«Счастливый безумец, мечтатель Сорокин,
в дни революции назваться посмел королём»

Манифест Антона Сорокина

Антон Семёнович Сорокин — персонаж удивительный. Не только своими выходками, не только своими уникальными методами «продвижения» и не только даже своими лидерскими качествами. Он удивителен тем, что он абсолютно омский.

Есть писатели, чьё детство прошло в Омске (например, Роберт Рождественский). Есть те, кто прожил в Омске решающие годы своей жизни (например, Фёдор Михайлович Достоевский). А есть Антон Сорокин, около 40 лет отдавший этому городу и полностью вложившийся в развитие и сохранение культуры Омска.

Он был ярким авангардистом: устраивал перформативные чтения, ещё до омских футуристов проводил «заборные выставки», на которых раздавал зрителям и слушателям «подарки»: свёртки газет и огрызки от карандашей (обо всём этом можно подробнее прочитать в материале об омских футуристах). Он собирал в своём доме художников и поэтов, хранил их работы и, тонко чувствуя натуру каждого, сводил их друг с другом. Вот почему особенно яркой точкой в путешествии Давида Бурлюка по России стал Омск. Приехав в наш город, основоположник футуризма увидел слаженное сообщество со своим «местом силы». Чтобы найти искусство Омска, не нужно было смотреть по подворотням. Нужно было зайти в один многострадальный дом… Кстати, он всё ещё стоит по адресу Лермонтова, 28а.

«Веревками моих нервов я хотел бы стянуть с неба на землю солнце, а давал людям только свои маленькие томики книг…», — так говорит один из лирических героев Сорокина. В его реальной жизни не было и маленьких томиков книг. Были (пока разрешались) публикации в «Омском вестнике», была самиздатовская «Газета для курящих», а книги не случилось. Но он верил — настанет его время. И будем считать, что оно настало.

Почему презирал золото?

Самопровозглашенный король, выпускавший деньги с собственной физиономией, выходец из купеческой семьи, построивший второй этаж дома на гонорары от своих писательских трудов, выступал против «золота» и «капитала». Почему?

«Если бы я не знал после жизни людей, если бы я не знал ни одной книги и только жил бы в своей семье, и этого было бы достаточно для того, чтобы я написал почти то же самое». Семья его, зажиточная, относящаяся к привилегированному классу купечества, была жадной и жестокой. Не жалели и ребёнка: например, «наняли» его 3 месяца не есть сахара и пообещали за этот «труд» 60 копеек. Выдержал. Не дали. И было ему горько и обидно: ради чего держался, ради денег отказывал себе в маленьких радостях? И тех — пожалели.

Но не только из-за детских обид растёт ненависть Сорокина к финансовому превосходству. Посмотрим на одну из ключевых фраз в одной из самых известных его повестей «Хохот Жёлтого дьявола» — яркого антимилитаристского текста:

«И страшно подумать (страшно до безумия, до отчаяния, до тоски), что в смерти любимых кормильцев — отцов, мужей, братьев — будут обвинять войну. Не так виновата война, как виновато золото <…> Вы подумайте только, если ваши пустые головы могут еще мыслить, какие страшные преступления могут с деньгами переходить из рук в руки и неразрывной цепью окутывать все большее и большее количество людей…»

Жёлтый дьявол, пляшущий на человеческих костях, оттого и жёлт, что отливает позолотой. Деньги — не просто соблазн, не просто корень морального разложения. Деньги — причина массовых смертей. Не из-за войны гибнут люди, а из-за тех, кто эту войну спонсирует.

Как и почему сочувствовал «киргизам»?

Киргизами на рубеже XIX–XX веков называли казахов — переселенцев, чьи земли постепенно отбирала Российская империя и не особо спешила возвратить Советская власть. Этот мирный народ со своей древней культурой и с мировоззрением, далёком от светского, не получил от русского народа ни признания, ни сочувствия. Их боль старался понять и прочувствовать омский писатель.

Сорокин сравнивал себя с Джеком Лондоном, открывающим миру менталитет индейцев. Он рассказывал их легенды (притчи «Тоска Тимура», «Тынду-тунта — трава стона»), переводил их песни и рисовал их портреты.

Так, например, в рассказе «Непонятая песня» он изображает «киргиза с балалайкой», поющего на «западно-сибирской выставке». Он выходит из своей юрты и от души поёт песенку на своём языке. Никто его не слушает, кроме повествователя. Тот внимает ему и свободно переводит текст песни. Здесь снова о том, как золото погубило великого правителя, как сын его, взращённый новой цивилизацией, стал доктором, но перестал уважать своё прошлое, а деньги — и те все в карты проиграл. Вымирает народ: поддаётся соблазнам или бродит по свету, всеми презренный и оставленный.

В рассказе «Не пойте песен своих» показана ещё более щемящая картина. Польщённые приглашением выступить в сибирском театре, «киргизы» привозят русским соседям лучшие песни — «песни стона, песни плача, песни затаенных обид, песни невысказанных жалоб». Зрители же в ответ зевают, уходят, смеются. Сорокин порицает культурный уровень своих земляков, сокрушаясь: нет в них ума, нет стыда или сожаления, есть только усталость и желание развлечься.

И всё-таки зачем его читать?

Да, Антон Семёнович провозгласил себя гением. Да, для этого он фальсифицировал письма от других известных писателей, якобы хвалящих и признавших его. Да, он опубликовал «Газету для курящих», прямо заявляя: читайте эту газету, а потом делайте из неё самокрутки. Да, притворялся сумасшедшим, лепил свои художества на забор, кричал «лучше быть идиотом, чем Антоном Сорокиным» и даже инсценировал своё самоубийство. Но это ли самоцель?

В своей автобиографии писатель говорит: «Я всегда говорил смело, не боясь ничего. Только для этого я надевал часто маску сумасшедшего манерного шута».

Читать Сорокина нужно хотя бы для того, чтобы уважить его память. Я вот начала именно с этого. Все говорят «король», «безумец», «яркая личность». Но он хотел, чтобы его печатали. И чтобы его читали. Чтобы его «песня» была понятой.

И когда вы захотите уважить его память, вас увлечёт и музыкальность его текстов, и лиричность его прозы, и яркие образы — грустные, страшные или вызывающие восхищение. Вы увидите там и Колчака, и Комиссарова, первым решившего посадить кипарисы и пионы в Омской области, и экзотического правителя восточных земель. Сорокин — не просто «бренд». Он — талант. И это очень приятно осознавать.

Автор: Екатерина Овчинникова

Источники:

Фото Сорокина из коллажа: слева, посередине, справа
Портреты Сорокина на выставке «В будущее прыжок»
Семейный обед (фото начала XX века), Фото из архива музея истории городского самоуправления
Окопы Первой мировой войны. Источник: regnum.ru
Поляков И. С. Групповой портрет учащихся. Казахстан, Семипалатинская обл. 1879 год
Киргизский базар, начало XX века
Фрагмент из экспозиции, посвящённой Антону Сорокину, в музее Ф. М. Достоевского, 2019 год