Смотри, этот город — каменный лес панелек. Поэт Илья Кащеев

Илье Кащееву всего 22 года. В день нашего интервью он защитил на отлично диплом по специальности «Инженер-программист». Стихи он пишет с 15-ти лет, ведёт свой паблик ВКонтакте. Мы поговорили с Ильёй о том, кто привил ему любовь к поэзии, почему он иногда поёт с бумажным пакетом на голове и нужен ли в стихах мат. Обсудили, как он чувствует вдохновение, что дают конкурсы и публичные выступления и пришли к выводу, что в 22 ещё рано знать, что главное в жизни. 

Давай начнём с детства, оно у тебя было не такое далёкое, тебе 22 года. Как ты думаешь, было в твоём детстве что-то такое, что определило твою личность, повлияло на творчество? Может быть, родители чему-то научили или учительница по литературе в школе была хорошая?

— Моя учительница по литературе, которая была до 9-го класса, меня научила читать стихи, потому что я тогда не очень сильно раскрывался. Но потом, когда мы учили из «Горе от ума» монолог Чацкого «А судьи кто?», всё изменилось. Я так проникся им и так хорошо прочитал стих, что ей понравилось. Я вдохновлялся, но это уже в 16 лет было. Прямо глубокое детство я не помню. Помню, во 2-м классе мы писали стихи, меня, как и всех, заставили писать, я так долго не мог его написать, что просто сочинил про всё подряд, типа ветер ходит, трава зелёная, небо синее. Мне сказали: «Ну, это белый стих, ты молодец!». До 9-го класса основную любовь нам прививала наша учительница литературы, она очень хорошая.

Получается, поэзия в твоей жизни началась в 15-16 лет?

— Да.

Хорошо, ты начал читать чужие стихи, тебе понравилось, а когда ты свои начал писать? Я так понимаю, тоже довольно рано, потому что паблику твоему в прошлом году было 6 лет, а тебе 22, то есть ты начал писать в 16?

—Да. Тогда были простые стихи, просто руку набивал. Я начал писать в марте 2015-го года, и тогда мы стали писать вместе с Арманом Комаровым, который сейчас в Москве, он тоже поэт, причём достаточно успешный. Тогда мы с ним писали, это было как будто небольшое соперничество. А в 2016-м он пригласил меня на «Говорит поэт» (мероприятие поэтического сообщества), и мы вместе туда пришли в январе, он там уже был пару раз, а я впервые пришёл. После этого я уже начал писать сильнее, когда проникся атмосферой, как другие люди что-то пишут, и как можно писать, когда уходишь от каких-то классических форм, смотришь, как люди пишут что-то непонятное, но в то же время новое и интересующее тебя. 

Ты в одном коротеньком интервью сказал, что писать стихи можно где угодно, потому что это не выступление в баре, это «способ думать иначе». А если учитывать, что «Говорит поэт» сыграл важную роль в твоей жизни, ты считаешь важно ли, чтобы ты мог куда-то прийти, что-то прочитать, послушать других, обменяться опытом?

— Конечно, да. Это формирует тебя как поэта, потому что всё равно происходит обмен опытом, хочешь ты этого или не хочешь. Даже в подсознании,  если ты что-то хорошее слушаешь, конечно, это отложится, какие-то приёмы, которых ты не знал и не видел до этого, и потом при написании стихов это будет вылезать, если это что-то красивое. Поначалу будет коряво, но если ухватиться, то будет получаться лучше и лучше. Так можно нарабатывать свои какие-то стилистические приёмы. 

У тебя ритм довольно сложный и рифма бывает не всегда, но тем не менее однозначно понятно, что это стихотворение. У меня есть мысли, почему так, но мне интересно, что скажешь ты. В том же интервью ты сказал, что сейчас всё, что угодно, называется поэзией, главное – убедить в этом целевую аудиторию.Как ты считаешь, что делает поэзию поэзией? Когда ты читаешь кого-то или когда пишешь сам, как ты понимаешь, что это именно стихотворение? Что там должно быть помимо рифмы, ритма?

— Помимо ритма и рифмы, должен быть какой-то образ как минимум, хотя кто-то и без образа обходится. Но поэзия отличается от прозы тем, что она образная. Это её и наполняет, делает поэзией.

Важно ли то, как стихи подаются, как они читаются со сцены, как они публикуются? Я обратила внимание, что ты подбираешь какие-то прикольные картинки, фотографии в своей группе. Насколько это важно?

