Идеальная пропорция. Антон Галецкий о своём пути дизайнера, Омском институте сервиса и о том, почему мода – это очень глупо.

Выпускник Омского института сервиса, дизайнер одежды Антон Галецкий – личность яркая, жёстко индивидуальная и неоднозначная. Каждая его коллекция несёт провокационные идеи и особый смысл.
 
Например, в его копилке есть эпатажные показы вроде «коллекции по фейкам» – эдакий саботаж потребительства с репликами модных домов, смешанными в неожиданной пропорции. Её фото, кстати, репостил себе даже Стефано Габбана. Или скандальная коллекция по Холокосту, посвященная притеснениям геев. Антон живет и творит «на разрыв» и не стесняется заявить о себе миру. Ему явно есть, что показать – и рассказать тоже.

Давай начнем с определений. Что такое мода?
На самом деле понятие «мода» я не очень люблю. «Мода проходит, стиль остаётся!» – говорила ещё сама великая мадмуазель. Поэтому мода не представляет для меня никакого интереса.

Тогда, может, стиль?
Стиль для меня – это образ мышления, образ жизни. Это личность. Стиль может скрываться за личностью и личность может олицетворять тот или иной стиль. Это ярко выраженная черта, которая характеризует человека или род деятельности. Стиль – он зарождается до того момента, как человек осознает, что он личность. Стиль – это то, что невозможно повторить. Это то, что постоянно меняет облик, находясь в рамках того, что он из себя представляет. Он остается узнаваемым.

Теперь давай о тебе. Начнём с начала. Расскажи о своей учёбе в Омском институте сервиса. Кто был твоим наставником? Чему тебя там научили в первую очередь?
У меня никогда не было долгих раздумий, на кого поступать, кем быть. Я с четырёх лет знал, что я буду модельером и стремился к этому всю жизнь. Были только раздумья, куда поступать. И тут мне попался журнал, где было написано про четыре лучших вуза в стране, которые готовят дизайнеров одежды: два московских, Санкт-Петербург и Омский институт сервиса. Там была настолько хорошая презентация… Да и Омск недалеко от Тюмени, откуда я родом. В общем, я решил, что буду поступать туда. Приехал в Омск подавать документы, и мне понравилась такая широта улиц, проспекты, исторические здания. Я настолько в этот город влюбился, что сразу же понял, что хочу здесь жить. 
Пришло время экзаменов, а я вообще был неподготовлен. Легенды ходят про мою работу по композиции – это единственное, что я сдал очень плохо. А ведь по этому экзамену в принципе определяют, будешь ли ты дизайнером. Я не ходил в художественную школу, просто с детства неплохо рисовал. 
В итоге я поступил платно и все думали: «Боже мой, что это за мальчик, что же из него получится?» Для меня Омский Институт Сервиса и все его педагоги – это люди, которые действительно дали мне знания и образование. Которое, скажу это без лести, самое лучшее образование в нашей стране. 

На первых курсах я попал, совершенно случайно, к Елене Владимировне Азиевой, и я ей безумно благодарен. Её боялись все, но за первые два курса она меня реально научила композиции. И вот дальше как-то пошло. 
Я никогда не думал, что попаду к Галине Васильевне Толмачевой. Ее многие не понимали, потому что перво- и второкурсникам ее просто не понять. Это удивительный человек, очень мудрый педагог, и я сразу ей отдался! Она дала мне так много, что до сих пор, когда создаю коллекцию, каждый раз её вспоминаю. 
Вообще в моей жизни две женщины, которых я бесконечно люблю и уважаю, без которых меня бы не было – это мама и Галина Васильевна. Я был бы счастлив, если бы все студенты попадали в руки этого педагога. Очень важно обращать внимание на то, что она говорит, все ее советы и рекомендации, потому что это человек очень большого ума, большой мудрости в плане педагогики и дизайна.

Ты можешь сформулировать как-то кратко главное, чему она тебя научила?
Главное – это пропорции, пропорции в костюме. Потому что она непревзойденно это видит. И когда ты приносишь ей макет и сомневаешься в чём-то, она может очень четко разложить тебе всё: здесь такой объём, здесь такой, посмотри как это относится к этому, допустим, плечи к бёдрам, длина рукава к длине изделия и так далее. 
И вот она говорит, и ты начинаешь это видеть, если ты её слушаешь. И важно уметь это анализировать, потому что это пригодится тебе в дальнейшем. Это мне сейчас очень помогает. Все вещи, которые я создаю, очень хорошо продаются, потому что всё дело в пропорциях.

В каких конкурсах ты участвовал и побеждал во время учёбы?
Ой, я участвовал практически во всех конкурсах, которые проходят по нашей стране. Мне это запомнилось как очень тяжёлое время: подготовку к ним я помню больше, чем участие.
Но ярче всего я помню слезы Галины Васильевны, когда мы с Катей Бабенко выиграли «Русский Силуэт» с коллекцией «Анатомия аксессуара» на пятом курсе. Изначально мне страшно было идти к Галине Васильевне с эскизами. Я понимал, что это реальная концепция, чёткая идея. Идея того, что аксессуар из второстепенного предмета становится главным, то есть костюмом. Я боялся, вдруг ей не понравится, вдруг она не поймёт. А она вдруг говорит: «Это круто! Надо делать!» Для меня это был такой внутренний подъём, и я поверил, что эта коллекция выиграет. И мы взяли гран-при. 

