«В тарской газете я больше был автором, чем в мировых агентствах». Взгляд Алексея Мальгавко. Медиа «Трамплин» Омск

Дата публикации: 4.11.2021

Снимки Алексея Мальгавко публикуются в ведущих отечественных и зарубежных медиа. Главный редактор «Трамплина» Роман Лендел пообщался с фотографом.

Алексей Мальгавко

– Алексей, как ты давно занимаешься фотографией?

– Года с 2005-го, сначала работал в тарской газете «Тарское Прииртышье», потом 7 лет в «РИА Новости» штатным фотографом по Омску и по Крыму. Сейчас в основном внештатно сотрудничаю с разными отечественными и зарубежными информационными агентствами, иногда напрямую с изданиями. Постоянно нахожу для себя какие-то новые смыслы, понимание, куда двигаться. Что-то мне начинает не нравиться, что-то нравится…

– Ты не просто сотрудничаешь, ты профессиональный фотограф, у которого много достижений. Как ты добился таких результатов?

– Я сейчас по-другому думаю. Это в начале карьеры мне были интересны публикации, выставки, конкурсы. Сейчас мне гораздо больше важен смысл моей работы. От репортёрской фотографии я немного отошёл, потому что, на мой взгляд, журналистика сейчас больше представлена в социальных сетях, а не в изданиях, будь то мировое СМИ или местная газета, так как о том, что происходит, большинство людей узнаёт из того же инстаграма. И для меня сейчас более важно создавать какие-то истории, в которые я лично вовлечён. А если говорить про сотрудничество с отечественными и международными агентствами, это для меня больше ремесло и способ заработать деньги. В каждой редакции есть своя колокольня, свои приоритеты, мне иногда удобно под них подстроиться, иногда нет. Но я не хочу из-за этого бросать свою тему, и если она никого не заинтересует, в конце концов загружу важные для себя снимки на свою страницу в инстаграме.

– Но приятно же попадать в топ лучших снимков Reuters за месяц…

– Абсолютно субъективные вещи, я к подобным рейтингам серьёзно не отношусь. Это всё вкусовщина. Я считаю так: конечно, у меня есть опыт – ну я же 15 лет фотографирую, невозможно такое количество времени заниматься чем-то и не научиться, поэтому навык появился. А что касается авторского стиля, наоборот, я отдалился от этого за те годы, пока работал на агентства. Подобная работа тебя постоянно смещает в сторону, там все становятся похожими друг на друга. А когда я работал в тарской газете, мне кажется, тогда гораздо больше был автором именно из-за того, что у меня не было правил, шаблонов.

– Как поймать кадр, который купят?

– Могу ответить банально: количество перерастает в качество, просто делай больше, и что-нибудь получится. Я, конечно, не согласен с утверждением, что время одной карточки прошло, но отчасти согласен – сейчас, конечно, больше востребованы истории. И не случайно такие издания, как «Такие дела», часто используют снимки непрофессиональных фотографов, потому что у них не зашорен взгляд. И именно их ряд, восприятие истории оказывается более востребованным зрителем.

Как сделать кадр? Ну чем хороший фотограф отличается от плохого: плохой делает 10 фотографий, из которых одна хорошая, а хороший делает 10 фотографий – из них две хороших. То есть они не очень-то отличаются.

– Как ты ищешь истории, готовишься к командировкам?

– Если про истории, то сама жизнь часто их подкидывает. Если это поездка какая-то, то совмещение полезного с приятным: ты съездил куда-то и что-то сделал. Но говорить, что это каждый раз журналистика, я бы не стал, потому что часто приезжаю в неизвестное мне место как турист.

– Но у тебя же нет сейчас ежедневных редакционных заданий?

– Да. И как внештатный фотограф я могу сам выбирать тему. Например, я ездил к ребятам в Кургане, которые зимой ныряют в речку, достают оттуда скелеты древних животных. Я просто где-то про них прочитал, мне понравилась история, нашёл людей, по интернету связался с ними, договорился, съездил и снял. Часто всё начинается с любопытства.