— Если сравнивать именно визуал, то я думаю, тут без разницы, потому что есть паблики ВКонтакте, пользующиеся популярностью, но в которых совершенно нет картинок, где всё просто текст. А если выступать, то, естественно, нужно, чтобы было живое выступление, иначе автора могут просто не услышать, потому что внимание слушателя всегда надо удерживать.

А как можно научиться читать? Ты говоришь, что твоя учительница научила тебя читать стихи, как она это сделала?

— Она просто говорила чувствовать стих, потому что когда ты его чувствуешь, вкладываешь в него какие-то эмоции, играешь с интонациями, он уже становится интересным. Твоё чтение становится интересным, ты так удерживаешь слушателя. Но чтобы научиться читать, нужно постоянно читать со сцены, тренироваться перед зеркалом.

Когда я тебя гуглила, наткнулась на очень забавное видео, где ты играешь на укулеле и поёшь песенку с бумажным пакетом на голове. Музыка и весь этот антураж помогают лучше донести строчки или для чего это делается?

— Это был мой сценический образ. Когда я выступал в первые разы на «Говорит поэт», у меня был этот образ битарда хикка с форума двач, такие сложные слова…

И что они значат?

— Это такой забитый чувак, который сидит в интернете. Очень часто на картиночках он в пакете, в халате, это означает, что он аноним. По сути, пакет означает твою анонимность. И битард – это термин какого-то асоциального человека, который сидит на форуме двач. Возможно, я ошибаюсь и меня закидают помидорами. Там песни были «ТНН» – это тян не нужны, девушки не нужны, как главные слоганы битардов на двачах.

На каком языке ты сейчас разговариваешь?

— На языке школьников. Двач – это анонимный форум, где обсуждаются различные темы. И когда я выступал с пакетом, это был сценический образ, когда я пел. Потом пакет ушёл, а я стал просто петь и играть на укулеле какие-то песни.

Ты учился где-то играть на укулеле или как бог на душу положит?

— Дома учился. На укулеле не так сложно научиться играть, и я не так, чтобы прям классно и профессионально умею, перебирая струны, просто выучил аккорды и начал играть. У меня подружка закончила музыкальную школу, и она для некоторых песен просто мне сама писала мелодии, писала, какие аккорды использовать, и я уже накладывал.

Вот что интересно, в этой песенке, на которую я наткнулась в интернете, ты употребляешь мат. Мне интересно, считаешь ли ты, что нецензурные слова могут присутствовать в поэзии, и при каких условиях? Потому что я прочитала много твоих стихотворений, среди них много лиричных красивых стихов, в которых мата совершенно нет, то есть не сказать, что для тебя это обычное дело. Чем обусловлено то, что ты употребляешь мат? Для чего? В какие моменты?

— Подчеркнуть какую-то экспрессивность. На самом деле, работать с матом тяжелее, чем с обычными словами, потому что не хочется вставлять его просто так. Мат ради мата – это не клёво, это глупо. Есть такой лектор – Евгений Жаринов. Он говорил, что мат – это интеллектуальный… Короче, он говорил, что мат это не круто, что только дурачки так делают. Но использовать мат в поэзии – это не плохо, когда подчёркиваешь какой-то эмоциональный порыв, глубокое разочарование, или злость, или иронию и сарказм.

Чем для тебя является поэзия? Что она делает с тобой, с твоей жизнью? Для чего ты пишешь?

— Кроме того, что мне нравится писать, она помогает как сублимация. На меня накатывает часто в моменты тревоги, она помогает справиться с тревожностью. Когда ты написал стих, становится легче на душе.

В хорошем, гармоничном, очень счастливом состоянии у тебя пишутся стихи?

— Нет. В счастливом состоянии – нет. В покое мне нравится писать стихи. Они получаются воздушными. Например, стих, где я жизнь с поездом сравниваю, мне кажется, он достаточно воздушный, с места на место, единственное, там мужики орут, но это так.

туда-сюда

туда-сюда

туда-сюда

туда...

это жизнь,

и она дребезжит как поезд.

на промежуточной станции, во дворе,

я присел отдохнуть.

весна.

а я чувствую уже запах осени,

наполняющий сыростью и тоской

мою грудь.

 

во дворе мужики сидят, улыбаются,

обращая внимание на меня.

приглашают к себе рукой дворовые пьяницы,

разгоняя мой сонный туман.

 

я пью из горла.

и эта станция плавится.

я пью из горла.

заполняю собой углы пустоты.

 

- ну, рассказывай, как твоя жизнь молодая.

 

он кладет мне ладонь на плечо.

я зеваю...

 

-пацан, посмотри,

как жуки ползут по рельсам трамваи,

и огоньки

внутри домов зажигают

такие же,

точно такие же мы.