Давай теперь коротко о том, чем ты занимался после института.
После института сервиса я поехал еще учиться в Лондонский филиал Института Марангони, это было гран-при «Русского Силуэта». Я первый раз был тогда за границей. Восемь месяцев я там отучился.
Приехал и пытался устроиться на работу, а меня без опыта никто не брал. Я хотел устроиться в русский масс-маркет, не получилось. Я говорил, мол, посмотрите, у меня портфолио, я обучаемый. А мне отвечали, что без опыта не возьмут. Потом я устроился к одному дизайнеру-модельеру, который одевает наших звёзд – Владимиру Середину. Поработал со звёздами, и мне стало неинтересно, потому что я никогда не прельщался славой других. 
Потом стал делать одежду для друзей, друзей друзей и так далее, сначала просто как ателье, а потом создал свою марку Atelier Galetsky. С этой маркой я сделал четыре показа, три из которых – в рамках Недели Моды в Москве: по фейкам, по Холокосту и по 90-м. А потом начался кризис 14-го года, и я завершил на то время свою карьеру как модельера. 

Жил я тогда в Питере. Здесь у меня начался очень трудный период, депрессия и даже запои. Творческому человеку нелегко дается отсутствие возможности творить. Я считаю, об этом нужно говорить, чтобы те, у кого сейчас трудности, знали, что их можно преодолеть. Спустя полтора года мне позвонили из Министерства обороны и предложили приехать на собеседование с подачи Татьяны Михалковой, которая запомнила меня еще с «Русского Силуэта». Предложили работу. В итоге у нас так ничего и не состоялось, но я вернулся в Москву. Устроился на работу в модный дом Лизы Романюк, но с ней тоже спустя какое-то время пришлось распрощаться. И полгода не мог найти работу. Это было просто невозможно: тринадцать собеседований! Тринадцать! А ведь у меня на ту пору было огромное, весомое резюме. На последнем собеседовании мне сказали: «Молодой человек, вас никто никогда не возьмёт. Вы другого полета, такие не нужны в компаниях». Честно, я отчаялся тогда. Очень плохо мне было.

И что же наконец-то переломило ход истории?
Два с половиной года назад началась новая история. Меня пригласили тогда в марку Asya Malbershtein, главным дизайнером. Была такая марка, которая специализировалась на кожаных аксессуарах. И я вновь вернулся в Питер. Марка эта спустя три месяца с треском развалилась. И вот совершенно случайно общие знакомые свели нас с моим нынешним партнёром Еленой Витебской. Как-то спонтанно закрутилось наше сотрудничество. У Лены были деньги, у неё было желание создавать одежду, у меня же была куча готовых бизнес-идей, идей брендов, которые могут хорошо выстрелить и развиваться. Эти идеи, кстати, родились у меня в тот период, когда я не работал, в те жуткие полтора года депрессии. Я презентовал их Лене, ей всё очень понравилось, и мы начали работать. Сейчас у нас две марки: Product of Imitation и COATS. 
Вторая марка – это верхняя одежда, пальто, как можно понять из названия. А вот у первой очень интересная и четкая концепция. Вообще Product of Imitation переводится как «продукт подражания», но это продукт подражания не в прямом смысле, а скорее в косвенном. Название марки символизирует не прямое копирование одежды тех или иных брендов, а обобщает всё то, чем занимается масс-маркет, мидл-маркет – всё, что находится ниже премиум-сегмента. Мы обнажаем всю суть индустрии, которая находится ниже тех, кто прогнозирует и разрабатывает новые тренды. Я сразу сказал Лене: с виду это всё будет очень похоже на премиум, это будут новые принты, разработанные с нуля или верно позаимствованные, это будут очень актуальные вещи, но… по доступной цене. То есть те, кто не может позволить себе Celine, Marni, Yves Saint Laurent, они могут какие-то отголоски найти в наших работах. Я считаю, это неплохо. И вот за это время мы представили две коллекции на Неделе Моды в Москве. Первая была посвящена принцессе Диане, за основу второй я взял советский ретро-футуризм. Мы бы представили больше, но началась пандемия, все сейчас понимают, что это значит. 

А какая коллекция в планах? Внеси интригу.
Сейчас мы все в такой ситуации, когда очень трудно что-то планировать. Все спрашивают, куда ты пропал, почему нет коллекций? Мы сейчас находимся на сложной стадии, мы выживаем. Мы выживаем, не закрыв производство, набираем новых людей для того, чтобы увеличивать тиражи, увеличивать продажи, открыли свой магазин в Петербурге. Это, конечно, связано с пандемией. Полгода вообще ничего не было, ни продаж, ничего. И для показов сейчас время неблагоприятное. Мы перенесли показ, который планировали этой весной на апрель 2022-го. Но планов много. Надеюсь, наши новые коллекции, как и прежние, не оставят никого равнодушным. 