– Если это невыгодно?

– Всё зависит от трудозатрат. Если я понимаю, что история в первую очередь мне самому интересна, скорее всего я полученные снимки кому-то продам. За годы работы появился круг людей, которых я могу заинтересовать, тем более что я стал делать видео, а это является очень привлекательным фактором, и чаще именно фото идёт дополнительно. Поэтому если ты делаешь и фото, и видео, то более-менее поездку окупишь. Кстати, сейчас очень востребовано видео именно фотографов, потому что телевизионщики по умолчанию «испорчены». Они снимают разные события, а выглядит все более-менее одинаково. Не про всех, конечно, так можно сказать. А у фотографов голова по-другому изначально работает. Плюс есть омские истории, за которыми я могу в динамике, в развитии наблюдать. Например, женщина, жившая в бочке. Я же её целый год снимал.

– Ты начал, потом подключились местные СМИ, федеральные…

– Да, это приятный пример, когда фотография как-то влияет. Я думал, такого уже не бывает. Приятно, что с меня эта цепочка началась. Получилось найти к женщине подход, начал к ней ходить в гости. В одной командировке подобное сделать невозможно. А тут падали листья, снег, я шёл и снимал бочку в разные времена года.

– У тебя есть истории, к которым ты постоянно возвращаешься?

– Есть, хотя некоторые вещи я уже закончил. Какие-то темы, наверное, зря забросил, можно было их продолжать бесконечно. Есть вещи, которые снимал ещё в 2010 году и до сих пор веду.

В истории главное развитие, люди. В центре всегда человек, комьюнити или место – в моём представлении это так. И когда у центрального персонажа есть какое-то развитие в жизни я просто за ним наблюдаю. Когда есть какой-то конфликт, тогда это особо интересно становится и снимать, и смотреть.

– Что нужно начинающему фотографу, чтобы появился какой-то свой особый взгляд?

– Насмотренность, наверное. Надо смотреть, кто тебе нравится, и подражать ему – для начала, наверное, самый простой способ. И благодаря интернету ты можешь смотреть хоть на местных ребят, хоть на американских. Просто надо любить и делать это. А если этого нет, то, наверное, и не особо надо.

– Говорят, надо смотреть не на местных, а далеко…

– Ну а с другой стороны, ты с местными можешь вербально общаться, мне кажется, это тоже важно.

– Ты общаешься не только с местными, ты ездишь много…

– В плане профессии я бы не сказал, что я сейчас особо общаюсь, тем более что одно дело, когда ты в новостном агентстве работаешь как репортёр. Это другая кухня, и я уже два года от этого пытаюсь отойти, а всё равно это сидит в голове. А фотография про истории, документалистика – это немного другое, совмещать с репортёрством сложно, надо переключаться постоянно.

Мне почему-то кажется, что именно фотография, фотоаппарат для меня лично – это уже, в принципе, средство. Был бы я художником, я бы мог писать. Если был бы я пишущим, то статьи делал. Не важен инструмент, важна сама суть: ты ищешь истории, которые тебе интересны.

Я на новостные съёмки редко езжу, потому что в них важна скорость. Ну и тяжело бывает, как в Керчи на похоронах погибших учеников от рук стрелка, мне было очень тяжело там тогда работать.

– Как начать сотрудничать с изданиями и агентствами?

– Самый популярный вопрос, который мне задают: кому предложить фотографии? Я всегда на него отвечаю однозначно: главное – что, и главное, чтобы снимки у вас уже были. А так абстрактно: давайте я вам сниму – нереально, потому что человек, которому ты предлагаешь, находится в Москве или ещё где-то. Откуда он знает, что ты можешь здесь снять. Поставь себя на место этого редактора, и вот ему пишет человек, который хочет что-то предложить. Конечно, он представляет, наверное, что в Омске там зима, мороз… Сейчас время контента: его много, и поэтому заказывать, какой бы гениальный фотограф ни был... Редактору нужен готовый продукт, ты должен его показать. Нужно сначала сделать, потом предлагать.