каждый со своими заботами,

живущие на птичьих правах,

по последнему снегу весны

люди спешат с работы,

в подворотню бежит стая собак.

это голод,

и холод,

и страх,

и отчаяние...

 

ааа..

 

а я думал это сова....

 

слова падают как птенцы из гнезда

и улетают,

а я пытался ловить только сны.

накрывал себя с головой одеялом,

и в этом пространстве невиданной высоты

и красоты

воздвигались многоэтажные здания,

сводились и разводились мосты

Я спасал этот город!

Я умирал в этом городе!

Я просто там был..

 

Просыпайся...

ПРОСЫПАЙСЯ!!!

Ты чё, перепил?!

 

Мужики, мне пора.

 

И вот я, сонный, иду по кварталам,

массивам.

в 18 я думал,

антиутопия - вся наша жизнь.

в 21 понял, что это архимедова сила.

а жизнь..

жизнь дребезжит как поезд

от дома до остановки,

от остановки до универа

от универа до дома

от дома туда

от туда сюда

и дальше по кругу размеренно:

туда-сюда

туда-сюда

туда...

 

Да, оно медитативное. У тебя есть любовная лирика. Состояние влюблённости помогает писать?

— Да, но помогало до 2018-го года, тогда было интересно писать любовную лирику, там на каждый любовный порыв можно было написать стихотворение. С 2019-го почему-то перестала интересовать эта тема. Мне постоянно пишет какая-то девочка раз в полгода: «Напиши любовный стих», а мне не хочется, мне интереснее сейчас медитативные стихи. Я не знаю, в каком направлении двигаться, может быть, что-то социальное, но не политическое. Я ничего не понимаю в политике.

Мне понравились несколько строчек. «Я делаю шаг в неизбежность в ночь, когда звёздам начертано падать, и те, кто их зажигает, зажигают надежду в новом рассвете последних дней марта» – очень понравилась.

— Я её в пенсионном фонде написал.

Серьёзно? Как так вышло?

— Я был в пенсионном фонде, сидел в очереди, там очень скучно, я просто подумал, что надо написать стих. У меня были начальные строчки, где «я смотрю в закат…», я решил, что надо дописать. А я в то время ещё Лёху Никонова очень много слушал. Мне кажется, он на меня так повлиял, у него всегда эта тема с закатами. На меня накатило, и я написал эти строчки.

А как это происходит? Ты можешь написать стихотворение просто потому, что ты решил сделать именно сегодня? Или всё-таки нужно какое-то вдохновение?

— Я могу написать, потому что захотел, у меня недавно так получилось. Но вообще я пишу, когда накатывает вдохновение.

А как ты это ощущаешь?

— Я не знаю, как это объяснить. Идёшь, и какое-то переполняющее чувство в груди. Обычно появляется какая-то суетливость, потому что надо это сейчас написать, срочно где-то зафиксировать. Обычно в это время просто слова начинают сами собой сыпаться одно за другим. 

Знакомо такое! 

— Да. Это ещё было у Введенского. Когда я читал небольшую книгу про Введенского и Хармса, говорили, что Хармс в своих стихах досконально прорабатывает каждую строчку, а Введенский просто пишет на один раз, даже не расставляя знаки препинания. Тоже самое примерно происходит. Записываешь, записываешь, они сами падают, падают, падают. А иногда бывало, что я просто начинал писать на листочке слова без вдохновения, не думая ни о чём, и потом уже понимал, что мной начинает что-то двигать, и продолжал, и дописывал.

Заговорили про писателей, поэтов. Например, строка про звёзды, которые кто-то зажигает, зажигая при этом надежду, мне вообще Маяковского напомнила.

— Да, я к нему и делал отсылку. 

Как верно я почувствовала. Но здесь довольно прозрачно. Любишь Маяковского?

— Да! 

Я слышала, ты читал вслух «Завтрак для чемпионов» Воннегута. Можешь назвать своих любимых писателей, поэтов, которые на тебя повлияли, которые тебя вдохновляют?

— Если брать XX век, то мне сейчас Введенский жутко нравится. Его абсурдизм меня так привлекает. Я иногда ни черта не понимаю, но меня это так вдохновляет, у него строчки очень плавно друг за другом идут, и накладываются, перетекая одна в другую. Мне очень нравится рэп-группа «Макулатура», состоящая из писателей Евгения Алёхина и его друга Константина Сперанского. Я ими вдохновлялся. Наверно, они огромное влияние на меня оказали, потому что у меня даже есть три трека у группы «Овощной магазин», нас даже назвали омской «Макулатурой».