Вот ты уехал из Омска сразу после окончания института. А как ты считаешь, можно ли заниматься дизайном одежды, оставаясь в Омске?
Во-первых, в Омске есть очень хорошая школа, которая выпускает замечательных студентов, то есть Омск может дать кадры. Также в Омске есть предприятия, которые производят одежду, например, трикотажная фабрика. Есть бизнесмены, богатые люди, которые могут покупать одежду. В Омске можно разместить относительно недорогое производство. Тут, наверное, всё зависит от желаний, амбиций, и, разумеется, от денег. Так уж устроено: чем больше вложишь, тем больше получишь. На самом деле неважно, по сути, где ты будешь делать одежду. Я могу производить ее в Питере или в Омске, а представлять, при достаточных средствах, в Париже. При создании одежды важны три составляющие: 
- это талант, то есть твои способности и возможности, которые ты вкладываешь как дизайнер, 
- денежные инвестиции, 
- и то, как ты умеешь общаться. 
Вот, наверное, в плане тусовки в городе есть проблемы, пиариться там трудно. В Омске ты можешь быть звездой, но в других городах о тебе не узнают. Над этим еще надо поработать. А вообще Омск замечательный город для жизни. И на самом деле ты можешь заниматься там чем угодно и делать это хорошо. Но если ты создаёшь что-то в Омске, то нужно как-то выходить на другой рынок, на другие города, и, при наличии инвестиций, на другие страны. Если твой продукт актуален и востребован для такого рынка.

А что тебе просто как человеку нравится в Омске?
У меня есть какие-то личные воспоминания, если они будут уместны. Во-первых, мне сразу понравился город какой-то своей камерной красотой и гостеприимством. Я приезжал в Омск рано утром, и в любое время года было настолько яркое солнце, это всегда давало какие-то силы, вдохновение. Ну и конечно, учеба, студенчество – это то, что отложило неизгладимый отпечаток на моей памяти. В этом городе у меня никогда не было депрессии. Я очень скучаю по этим временам. Это одно из лучших воспоминаний моей жизни.

Вернёмся к твоим произведениям. У тебя каждая коллекция несет какой-то посыл, концепция есть всегда. Считаешь ли ты дизайн одежды искусством? Считаешь ли ты, что очень важно, чтобы это искусство было не просто красивым, а несло в себе какой-то смысл?
Дизайн одежды – да, искусство. Вот мода – нет. Мода – это вообще очень глупо. Это то, что поражает глупых людей. Потому что те люди, которые привержены моде, они как правило не задумываются ни о себе, ни о своей личности, ни о том, что у них внутри, они не могут это выражать, правильно транслировать – ни в виде одежды, ни в виде своих мыслей. А вот дизайн – любой – это искусство. И, конечно, всё должно нести смысл. Это важно для любого творческого человека. Просто это нечасто происходит, вот в чем проблема. Многим только кажется, что они своим творчеством несут смысл. А для того, чтобы понимать, так это или не так, нужно искусство и дизайн изучать. Прям с самых-самых азов. Причем не просто изучать, а уметь анализировать. Можно создать с виду абсолютно идентичные вещи, но одна будет нести смысл, а другая нет. Это примерно как чёрный квадрат. Малевич – абсолютно гениальный человек. Человек, который создал и доказал всем, что то, что никому не понятно, может быть понятым и может иметь место быть. 

Что для тебя главное при создании коллекции?
Главное – наверное, эмоция. Это всегда главное, даже сейчас, хоть сейчас я и не раскрыт на двести процентов, как хотелось бы.
Например, когда я делал коллекцию по фейкам, главной была такая глубокая философская мысль о том, что одежда не имеет значения сама по себе. Что всё это потребительство, гонка за модой, за брендами, не имеет смысла. Это делают люди, которые не могут раскрыть себя, раскрыть свой стиль. 

Я сам выбираю моделей, музыку, то, как всё будет представлено. Всё это зарождается в голове. Вообще самое ценное во мне – это мой мозг: он постоянно разный, сегодня один, завтра другой. Сегодня мне нравится платье в цветок, завтра понравится строгое платье-футляр. Меня спрашивают – как я чувствую тенденции? Всё строится на моей внутренней чуйке. Это интуиция. Ничего так просто не даётся. Я считаю, что всё это дано мне от Бога. 

Что как дизайнер ты хотел бы сделать? В чем ты видишь свою миссию? О чем мечтаешь?
Конечно, я мечтаю о главном проекте в своей жизни, который у меня зреет уже очень давно. Не знаю, получится у меня или нет, но я очень в это верю. Надеюсь, это будет событие недетского масштаба.
А миссия… Очень сложный вопрос. Наверное так: моя миссия поделиться с миром всем тем, что есть внутри меня, и чем не сможет поделиться никто другой.