– Нужно сериями предлагать сразу или пять фотографий, одну фотографию?

– Не знаю, зависит от того, кому ты предлагаешь. Если это новостное агентство, то у них, конечно, сегодня снял – сегодня опубликовал. Снег выпал вчера – надо вчера снять, вчера отправить. А если это какая-то история… Вот я женщину, живущую в бочке, начал фотографировать больше года назад, а опубликовали ее в «Известиях» в августе.

Ну и дело случая, конечно. Я в свое время в «РИА Новости» отчасти попал благодаря Ягру. Когда он играл за «Авангард», то редакция не могла найти в Омске фотографа на хоккей. Один не мог с ноутбука отправлять, а привык из дома это делать, а снимки надо было оперативно скидывать (давно это было). У другого аппаратуры нужной не хватало. В итоге вышли на меня. Вот и начал я снимать Ягра, водку «Пять озёр» (тогда этот бренд уже был в топе по продажам в России), Кадетский корпус. Затем я начал сотрудничать с иностранными агентствами через отечественных фоторедакторов, которые живут в Москве.

– Русская хтонь интересна иностранцам?

– Расскажу на примере. У меня была серия фотографий бездомных. Мне как омичу стало любопытно, как они зимой здесь живут, и я предложил эту тему. И мне ответили, что нищей, грязной России за границей насмотрелись ещё в начале 90-х. Тогда страна открылась, сюда хлынули все репортеры, они и тюрьмы прошли, даже те, куда наших журналистов не пускали. И когда я согласовывал тему, мне ответили, что нужна какая-то суть, истории людей, судьбы.

Просто так снять какую-то грязь – этим давно наелись. Я уж молчу про то, что мир-то огромный, есть та же Индия, где подобное гораздо ярче можно снять.

– Тебе пришлось много времени вместе с бездомными провести, чтобы он привыкли к фотоаппарату?

– Конечно, это был длительный процесс. С кем-то было проще найти контакт, есть организации, через которые я знакомился. Были люди, с которыми довольно сложно было общаться. Но я понимаю, что вода камень точит. Кстати, порой просто не мог застать людей на месте. Интересное жилище было под трубами, очень фактурное, но там постоянно никого не было. И я как-то в три часа ночи специально туда поехал. Оттуда вышел дядька, причём он прилично выглядел. Позже я застал там и других людей. Потом уже подумал, пожалуй, рискованно было ехать в такое место в такое время.

– На что сейчас есть запрос?

– Человеческие истории с развитием сюжета, не столько зрелищные, хайп особо не нужен. Может быть просто какой-то конфликт, самый популярный сейчас – это экология. Но просто приехать и снять город – это мало. Естественно, такие картинки будут брать, их будут публиковать в качестве картинки к тексту, вообще не относящейся к этому городу. Часто такое происходит. Постоянно снимаю наш нефтезавод, потому что всё это востребовано, нефть – это деньги, про нефть постоянно пишут. Но если про историю, то надо уже искать. Вот есть город Карабаш, где взгляд поражают апокалиптические пейзажи, но просто снять это только для стоковой картинки? А где история? Надо найти людей, которые там живут, может, они что-то плохое, может, что-то хорошее скажут, скорее всего и то, и другое, ведь они живут и работают там. Можно снимать – не дай Бог – какие-то болезни, с этим связанные, можно снимать майбахи, заезжающие на территорию завода. Может, я грубо, такое говоря, округляю, но по сути вот он – конфликт: есть производство, есть какие-то люди богатые, которые не в городе, где находится это предприятие, живут, скорее всего. А можно на примере какой-то деревеньки рассказать историю. Мне, конечно, проще рассуждать категориями мелкими, чем какими-то глобальными.

