Благоукрашение. Как работают омские иконописцы

Живописные иконы, фасадные мозаики храмов, иконостасы. Художники, которые занимаются храмовым искусством, не привыкли говорить о себе. Наша беседа с Ириной Самойловой, скорее, исключение. Корреспондент «Трамплина» хотел выяснить, как работают художники-мозаичисты, но открыл целый мир таинств и традиций. Это разговор о людях, вере и благоукрашении.

 

 

«Благоукрашение»: открытие персональной выставки

 

Смальта, щипцы и фоторепродукции икон. Именно это увидят гости исторического парка «Россия – моя история». Там открылась выставка Ирины Самойловой, омского художника-монументалиста, мозаичиста, иконописца. Это её первая персональная выставка после четырёхлетнего перерыва.

 

 

«Благоукрашение» – это не замысловатое название, придуманное специально для выставки, так именуют плоды храмового искусства: иконы, мозаики, иконостасы (отделяет алтарную часть храма от основной). Слово используют даже в молитвах.

 

Работы, которые представлены на выставке, Ирина создавала последние десять лет. Здесь мозаичные иконы для Воскресенского собора – «Образ Спаса Нерукотворного» и «Образ Смоленской иконы Божьей Матери» для северного и южного фасадов; мозаичные иконы для Крестовоздвиженского собора – «Воздвиженье Креста Господня», «Равноапостольный князь Владимир», «Святой Иоанн митрополит Тобольский», «Святой пророк Илья»; местночтимая икона Святого Праведного Стефана Омского для храма Всех Святых и т. д. Художница работала не только с храмами Омска, но и Омской области, Санкт-Петербурга, городов Казахстана.

 

 

Посетители выставки воспринимают святые образы даже через фото. Приятно, когда люди радуются, это значит их сердце откликается, говорит Ирина Самойлова:

 

«Это необычно, когда люди столько внимания твоим работам уделяют. Казалось бы, странно, ведь они общедоступны, каждый день мимо них проходим. Меня больше всего впечатлила женщина, которая стояла около работы и крестилась. Это приятно.

И это приятно не потому, что я гордыню испытываю. Я говорю об отношении людей к музейным пространствам. Понятно, что православный человек, даже если в музее икону увидит, он перекрестится. Это, пожалуй, наивысшая похвала для мастера: люди чувствуют, распознают символизм и духовность».

 

Среди посетителей выставки мы увидели известного омского искусствоведа Егора Минина. В своей книги «Омская икона» он составлял перечень местных художников, которые занимаются храмовым искусством. В их число как мастер мозаики вошла Ирина Самойлова. В её работах заметен рост, говорит Егор, техника лучше, цвет насыщеннее.

 

«С точки зрения видов искусства в Омске представлены иконопись, резьба по дереву (не расписная) и мозаика. Благодаря, в частности, Ирине развивается украшение, оно уместное.

Наш город появился в царскую эпоху. Историческая архитектура у нас соответствующая: русский стиль, кирпичная кладка. Среди сибирских городов есть те, которые в советскую эпоху развились. У них – сталинские постройки, архитектура отличается.

У нас три сотни лет храмы строились. Можно даже сказать, наконец-то они дождались украшения», – пояснил искусствовед.

 

Канон и верность традициям: как создаются иконы

 

Храмовое искусство – это чёткие правила, каноны, традиции. Ирина Самойлова рассказывает:

 

«Художники, занимающиеся храмовым искусством, мастера-мозаичисты, иконописцы, мы все – приверженцы традиционного канона. Есть разработанная иконографическая система образов. Тысячелетиями придерживаются определённых рамок».

 

 

Художник выражает своё видение через композиционные и ритмические решения. В данном случае под ритмом понимается сочетание с архитектурой храма. Свои каноны есть даже в цвете, допустимо выбрать лишь оттенок. Все работы приближены к образцам древнерусской живописи и византийского искусства.

 

У Ирины нет задачи показать себя как автора. Главное – создать икону, «созвучную» храму. Человек должен оказаться в атмосфере спокойствия, ни на что не отвлекаться при общении с Богом.