У тебя была группа?

— Даже две.

«Овощной магазин» и какая ещё?

— «двадцать/девятое»

А почему сейчас нет?

— «Овощной магазин» закрылся, у нас был почти готов последний трек, но мы перестали над ним работать, я понял, что не хочу больше ничего делать, потому что я тормошил своего друга, который отвечал за музыку, а он не тормошился, поэтому мы его прикрыли. А с «20/9» у нас один трек есть, но мы пока не выпускаем больше, потому что там начались эти ковидные времена, было много всяких задач, помимо писанины, учёба начала идти труднее, растерялся энтузиазм написания.

На кого ты учился?

— По специальности «Информатика и вычислительная техника», это программист.

Айтишником будешь работать?

— Инженером, в дипломе пишут «инженер-программист».

Знаю, что сегодня ты защитил диплом на пять, поздравляю! В прошлом году я наткнулась на запись у тебя в группе, где ты писал, что у тебя уже полтора года стихи пишутся с трудом, ты написал «Мои строчки спрятались».

— Наверное, писал.

То есть бывают творческие кризисы?

— Да, бывают. Сейчас вообще всё так шло, и диплом, и работа, много что отвлекало. Но сейчас более нацелено, я написал прошлой осенью абстрактного Романа, и сейчас я писал про Айко. Его прототип тоже мой друг, как и у Романа.

Я у тебя наткнулась на все три стихотворения. То есть лирический герой – Роман?

— Да.

Несколько раз у тебя в группе мелькают строчки «Роман, проснись» или что-то такое. В каких отношениях ты с этим лирическим героем? Его прототип – твой друг?

— Да. Я его представлял. Я не знаю, как так вышло, мне просто накинулись первые строчки, когда много букв «р» использовал там: Рома, Рим… Это я вообще загадку придумал, и потом начал накидывать, и мы списывались тогда с Ромой, там сложная история. Когда-то в 2017-м году я писал, что я Абстрактный Кащеев просто так, и Рома просил придумать теперь ему кличку.

Но ты и в жизни Кащеев?

— Да. А я говорил Роме, что он Служебный Роман. Но я перестал быть абстрактным Кащеевым и отдал звание абстрактного Роме. Так получился Абстрактный Роман из ничего. После этого мы встречались с ним в конце прошлого лета, после чего я с ним ещё пообщался, он рисует что-то. И это откладывалось в памяти. «Рома рисует картину” – это не специально, это не потому что Рома действительно рисует картину, а потому что я запомнил, это из подсознания выходило. И весь текст получился на том, что я какие-то факты вытаскивал из подсознания Ромы, которые просто в интернете случайно услышал или от его друзей, и сложился такой Абстрактный Роман.

У тебя вышел полноправный, полноценный герой.

— Да, но он на самом деле непонятный, потому что непонятно, где он существует. Первый акт как будто является сном второго, но второй акт является картиной к третьему. А в итоге всё сворачивается в сон, в котором Рома рычит в рацию, как в самом первом акте. И в итоге всё я написал, там прям написано, что Рома сквозь строчки видит, что это я пишу.

Вернёмся к кризисам. Как ты выходишь из творческого кризиса? Что нужно сделать? Что-то прочитать, чем-то вдохновиться?

— Можно написать плохой стих, он из тебя выйдет, напомнит, что ты всё-таки умеешь писать, хоть и плохо, а если ты умеешь писать плохо, значит, можешь научиться писать лучше.

Хорошая тема! Я запомню, у меня бывают творческие кризисы.

— Вот, какой-то плохой стих, который можно сразу же скомкать и выбросить. Но потом всполыхнуть своё внутреннее состояние. Но после этого становится легче писать, образы приходят легче, слова складываются быстрее. 

Вернусь к моим любимым твоим строкам. Больше всего мою душу тронули эти строчки:

«Знаешь, по сути, закат красивый, только если знаешь, что наступит завтра».

— Я их подсмотрел.

Серьёзно?

— Я не украл их у кого-то, я их выцепил в одном высказывании. Комик говорил: «Вот, почему закат красивый? Солнце садится. Но он красивый, только потому что мы знаем, что завтра наступит».

А какие у тебя твои любимые строчки?

— Не знаю.

Есть какое-то стихотворение, которое много для тебя значит?

— Надо подумать.

Ты никогда не задумывался?

