«Если ты не можешь что-то изменить, а возглавлять это нет желания, то вдохновись этим!» – художник Иван Предит об Омске и творчестве

Иван Предит – художник ещё довольно молодой, но уже с именем. Ваня - монументалист. Его холсты, помимо мастерства исполнения, восхищают своим масштабом. Кроме полотен, он расписал бессчетное количество стен в Омске, как уличных, так и в различных заведениях. Его мулатки на гаражах (фото смотрите ниже) - одна из визитных карточек Омска. А ещё Иван Предит – добрый парень и  очень честный собеседник, который говорит всегда по существу. Мы поговорили с ним о том, кем бы он был, если бы не стал художником, о том, как может вдохновлять то, что бесит, и о любви к омской «пронзительной нелепости».

 

Начнём с глобального. Что для тебя искусство?

– Всё. Образ жизни, её смысл и цель. И в то же время ничто.

 

Как ты решил стать художником и почему именно монументалистом?

– В детстве я стащил банку краски и надо было её куда-то выкрасить. А куда её выкрасить, кроме как на стену на улице, чтобы тебя не ругали, дома же так не сделаешь. Так появились первые рисунки на стенах. И вообще здорово, когда приходишь к стенке, она большая, а ты маленький. Ты потратил какое-то время, и, какой бы большой стенка ни была, ты всё равно её покрасил. Это не только эмоциональное удовольствие от проделанной работы, но ещё и физический достаточно каторжный труд, и потом ощущение удовольствия такое многократное за счёт того, что ты и физически, и эмоционально выложился, и вообще ты молодец, красавчик. 

 

Если бы ты не стал художником, кем бы ты стал?

– Хочется верить, что поваром, барменом. Мне готовить нравится. Круто было бы быть спортсменом, футболистом.

 

Ты за свою жизнь много где был и много чем занимался, расскажи немного об этом.

– Жил в Москве, Питере и делал тоже самое – искусство. Работал от дизайнера и до художника. Интересный был проект – рисовал музей оптических иллюзий. Покатались с этим музеем, рисовали его не только в Москве и Питере, но и в других крупных городах России, зацепили немного Европу – в Барселоне рисовали этот музей. Рисовал раскадровки для рекламы, занимался дизайном витрин. Но тяготею всё же больше к живописи и монументальной живописи.

 

Ты вырос и уехал?

– Я вырос, уехал, пожил там, вернулся обратно, жил тут, потом снова уезжал по работе.

 

Почему вернулся в Омск?

– Потому что кому-то заходит Москва, а кого-то тянет обратно на малую Родину и будет тянуть отовсюду, что бы у тебя в этом «всюду» ни происходило. Истории возвращения у всех разные: кто-то возвращается, потому что устал жить в бриллиантах и алмазах, кто-то устал на вокзале ночевать и вернулся за борщом мамы. Но хочется верить, что все вернулись, потому что устали красиво жить, а не потому что плохо было. Бывает, уезжаешь, там цепляешься за хорошую работу с большими и амбициозными проектами, а всё равно хочется чесноком чёрную краюшку хлеба тереть. Потом я ездил в Москву и Питер не с целью переехать и остаться, а просто чтобы сделать проект. 

 

Любишь Омск? И если да, то за что?

– Очень люблю. Люблю ни за что. 

 

То есть безусловная любовь?

– Понятное дело, есть, за что. За слияние двух рек, за эти потрясающие рассветы и закаты, за возможность жить здесь в комфортном ритме, заниматься любимыми делами, видеться с любимыми людьми. И за его пронзительную нелепость.

 

Что ты вкладываешь в это слово?

– Всю логистику происходящего, инфраструктуру и прочие действия. Всё максимально абсурдно. Я уверен, что Хармс, он на самом деле если и не родился в Омске, то прожил здесь много времени. 

 

Тебя это вдохновляет?

– Ничего другого и не остаётся. Если ты не можешь это изменить, а возглавлять это нет желания, то вдохновись этим! 

 

В одном интервью ты говорил, что то, что бесит, может вдохновлять. Это как?

