Иди с тем, кто ищет, беги от того, кто нашел. Интервью с художником и основателем галереи «Левая нога» Димой Вирже

Дима что-то пишет на листке бумаги и передает мне, я беру и вижу слова из заголовка. «Назовите так статью», – советует он. Открытый всему новому человек, он явно из тех, кто ищет. Впрочем, как может быть иначе, если речь идет о художнике? 

Мы проговорили много часов, а я могла бы еще слушать и слушать. Столько метких высказываний, столько хороших, «вкусных» мыслей. Живешь так в Омске и думаешь, как же здорово, что в нашем городе есть такие люди. Что они открывают галереи. Галерея Димы Вирже – это место, где каждый может почувствовать себя художником. Он твердо убеждён, что все мы на это способны, нужно только найти что-то своё.

Дима, давайте начнем с начала: что такое искусство в принципе?
Изобразительное искусство – это первичная информация, очень сложный, многокомпонентный, метафорический язык. Люди начали общаться в первую очередь между собой при помощи изображений. Дальше этот язык усложнялся. Какая-то его часть осталась утилитарной и используется для коммуникации: это различные эмодзи, пиктограммы, шрифты и так далее. Но есть еще и высшие формы проявления искусства – экспериментальные, когда художники ищут то, чего еще никто никогда не видел. 
Можно провести такую аналогию: есть авиация. Авиация бывает сельскохозяйственная, гражданская, военная, экспериментальная, легкая, а есть космос. И все это авиация. И все это требует навыков, опыта и знаний. Все это работа. Так вот, гражданская – это искусство на политическую тему. Военная авиация – это такие злобные публицистические работы на политическую же тему. Сельскохозяйственная авиация – это художники-пейзажисты. А экспериментальная авиация – это, наверное, фотохудожники. А значение космоса сориентировано больше в будущее. Так вот, художники, которые занимаются современным искусством – это космонавты. Это люди, которые занимаются как будто бы чем-то бесполезным, но на самом деле двигают всё человечество вперед. И все это искусство. Это очень комфортная метафора. Вот, к примеру, альтернативная авиация – это когда любой может обучиться летному делу – у нас в стране практически уничтожена. Так и с искусством. У нас со школьной скамьи объясняют детям, что есть действительно талантливые, гениальные люди, которые могут заниматься искусством, это не для всех, это для избранных. Но ведь искусством на самом-то деле может заниматься любой человек.

То есть современное искусство – это космос. А вообще, оно же всегда было?
Да, для каждого времени характерно свое современное искусство. Современное искусство занимается тем, что еще не признано, и тем, что невидимо и сокрыто от человеческих взоров, это то, чего еще нет. Это расширение общей видимой и невидимой картины мира. Многие художники работают, считают себя современными, но находятся в поиске. И не факт, что они найдут что-то такое, что будет абсолютно уникальным и сможет продвинуть визуальную культуру хотя бы чуть-чуть вперед. 

А каковы приметы современного искусства нашего времени?
В наше время одномоментно существуют все формы искусства, какие только человечество смогло освоить за всю свою историю. Но освоены еще не все сферы, белых пятен очень много. 

Современное искусство – оно о прошлом, о настоящем, о будущем?
Оно о метафизике.

То есть над материей, над пространством, над временем?
Да.

В вопросе искусства важен ли контекст? Если это делается на продажу, это искусство? Или оно должно твориться ради какой-то идеи? 
Вернемся к примеру с авиацией. Гражданская авиация занимается совершенно утилитарным делом, она возит людей. Она является авиацией? Экспериментальная авиация, когда конструкторы ищут новые способы перемещаться в пространстве, является авиацией? 

Конечно. Получается, что всё – искусство!
Всё – искусство! Всё, что запускает в вас невидимые реакторы, переживания, эмоции, можно назвать искусством. Весь мир материальный, который нас окружает, создан художниками. Без участия художника не появляется ни один материальный предмет, ни один.
Например, в середине XX века появилось такое направление искусства как Ready-Made, когда художники заносили в музейное пространство обычные предметы, утилитарные, которые используются в быту. И они выглядели как произведения искусства и волновали людей не меньше, чем сложные живописные полотна. 

Критик Екатерина Дёготь сказала в одном интервью, что современное искусство – оно про саботаж удовольствия. Мол, всё, что удовольствие приносит, это НЕ современное искусство, а современное искусство должно вызывать отрицательные эмоции, отвращение.
Очень спорно. Потому что тренированный зритель умеет получать удовольствие даже от неприятных вещей.

То есть оно все же должно быть неприятным?
Это зависит о вашей натренированности как зрителя и от способности критически и логически осмыслять материал, который вам предлагают.