— Мне нравится, как я сочинил, что Абстрактный Роман – иллюстрация. А, нет, я знаю! У меня в «Абстрактном Романе» есть любимые строчки: «Рома лезет на место водителя, крутит руль, давит педали, стучит дверьми. Рома смотрит в зеркало заднего вида и видит место причёски ужей. И, окаменев от неожиданности, Рома застыл».

Медузу Горгону встретил?

— Да, но там так получается, что, когда он встречает Горгону, она замирает с ухмылкой, то есть она каменеет, потому что Рома сам – медуза Горгона. И он это замечает на месте водителя когда смотрит в зеркало заднего вида и видит вместо своей причёски змей.

Как прикольно!

— И он окаменел от неожиданности.

Ещё стихотворение. «Смотри, этот город – каменный лес панелек» – о каком городе?

— Об Омске.

Скажи мне что-нибудь про Омск. Он тебе нравится? Ты его любишь? Он тебя вдохновляет?

— Да, мне нравится Омск. Я считаю, что тут можно много чего сделать. Это как место, которое ещё не вспахано, если тут что-то делать, не обязательно твои усилия что-то дадут, но при этом они могут послужить хорошей почвой для твоих последователей. Здесь много чего нет. Допустим, я бы хотел открыть тут независимый книжный, и по ощущениям долго он не простоит, но это может стать примером того, что тут можно открывать независимые книжные, которые начнут открываться в будущем.

Ты не собираешься уезжать?

— Я не думал об этом, но если и думал, то хотел бы побывать во Владивостоке или Мурманске .

Неожиданные места. Обычно, люди говорят про Москву и Питер.

— Мне не нравится Москва, я её терпеть не могу. Я был там 24 часа за жизнь суммарно, мне она не понравилась

Она сложная для восприятия, особенно за 24 часа

— Петербург в этом плане спокойный, мне он больше по душе. Но там людям с плохим иммунитетом делать нечего, потому что там постоянно сыро, особенно на первых этажах.

Такой вопрос: думаешь ли ты о том, что будет с твоими стихами, когда не станет тебя? Лет через семьдесят. Останутся ли они? Люди будут читать?

— Я надеюсь, паблик не удалят, тогда, возможно, кто-нибудь придёт, а так не знаю. Чтобы их читали, нужно хотя бы книжку издать, потому что паблики – это такая вещь, сегодня туда заходят, а завтра про него забывают, если он постоянно не обновляется. Можно на каких-то более серьёзных ресурсах оставлять свои стихи. Но вообще могут набрести, и не такое находят.

Ты оставляешь свои стихи на более серьёзных ресурсах? Или, может быть, мечтаешь издать книжку?

— Книжку я, конечно, хочу издать. Но я хочу её самостоятельно издать, просто интересно этим заняться.

А ты участвуешь в каких-то конкурсах?

— Нет, в конкурсах я не участвовал, я пропустил конкурс

Чемпионат поэзии имени Маяковского?

— Да.

Ты бы там неплохо вписался.

— Меня Лера Васильева звала очень долго, но у меня тогда не было времени, в этом полугодии не было времени.

Надеюсь, он будет проходить каждый год, поучаствуешь?

— Наверно, да, ещё не знаю, по настроению.

Как думаешь, что может дать конкурс поэту?

— Опыт. Это отличная практика, потому что, насколько я понял, там стихотворения по заданию пишется, это отличный способ тренировки навыков письма с технической точки зрения. Стихи – это работа, не обязательно их писать только по вдохновению, и не обязательно, что стихи, написанные по вдохновению, будут хорошими, их можно отшлифовать. А такие задания, мне кажется, могут технические навыки развивать, ну, и образные тоже.

Какой должна быть поэзия, чтобы она запоминалась? Чтобы стих попал кому-то в душу и не отпускал.

— Поэзия не для всех всегда будет одинакова. Чтобы она не была слишком заумной.

Чтобы она была о том, что знакомо каждому?

— Да. Она должна быть честной. Если она будет честной, то человек уже будет верить автору, и она будет запоминаться.

А тебе же нравится Введенский.

— Да, но он размышляет о времени в его стихотворениях. Время и смерть – основные темы его стихотворений.

Ты говоришь, что они немножко абсурдные, но всё равно западают тебе в душу? Хотя это заумно

— Да, но это не заумно, это непонятно. Он использует очень много образов.

А чем заумное отличается от непонятного?

— Заумное – это, по моему мнению, много терминов, когда нарочно усложняют текст, загромождая его какими-то образами, которые можно упростить. А Введенский, наоборот, о простоте, у него простые стихи. 

Что главное в жизни?

— Не знаю, я даже для себя не готов ответить. 

В 22 ещё рано?

— Да.

 

Анна Воробьёва