– Это вызывает яркие эмоции. Они не обязательно должны быть положительно направленными, они могут быть и негативными, но это заводит в тебе кипение, которое ты можешь выплеснуть в творчество.

 

А что тебя бесит?

– Глупость, хамство, подлость, жадность или алчность. Думаю, достаточно.

 

 А из что радует?

– Радует… Столько же нужно назвать?

 

Зачем столько же? Может Тебя только любовь во всём мире радует?

 – Любовь во всём мире – не очень, потому что мы же со всего мира всё равно приезжаем туда, где хочется свою корку хлеба чесночком натереть. Скорее, собственная любовь в доме, но опять же, что значит дом? Вот Омск – это дом. Россия – это дом. Неважно, что происходит на другом континенте, они там могут и джинсы свои носить, и Тимберленды, и жвачку жевать. 

 

То есть тебя радует то, что происходит лично с тобой?

– Вокруг меня. А радует всё тоже самое, что и других счастливых людей – это здоровье близких, хорошая погода, любимая еда, тепло в ногах и достаток в доме. Всё тоже самое, но ещё с другими интересами. То есть не просто погода, история сложнее, потому что даже в отвратительную погоду можно увидеть такую красивую краску посреди всей этой жути, грязи, хаоса, которые у нас происходят под ногами. Художнику проще, потому что среди этого он может увидеть свою конфету. 

 

Есть в нашем городе что-то творческое, что тебя вдохновляет? Люди, художники, музеи, галереи?

– Вдохновляют все, но вдохновение не всегда про «нравится». Мне нравится и по театрам ходить, и по выставкам, и по концертам. Я к своему стыду пропускаю чудовищное количество выставок. 

 

Кто-то из художников нравится? Дружишь, поддерживаешь отношения?

– Все молодцы, все красавчики. Но если нужно конкретно: Дорохов Евгений Дмитриевич и Баймуханов Геймран Султанович, это мои учителя. Лена Боброва, Группы «Крепкий палец» и «Нарисовались тут» большие молодцы. Конечно Дамир Муратов (интервью с ним читайте здесь). Андрей Крюков отличный художник. Ну или вот Миша Рубанков (беседу с ним смотрите здесь). Но я ни с кем не дружу, веду затворнический образ жизни, мало с кем общаюсь, но думаю, что все молодцы

 

У тебя была мастерская в ТЮЗе?

– И там тоже была, да. На время ремонта в ТЮЗе мы переехали в другое здание.

 

В ТЮЗе ты кем работаешь?

– Заведующий художественным цехом.

 

То есть там есть главный художник ещё?

– Да, есть и главный и на каждом спектакле есть художник постановщик. Мы и вместе, и порознь, и друг против друга работаем.

 

Трудно работать в тандеме с художником?

– В тандеме вообще тяжело работать. И это не обязательно касается творческих профессий. Но зато когда «тандем складывается» мы получаем максимальный результат о котором и не подозревали плюс радость сотрудничества.

 

Помимо того, что ты пишешь на полотнах, ты пишешь на стенах. Чем одно отличается от другого?

– Размером. Стену вообще сложнее рисовать, потому что это полевые условия, и не факт, что это долго просуществует. Понятно, когда ты в мастерской рисуешь на холсте, у тебя всё под рукой, всё удобно, ни дождя, ни зноя, ни ветра нет, и холст ты сам приготовил себе и он ведёт себя так, как тебе хотелось бы. А по стенке трещина может пойти. Или спрашиваешь: «А она у вас грунтованная?» «Да-да, грунтованная». А потом… Ну это интересно, стенку рисовать это как какие-то боевые действия, вылазка у тебя такая, операция.

 

А по внутреннему ощущению? По эмоциональному фону?

– От сюжета, грубо говоря, зависит. И вопрос ещё в том, кому-то ты рисуешь на стене или это вообще какая-то левая внешняя стена нелегальная.

 

А ты рисуешь нелегально?

– Редко, скажем так… Пополам. 

 

Какие сюжеты у тебя в творчестве преобладают?