 

Мы решили разобраться и с технической стороной храмового искусства. «Начинается всё с объекта: фотографии, замеры, знакомства, подбор образов. Когда мы определяем, какой образ, делаются эскизы», – поясняет художница. Эскиз согласовывает с настоятелем храма.

 

Мозаика. Если работа предстоит в этой технике, то следующий этап – создание картона, то есть эскиза в натуральную величину. Сборка начинается, когда подобраны и куплены все нужные материалы. На них остановимся подробнее.

 

 

Детальки, которые создают изображение, – это смальта. Смальта – сплав стекла и цветных пигментов. По специальной технологии их запекают и отливают. На выходе получаются либо «блинчики» (до 1 см), либо «кирпичики» (2-2,5 см).

 

Отдельного внимания заслуживает золотая смальта. Для её изготовления берётся сусальное золото (тонкая фольга из настоящего золота) и запекается между стёклами. Именно золотая смальта передаёт горний свет, он создаёт особую атмосферу таинства.

 

Многие ошибаются, когда называют мозаикой детали, из которых она состоит. Мозаика – это техника, напоминает наша собеседница. Смальту приклеивают к картону. Финальный шаг – монтаж. Готовое изделие привозят в храм и крепят на стену.

 

«Клеи современные позволяют это делать. Раньше, например, в Византии, использовали известь. Наши клеи крепкие, поэтому мы можем всё сделать в мастерских и привезти на объект уже готовое», – пояснила мозаичист.

 

 

Работа трудоёмкая, особенно с маленькими деталями. Некоторые модули могут быть меньше пяти миллиметров. Для создания одежды, фонов и окружения используют детали покрупнее. Всё зависит от ситуации, поскольку фасадная мозаика воспринимается с расстояния. Самая масштабная работа Ирины Самойловой – это благоукрашение храма Петра и Павла в Петропавловске (Казахстан). Длина иконы составила 13,5 метров. Только на монтаж ушло три дня.

 

Для создания мозаики нужны не только лёгкая и красочная смальта. В арсенале художницы: молоток, щипцы, плиткорез. Работа сложна физически. Как точно подметил искусствовед Егор Минин, это проверка на прочность, особенно для девушки. Впрочем, сама Ирина об этих трудностях даже не вспоминает, указывает на плюсы любимого дела:

 

«Искусство долговечное. Византийская мозаика по сей день радует глаз. Материалы не выцветают, выдерживают наши перепады температур».

 

 

Иконы. Обратимся к технике создания икон. Первый этап схож с предыдущим – знакомство с местом. Далее начинается «многослойная» работа. Берётся доска, на неё клеится паволока (ткань). Затем – проклейка, побелка, нанесение слоёв левкаса (специальный грунт). Поверхность шлифуется и начинается роспись.

 

Вместо привычных красок иконописцы используют темперу – это яичная эмульсия с добавлением пигментов. Каждый раз готовится свежая краска. Её тоже наносят не одним слоем, давая снова и снова просохнуть. Получается очень прочное красочное покрытие. Сверху – олифа. В финале – просушка.

 

Отдельный этап – золочение. Будущую икону многослойно покрывают лаком, затем золотом и снова лаком. Это если объяснять по-простому, смеётся Ирина, на деле процесс сложнее. Готовые иконы крепятся в иконостас. Чаще всего он архитектурный, то есть имеет отверстия для икон.

 

 

Время работы всегда разное, зависит от ситуации. Например, большие иконостасы можно создавать до двух лет. Столько же уйдёт на масштабную мозаику. А вот на маленькие благоукрашения – около месяца.

 

Все иконы после установки проходят обряд освящения. Их кропят святой водой, настоятели читают молитвы, в храм приходят люди. Иногда появление фасадной мозаики или новой иконы – целое событие.

 

Изображения в храмовом искусстве могут быть разными: лики святых, архангелы, религиозные сюжеты, православные праздники. «Везде всегда существует система. Там глубокий символический смысл. Как правило, в жизни всё происходит проще. Например, храм Архистратига Михаила – нужна икона Архистратига Михаила. Всё закладывается при основании храма, и Отцы уже просто знают», – пояснила художница.