Мне всегда интересен маленький человек, как он живет. И сфотографировать что-то уходящее для меня важно иногда, чтобы это со временем набирало стоимость культурную, историческую. Уличная фотография – что может быть прекраснее? Идёшь, фотографируешь, люди в одежде. Через 5 лет уже не поверишь, что так были одеты, а через 20 – да разве так одевались? Я просто обожаю уличную фотографию. Не знаю, насколько она применима в плане коммерции, хотя, если это все нормально собрать, это тоже пригодно. Но просто для души это мне очень нравится.

– Как ты сконнектился с Алексеем Дудоладовым – тиктокером, который ловил интернет в своей деревне на на берёзе?

– Я в принципе уже давно занимаюсь деревенской темой. У меня тиктока до сих пор нет, я понятия не имею, что это такое. Узнал из СМИ про этого парня – ну прикольно же он придумал. Я думаю: надо к нему съездить. Написал в издание – одному, другому, не интересно. Но вот это тот случай, когда не надо слушать каких-то редакторов, и спустя пару недель поехал в Называевский район к нему. А за это время история раскрутилась, и когда я добрался, уже всем нужны были снимки. Алексей был максимально открыт ко всему этому, меня лично смущало только одно: если снимаешь для информационных агентств, то там постановочная съёмка запрещена, и я этот принцип соблюдаю. Повезло, что в тот день, когда я в деревню приехал, у парня было три эфира с телевидением. И мне делать уже ничего было не надо, я его снял спокойно, залез с ним на дерево. Когда он с журналистом «Первого канала» говорил, я там рядом на ветке сидел. Телевизионщики категорически требовали, чтобы я ни в коем случае не попал в кадр.

– Ты принципиально всегда работаешь без пишущего напарника?

– На самом деле, глядя на коллег столичных, скажу: нормальные люди работают в связке с журналистами. У меня просто нет пишущего человека, которому были бы интересны мои темы. Поэтому в последнее время иногда работаю с женой, она пишет, мы делали несколько тем вместе. И я понимаю, как важен пишущий человек для истории. Например, когда первый раз вместе пошли к той женщине, жившей в бочке, то именно жена расположила героиню. Та считала, что люди с отрицательной энергетикой к ней ходят. Пишущий особенно важен для продвижения материала. В принципе сегодня фотографии без текста часто недостаточно. В инстаграм ты пролистал – и ок, хотя и в инстаграм, говорят, надо. У меня был блог на «Русской службе ВВС» в 2012 году, но я понял, что для меня мука – работать с текстом. Автор не должен писать о том, что изображено на фотографии, а другой слой скрывать. Благодаря хорошему тексту у фотографа появляется понимание, что ещё надо доснять, о чем нет смысла писать, скучно выходит. Или наоборот: зачем нам это пытаться снять, когда об этом лучше сказать? Главное, чтобы в этой связке у журналиста и фотографа был взаимный интерес, а не так: вот сними потрет человека, и мы дальше пойдём. Я всё это проходил, работая в редакции газеты, и мотивация в таких случаях у фотографа ниже.

– Какая съемка самая сложная?

– Сейчас время бюрократии, все всего боятся, большой фотоаппарат сразу людей пугает. Причём с телефоном ты можешь почти всё что угодно снять. Это очень утомляет. Допустим, снова вспомню женщину, жившую в бочке. Она работает в магазине; мне надо снять её там, и начинается футбол от охранника к администратору, от администратора к директору. И, казалось бы, я хочу сделать снимок в общественном месте. Я-то знаю, что это разрешено…И сам смеюсь: я с каждый следующим охранником разговариваю, как будто продолжаю диалог с предыдущим.

На завод придешь, три человека с тобой рядом ходит, а потом еще хотят, чтобы я прислал им фотографии на согласование. Получается, что 15% времени уходит на саму работу, а 85% на постоянные переговоры. Ну и, конечно, бывают морально тяжелые съёмки, как в Керчи, о которой я уже вспоминал. Там на площади похороны были, и фотографам запретили преодолевать довольно большое расстояние, близко подходить туда, где люди прощались со своими погибшими близкими. И я прям с облегчением вздохнул. Хорошо, что сделали ограничение, и не надо было туда лезть.

– Понравилось работать в Крыму?