То есть здесь важно, кто смотрит? Роль зрителя важна?
Я бы проще сказал: изобразительное искусство – это язык исключительно метафор, и поэтому неважно, что является источником этой метафоры. Важно, умеешь ли ты считывать эти метафоры, или нет. Достаточно ли в тебе развито концептуальное видение. Существуют разные уровни восприятия. Для кого-то достаточно просто комфортного изображения, которое рождает в нем положительные психоэмоциональные ощущения, а кому-то этого мало. Кто-то пытается изобразительное искусство или любое изображение препарировать детально как произведение философии.

Здесь больше анализ или больше эмоции?
Существует такой треугольник, который я сам для себя определил. Искусство создается при помощи трех основных составляющих: интеллектуальной, эмоциональной и интуитивной, которые влияют на вас как на человека. Притом эти доминанты могут работать по-разному. Иногда изобразительное искусство абсолютно интеллектуальное, иногда абсолютно интуитивное или эмоциональное. И этот треугольник постоянно меняется. Но идеально, наверное, когда он равнобедренный.

Должен ли предмет искусства вызывать желание обладать им? В нашу потребительскую эпоху мы все хотим забрать себе, купить. А художники – не создают ли они что-то, чем обладать нельзя?
Мы сейчас в новой реальности живем: любое изображение человек может получить моментально, включив камеру. Сейчас появилось новое понятие – мемоёмкое искусство. Это искусство, которое передается по сетям, по каналам связи уже независимо от автора. То есть идеально, конечно, когда цитированность произведения современного искусства максимально возможна. Это идеально. А говорить в архаических каких-то категориях: «хотел бы кто-то купить что-то?» – это уже сейчас значения такого не имеет. Хотя! Самооценку художника это повышает, конечно.

Должно ли современное искусство быть популярным?
Нет. Изобразительным искусством интересуется один процент населения земного шара, а современным искусством – ещё меньше. Это не популярная деятельность. Я считаю, как бы пафосно это не звучало, это деятельность миссианская, деятельность единиц. Такой осознанный выбор всего лишь немногих людей, которые готовы по каким-то причинам заниматься этим самоотверженно всю свою сознательную жизнь. Я знаю многих художников, которые приходят в эту деятельность и потом ее оставляют, не получив четко обратной связи от общества в виде материальных поощрений.

Мы плавно подошли к вопросу цены. Из чего складывается цена на современное искусство? Должно ли оно быть дорогим? Можно ли его продавать, нужно ли это делать? Вот вы продаете свои произведения?
Скажу по-другому: у меня их покупают иногда. 

А на это можно жить?
Иногда можно. Я стараюсь с этим не соприкасаться вообще. Я убежден, что любая востребованность очень плохо влияет на сам творческий процесс. То есть как только тебя начинают приглашать на какие-то крупные события, приглашают галереи, ставят перед тобой план, ты превращаешься в часть этого плана. А для меня идеальный художник – это человек, который действует необъяснимым образом, человек, который непонятно чем мотивирован. Вот он делает что-то, и я понимаю, что то, что он сделал, вызывает у меня какие-то бурные эмоции и меня очень сильно волнует, но понятно, что это невозможно повесить где-то в приличном месте, например. Но тем не менее, меня завораживает то, что человек это сделал. Для чего он это делал, совершенно непонятно. Каким образом? Это, мне кажется, идеальный вариант творческого процесса или художественного высказывания как такового. А когда я вижу произведение искусства и понимаю, для чего оно сделано, и понимаю, где оно будет себя очень комфортно чувствовать, что оно может быть хорошо еще и продано, это мне уже не интересно.
Но деньги не нужно недооценивать. Деньги – это квазиэнергетическая субстанция, с которой нужно взаимодействовать очень аккуратно. Если вы будете плевать в сторону денег, они могут просто от вас отвернуться.

Мне кажется, зарабатывать не стыдно.
Никто не говорит, что стыдно. Я же не говорю, что невозможно продавать работы.

Это же не перестает быть искусством, когда оно покупается?
Оно продолжает быть искусством.
И все-таки художник – это коллективное животное. Ему нравится, когда любая работа вызывает максимальное количество положительных эмоций. Когда всем нравится. Так ведь?

Имеет ли значение, где заниматься современным искусством, в Нью-Йорке, в Омске, в Европе? 
Настоящий художник обращен взором внутрь себя…
Понятно, что каждый человек, любой человек, даже не художник, должен совершить свой гранд-тур. Объехать максимальное количество городов, стран. Это хорошо. Это очень успокаивает человека в его внутренних переживаниях. Когда человек никуда не ездит, ему кажется, что где-то идет какая-то бурная интересная жизнь, а он остался на обочине, поэтому ездить надо, чтобы понять, что всё везде примерно одинаково. 