– Разные. Например, рисую девчонок-негритянок на гаражах ржавых, иногда какие-то социальные вещи, мимо которых не получается пройти. 

 

Ты монетизируешь своё творчество? Продаёшь картины?

Периодически случается.

 

Стараешься продавать или не продавать?

– По-разному бывает, но чаще стараюсь продать. Иногда бывает, что упираешься и не продаёшь картину, которая тебе самому дорога и ценна. Видимо, есть в ней какая-то искринка, когда картину хотят приобрести, а ты говоришь: «Может, всё-таки другую?»

Есть такая картина.

 

Расскажи про свои выставки. Сколько их было? Или не считал?

– Считал, но забывал. У меня их было штуки три моих персональных, в разных локациях, не обязательно музейных, просто подходящих под такие мероприятия. Я очень люблю принимать участие в коллективных выставках, они проходят в правильных локациях.

 

У тебя была чёрно-белая графическая выставка?

– Да, это была «Эль графика». В монохромной технике эта выставка была, проводилась в Камергерском переулке, когда там ещё не было большинства заведений. Там было очень красиво, белые стены, там очень хорошо встали именно графичные работы, было вкусно их там показать.

 

Была ещё выставка в мастерской ТЮЗа (о ней мы писали здесь)? 

– Это не совсем выставка была, это, скорее мероприятие было. Закрывали ТЮЗ на ремонт, и у меня была возможность живописно показать мастерскую. 

 

Ты писал картину в прямом эфире?

– Да, позвал гостей и при всех потратил полчаса, чтобы нарисовать картину, достаточно монументальную, 2,5х2,5 метра. 

 

Так быстро написать – это разовая акция для тебя или ты всегда быстро пишешь?

– Это показательное выступление, грубо говоря. В «Ночь музеев» в музее «Искусство Омска» (о ней мы писали здесь) делал совсем экспромтом, без эскиза. А когда в ТЮЗе писал, там, чтобы у Тебя так легко и красиво всё вышло за эти полчаса, нужно провернуть определённый пласт подготовительной работы. Для того, чтобы так быстро прокатиться на троечке с бубенцами, снег во все стороны, там очень долго надо запрягать. Эскиз нарисовал один, другой, попробовал с цветом, цвета должны быть под рукой готовые, чтобы лишней работы не делать, чтобы в эти полчаса было ощущение, что я в темечко Боженькой  целованный, что всё так легко и просто. 

 

А ты не целованный Боженькой в темечко?

– Хочется верить, что целованный, но он ещё шепнул на ушко: «Нарисуй эскиз».

 

Сколько обычно уходит времени на полотно?

– Всегда по-разному, зависит от сюжета, техники, размера изображения, это ещё без учета фактора «целованный Боженькой», вдохновения, творческих мук. Но вообще я люблю быстро рисовать, я от этого удовольствие получаю.

 

Что-то про творческие планы расскажешь? Может, хочешь сделать что-то новое или хорошо забытое старое?

– Всё по-старинке. Буду заставлять себя работать. Выставки всегда хочу, всегда планирую, всегда готовлюсь и всегда не готов. Но не хочется прослыть художником, который рассказывает о своей выставке, что вот-вот сейчас она будет, немного осталось. Ну планирую работать над собой.

 

В каких-то коллективных мероприятиях будешь участвовать в ближайшее время?

– Буду обязательно, если опять же не прощёлкаю. Я мальчишка вежливый, куда зовут, стараюсь принимать приглашения. Могу просто не уследить, не успеть отправить заявку. 

 

Что тебе даёт творчество, чего не может дать ничто другое?

– Успокоение. Всё даёт.  Ты делаешь что должен. Без этого вот всего: свободу, яркие эмоции, мир, любовь, яркие краски. Нет, успокоение, ты на своём месте, занят любимым делом.

 

Какой главной чертой должен обладать художник?

– Добротой и юмором.

 

А просто человек?

– Здоровьем.

 

Что делает тебя счастливым?

– Погода в доме.

 

Что в жизни главное?

– Любовь.

 

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  Анна Воробьёва