Омск - не тлен, омичи изголодались по движению и новому, а от себя убежать невозможно

Частные театры – явление для России по-прежнему, скорее, существующее вопреки, а не благодаря. Как развиваться и творить, когда никакой финансовой поддержки от государства нет,  а каждый сыгранный спектакль может стать последним? Однако это не останавливает энтузиастов, жаждущих творческой свободы: по данным ректора ГИТИСа Григория Заславского, в 2018 году в России существовало 668 государственных и 782 частных театра. 

Омск, традиционно считающийся одним из самых театральных городов в России, может похвастаться целым рядом независимых театральных трупп и организаций. Несмотря на пандемию, в октябре в городе с успехом прошла «Неделя экспериментального театра», а в ноябре стартовал фестиваль «Ноябрь. ТЕАТР. ЛАБОРАТОРИЯ». Его идейный вдохновитель и организатор – Руслан Шапорин, заслуженный деятель культуры Омской области, действующий актер омской драмы, создатель ОДЭ-театра и его Мастерской, попасть в которую может каждый. Мы поговорили с ним о том, зачем люди приходят в Мастерскую, причём тут огненный дракон и почему настоящему художнику не важно географическое местоположение.

Про цели учеников Мастерской и контакт со зрителями.

Запросы у каждого свои. Кто-то хочет выступать и пробует, чтобы понять, насколько это может быть интересно. Кто-то давно мечтал и решился прийти, кому-то нужны коммуникативные навыки для бизнеса или раскрепощения. Есть те, кто чувствуют свою замкнутость и хочет повариться среди других людей. Я периодически пристаю к людям, спрашиваю, зачем они приходят. Многих подкупает то, что ОДЭ – это территория свободы. Если, живя в социуме, среди сверстников, коллег, в школе, в семье кто-то, может, запрещает себе какие-то вещи, здесь их можно выразить, почувствовать свободу через творчество.

У Мастерской есть спектакль «Какая у тебя мечта». Он процентов на 30 иммерсивный, мы вовлекаем зрителей в процесс, разрушаем ощущение театра. Публика и артисты почти перемешаны в пространстве сцены, нет ощущения кулис, ограничений. После финала мы беседуем со зрителями, исследуем темы, которые поднимали на сцене, я пытаюсь чуть-чуть досаждать людям вопросами, докопаться до них. Может, у кого-то есть желание высказать что-то злое, негативное, но это тоже обратная связь. В первую очередь каждый новый спектакль мы делаем для себя самих, чтобы что-то исследовать, но без зрителей ведь нет театра.

Про вдохновляющих омичей.

Жизнь и есть вдохновение. Мои друзья-артисты часто вдохновляют меня, мой друг Дамир Муратов и его творчество, Дима Вирже и его галерея «Левая нога», театр танца «нОга» с Ольгой Горобчук. Они работают в несколько иной концепции, чем мы, но мне очень нравится, что она тоже такая неуспокоенная, бурлящая. Да в принципе вдохновляют все люди, которым интересно что-то делать, пробовать новое.

Про то, почему Омск – не тлен, и зачем здесь нужно оставаться. 

Иногда желание уехать, конечно, возникает. Но я ведь настырный. Меня как-то даже по-человечески злит: неужели я здесь не могу что-то делать? Я не верю в мнение о том, что в Омске всё тлен и никому ничего не интересно. Это неправда. Когда начинаешь делать проекты, общаться с людьми – у всех дикий голод. Другое дело, что у Омска есть такое свойство…Он очень ровный и все так приглядываются всё время, всех надо шевелить. Заходишь в интернет, чтобы посмотреть, что происходит в Омске, и открываешь для себя что там, там и там куча мероприятий. Если хочешь – то найдёшь, да ещё и сам начнёшь что-то делать. А если ты просто сидишь и говоришь «а мне тут не нравится, мне скучно», и уезжаешь… Так это ты скучный. Есть такая фраза: «человека из колхоза можно забрать, а колхоз из человека – сложно».

Я езжу по другим городам с Омским академическим театром драмы, вижу людей, театры. И знаете, для меня Омск точно не тлен. Может, тут нет какой-то бешеной тусовки, но вот, например тот же проект «Своё лето», ребята из Skuratov, которые постоянно что-то делают, пикники, музыканты собираются, что-то играют. Да и мало у кого есть такая потребность, чтобы с утра до ночи сыпались предложения «пойди сюда, пойди туда». Всё-таки нужен небольшой голод какой-то. Вот говорят, что в Москве такое большое количество мероприятий, но, когда я спрашиваю у своих друзей-москвичей: «А ты вот тут был? А сюда ходил?», она на меня смотрят и говорят: «Чего? Утром встал, в метро и на работу, вечером обратно». Люди зарабатывают деньги, чтобы кормить семью. Публика театров и музеев Москвы и Петербурга, наверное, на 70% состоит из туристов.

Про тарских коровок и «не пытайся покинуть Омск».

От себя не убежишь. Можно поменять географию, но ведь ты себя с собой тоже туда повезёшь. Все твои претензии к миру – это только твои претензии. Мир тебе ничего не должен. Другой вопрос, если человек переезжает, он, наверное, руководствуется чем-то личным – чаще всего финансовыми вопросами или устройством семьи. Как мне кажется, художнику по большому счёту география не важна. Путешествия – это одна история, а если ты вдруг решил сменить место жительства, то тут вопрос – а причина в чём? У меня есть знакомые художники, которые живут в Таре. Ну, если есть мем «не пытайся покинуть Омск», то что уж говорить о Таре – простите меня, тарчане, – это достаточно маленький городок, и входящих потоков от искусства, впечатлений, там не так уж много. Есть Северный драматический театр, природа и коровки – всё. И ведь люди там живут, творят.

Про свободу и идею ОДЭ.

Есть предощущение, куда хотелось бы двигаться. Но в сегодняшних реалиях планировать что-то сложно. Иногда возникает чувство, что вообще всё исчезнет. Кроме творчества, конечно. Следующей осенью будет 10 лет, как мы открылись. Тяжёлый путь. Государство, как правило, поддерживает театры, музеи, это большое подспорье, но мне не хочется ни от кого зависеть. Мы такие свободные художники, сами по себе, никем не спонсируемся. Я не хочу, чтобы мне диктовали, что ставить, а что нет, что можно, а что – нельзя. Для меня ОДЭ – территория свободы, которую я исследую. Думаю, что наша идея в том, чтобы вокруг становилось всё больше и больше людей, которым не всё равно.