чего-то отрезается, сокращается, ограничивается и загоняется в рамки.

– Я слышала, что в Омске хотят создать кластер лёгкой промышленности. Вы знаете что-то об этом?

Про Омск я слышала. Несколько лет на уровне страны  этим   занимается Алексей Баженов, институт Beinopen. Я знаю, что когда он выходит на государственные структуры, то  натыкается на нерешаемые проблемы,  хотя это человек суперэнергии. Мне кажется, здорово, если он чего-то добьется, если он вот эту связь создаст. Тогда и можно поверить в Омский кластер.