– Да, два года мне там было интересно. Я вообще пришел к выводу, что в агентстве классно работать именно столько. Первый год ты по кругу прошел, второй год доснял. Всё, пора менять регион.

– Что тебя вдохновляет?

– Уличная фотография – для меня это медитация такая, я прям отдыхаю. И вообще ничего лучше нет, как ходить по морозу, а потом зайти в какую-нибудь беляшную или кондитерскую чаю попить.

Люди будут попадаться с суровыми лицами, хмурыми, на работу, с работы, автобусы. А ты как будто телепортировался сюда, тебя никто не видит и за всем этим наблюдаешь. Это же действительно уникально. У нас не то, что в Москве, где тысяча фотографов, и всё фешенебельно. Для творчества, я считаю, наш город более подходящий. Хотя солнца много, мне кажется.

А ещё более крутая атмосфера – маленькие городки до 25 тысяч жителей, они очень интересны, хоть их порой и сложно снять. У всех уникальные площади всегда, свой Ленин, свой Дом культуры, у одних 50 лет назад построен, у других 10.

Квадрокоптеры, техника однозначно дают новый толчок. Взял новый объектив – начинаешь увлекаться. Это все денег, конечно, больших стоит, а по сути, игрушка.

– Есть у тебя снимок зимнего Омска – улиц Ремесленных, Горбатого моста. Как пришла идея кадра?

– Я увидел снимок этого места у Лёхи Голубева, сейчас он в Израиле живет. Он постоянно туда ходил, да и многие другие. Я поэтому это место игнорил. И в один из вечеров мы гуляли там с коллегой Женькой Софийчуком. Я как парень взрослый (не по моему возрасту уже перелазить через забор полулегально), поэтому купил конфет дяденьке, пусти, мол, нас на крышу снять. Не сказать, что я там выжидал особо. Я не придаю особо значения этой фотографии, сейчас пойдешь туда – и сделаешь что-то похожее.

– Есть дорогой тебе снимок, который не получил популярность?

– Есть несколько таких фотографий, которые не были опубликованы в федеральных и мировых СМИ, потому что на тот момент ещё с ними не сотрудничал. Но считаю, что тогда я делал более уникальный материал: техника была более дешёвая, и взгляд был неправильный, как сейчас, когда после работы на агентства годами ты с закрытыми глазами делаешь так, как надо. А тогда был более не от разума, а от сердца. Они на самом деле известные, но не в каких-то…

– Известные в узких кругах?

– Да.

– Куда бы ты посоветовал съездить по районам?

– Чем хороша Омская область, так это тем, что она малолюдная. Для кого-то это минус, для кого-то плюс. Ты можешь поехать на тот же берег Драверта, где мы были с женой. В Крыму надо быть очень посвященным туристом, чтобы найти такие места, где нет толп людей, а у нас это не такая большая проблема. Если брать север Омской области, он мне нравится тем, что там есть какой-то рельеф, в отличие от мест ближе к Омску. Усть-Ишим люблю – там красивый хвойный посёлок. Меня всегда это удивляло: почему у нас так мало деревьев? Это же круто, зелень можно насадить везде, но почему-то вот там её больше. Или вот у Аграрного университета на территорию заходишь, смотришь: в принципе, такой город же может быть.

К сожалению, мало исторических, архитектурных красот, как, допустим, в Томске или в Пермском крае, где вообще в любой городок заедешь, Кунгур или Соликамск, и они очень этим богаты. На Золотом кольце столько не найдешь атмосферы. Я уже кайфую от другого. Ездил недавно в Тюкалинск, такая серая атмосфера, редкие прохожие, это непередаваемо. Как в фильмах американских – сериал есть «Охотники за разумом», саундтрек из него в голове начинает играть. Находишься в этом городке и понимаешь, что ты в уникальном месте. И тоскливо одновременно за счёт того, что такая гнетущая атмосфера. С другой стороны, какой-то кайф от ощущения будто в кино оказался. Снимать сложно, но от другого получаешь удовольствие.