Французский художник Марсель Дюшан сказал как-то, что искусство – это не только про произведения искусства, но и про то, как оно преподнесено. А недавно я прочла интервью, в котором говорилось, какой, мол, это ужас, что процесс преподнесения стал важнее самого произведения искусства. Вот вы какой точки зрения придерживаетесь?
Вот мы проводили выставку «Художники-прохиндеи». Само название выставки и само событие были важнее того, что принесли художники. Важнее было сообщить окружающему миру о том, что искусство очень часто создается с прохиндейскими целями. Я не говорю, что это плохо. Художники по факту все прохиндеи. Прохиндейство – это ловкачество, жульничество, обман. Поэтому художники, создавая иллюзии, обманывают зрителей. Но другое дело, что есть радикальные прохиндеи, которые пытаются решать какие-то свои сиюминутные корыстные проблемы при помощи искусства. И здесь очень важно отличать продуктивные идеи от бесплодной, ничего не значащей ахинеи. И вот в этом зачаточном периоде, когда непонятно, великая это идея или ахинея, появляется большое количество прохиндеев, которые преподносят реальную ахинею как что-то уникальное. При этом они могут сами этого не понимать. Поэтому выставка «Художников-прохиндеев» была такая многоплановая, это были работы о прохиндеях при этом самих прохиндеев. Кстати, выставка была одной из самых коммерчески успешных.

Расскажите немного о том, чем вы занимаетесь. О вашей галерее, к примеру.
Наша инициатива для большинства людей выглядит каким-то странным курьезом. Что касается «Левой ноги» – это, конечно, странное сообщество. Совершенно непонятно для чего оно существует, но я убежден, что всё бессмысленное – это максимально благородное. Но сейчас, когда «Левая нога» существует уже какое-то время, у окружающих появилось ощущение, что, наверное, за этим стоит что-то такое, на что стоит обратить внимание. Хотя изначально мы не рассчитывали ни на что. Мы и сейчас интересны очень небольшому количеству людей.

Как и должно быть в современном искусстве. Вы интересны немногим, но вы интересны этим немногим.
Это результат работы многих людей. 
И это продемонстрировало, что творчество – это такой самодвижущийся объект, рождающий произведения искусства, который не нуждается ни в каком управлении, пестовании, он не нуждается в том, чтобы его подвергали сложному анализу или планированию. Он живет сам по себе, как в дикой природе. И это для меня феномен и открытие. Когда-то мне казалось, что есть крупные институции, где собираются профессионалы, и они определяют в целом вектор развития вообще всех искусств в принципе, а теперь я понимаю, что всё совсем наоборот. Есть какое-то небольшое количество людей, которые еще никак не опознаны окружающими как интересные художники. Но они, именно в силу своей неангажированности, необъяснимой трансцендентной мотивации создают нечто такое, что обученный человек и человек, встроенный в систему, создать не может. Есть такое понятие очень запутанное – «опережающее обобщение». То есть мы на сегодняшний день не знаем, что будет через какое-то время влиять на нашу визуальную культуру и на наше восприятие. Наша визуальная культура зачастую антропоморфна и нам нравятся очень часто те образы, которые рождают в нас радость узнавания и являются для нас понятными, а что нас ждет в опережающем обобщении, мы не знаем. Идеальная задача художника – найти что-то такое, что не видел еще никто, нигде и никогда. Это открывают единицы, избранные. А может, кто-то и нашел, но исчез в общем потоке незамеченным. Именно поэтому здесь, в «Левой ноге» мы даем возможность проявиться абсолютно всем. Людям, которые получили профессиональное образование или не получили, людям возрастным или совсем юным, людям, которые считают себя художниками или таковыми себя не опознают. Мы даем возможность предъявить свое творчество любому человеку в расчете на то, что кто-то из них сделает открытие. А решает всё исключительно время. Время, оно и сохраняет то, что действительно ценно. Всё остальное исчезает.

А каковы ваши ближайшие планы?
У нас будет выставка «Паралич взора». Это будет выставка о том, что удивительным образом для большинства людей остается невидимым. Художники должны сделать такие работы, которые ты не увидишь никогда и нигде ни при каких обстоятельствах. Суть в том, чтобы увидеть что-то такое, что обыденно, что мы видим каждый день, но оно несет в себе какие-то сокровенные таинственные смыслы, которые для нас до поры до времени, до выставки, не проявлены.

Например?
Так вот я же не знаю. Как например? Я сам бы хотел понять. Будем понимать вместе. Я надеюсь, что в итоге мы получим великолепную симфонию невидимых объектов.

P. S. По счастливой случайности во время интервью в галерее «Левая нога» была художница MARXXXA. Она зарисовала наш разговор для своего дневника.