 

Ирина, чтобы настроиться на работу, читает молитву. Трудиться в такой атмосфере приятно: тишина и только свеча потрескивает, общение с Богом. Существуют даже отдельные молитвы для иконописцев.

 

Искусство без подписи: о храмовых художниках

 

Никакого тщеславия и публичности – вот что больше всего нас удивило. Мы разговаривали с Ириной Самойловой о храмовом искусстве, но не о самой художнице. Состоялся такой диалог:

– Каково это, осознавать, что рядом с твоими работами каждый день проходит огромное количество людей?

– Честно, я об этом не думала.

 

Отличительная черта иконописцев и мозаичников – отделять себя от своей работы. Наша собеседница скромно пояснила: приносишь икону в мир и тут же забываешь о своей принадлежности, теперь это часть храма. Об этом Ирина не сожалеет и не чувствует беспокойства.

 

 

Храмовые художники не подписывают свои работы. Хотя некоторые могут обозначиться символом. В этой сфере искусства нет конкуренции, нет публичности. Мы поинтересовались: не обидно ли, что никто не знает автора работы? «Бог всё видит», – короткий и ясный ответ. В такой атмосфере благотворения лично Ирине комфортно, преодолевать себя не приходится. Хотя, согласитесь, не каждый характер позволит смириться с традициями.

 

Несмотря на анонимность икон, узнать создателя всё-таки можно. По крайней мере, искусствоведу Егору Минину это под силу. Он поясняет: работы отличаются по «руке»:

 

«Художник так или иначе изображает себя. Это нужно правильно понимать! Каждому художнику свойственны определённые пропорции тела, они как-то зашиты на генном уровне. Это особенное видение, понимание красоты. Поэтому художник зачастую создаёт образа, похожие на себя. Это что-то бессознательное».

 

Помогают угадать художника черты лица и формы частей тела на иконе. А работы Ирины Самойловой, например, искусствовед отличает по цвету и по лику. Конечно, подобный анализ подвластен только экспертам.

 

Божья воля: путь омского иконописца

 

В Омск из Казахстана Ирина Самойлова приехала в 2001 году вместе с семьёй. После окончания школы училась на Худграфе (ныне факультет Искусств ОмГПУ), отделение монументально-декоративного искусства. Преподаватели давали студентам попробовать силы в разных направлениях:

 

«Привели в православный храм. У отца Александра, настоятеля Храма святой мученицы Татианы, мечта была – сделать мозаичную крестильню. И мы на практике это реализовали. Работали 14 человек. Мне очень понравилось, я поняла, что это моё, почувствовала отклик в сердце. Осталась. Батюшка предложил сделать роспись потолка».

 

И вот уже 15 лет Ирина создаёт иконы в различных техниках. Прекращать карьеру не планирует.

 

 

Покрестилась художница по собственному желанию уже в осознанном возрасте. В православную культуру влилась легко: «Это естественно. Только со стороны кажется, что сложно. Ты постепенно погружаешься, люди вокруг начинают об этом рассказывать – достаточно для обычного православного человека. А если начинаешь профессионально этим заниматься, читаешь, смотришь, погружаешься в тему, то становится частью тебя».

 

Перед иконами Ирина испытывает такой же трепет, как все прихожане, хоть и знает процесс создания наизусть. Говоря об известных иконописцах, конечно, вспоминает Андрея Рублёва:

 

«Стараюсь не выделять кого-то. Могу восхититься чьей-то работой, вдохновиться. Когда я первый раз увидела «Архангела Михаила» Андрея Рублёва, меня не могли оторвать просто. Я села и всё. Почувствовала такой поток духовного тепла, энергии. Больше никуда идти не надо, мне хорошо... Я сейчас говорю, у меня аж мурашки бегут».

 

Сегодня Ирина Самойлова готовит следующую работу – мозаику для храма в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость».

 

Автор: Диана Камалетдинова

Фото: Александра Петрова, Сергей Юрлов