Запись на кассетную плёнку, музыкальные пейзажи и DIY: Кирилл Мальцев рассказал о своём творчестве. Медиа «Трамплин» Омск

Дата публикации: 21.09.2024

Кириллу Мальцеву 20 лет. Он сам сознаётся, что проживает обычную жизнь студента политеха, но при этом находит себя в экспериментальном творчестве: в поэзии и музыке. Его сольный музыкальный проект «флейц» привлекает внимание разных организаторов и площадок Омска, также весной он был разогревающим артистом у приезжего музыканта. 29 сентября он выступит на музыкально-поэтическом вечере «ВЫСЬ» в Астане. В канун этого путешествия мы поговорили с Кириллом о его любви к плёночным кассетам, о связи музыки и живописи, о классике и творческих экспериментах.

– Как ты сам характеризуешь творчество, которым занимаешься? С точки зрения жанра и смыслов.

– Треки «флейца» – это моменты из жизни, ставшие воспоминаниями. Какие-то из них – отголоски реальных событий, а какие-то являются производными внутренних переживаний. Хочется создавать из таких моментов связную историю, начиная с вводной точки и заканчивая прощальными словами, меня почему-то всегда тянет к такому построению структуры альбомов.
Не хочется причислять себя к конкретному жанру, поскольку в процессе создания альбома я стараюсь пробовать различные подходы к созданию музыки, отчасти присматриваясь к тому, что слушаю сам: иногда к инди-фолку, а в иной раз – к босанове. На Яндекс.Музыке у «флейца» указан жанр «местная инди-музыка», поэтому остановлюсь на нём.

– Ты загрузил свой первый релиз на площадки, когда тебе не было и 18 лет. Как ты начал записывать музыку?

– С записью музыки я подружился в 14–15 лет, когда мы со знакомыми, увлёкшись гранжем и контркультурой, захотели собрать группу и что-нибудь вместе записать (то, что вышло, до сих пор валяется где-то на саундклауде). Тогда меня привлекли программы для звукозаписи, всякая соответствующая аппаратура. Потом родители купили мне гитару, и я долгое время записывался на петличный микрофон, просто прицепляя его к резонаторному отверстию инструмента. Далее я пытался писать лоу-фай биты с помощью миди-клавиатуры, пробовал работать с кассетным плеером, а чуть позже появились деньги на конденсаторный микрофон и звуковую карту, и тогда началась история «флейца».

– В одном интервью ты говорил, что одну из своих песен ты записал на кассетную плёнку. Что эта за песня и почему именно для неё ты выбрал такой способ записи?

– Тогда речь шла про трек «Китайский фонарик». Он изначально задумывался как инструментальный, я записал укулеле на плёнку, но позже добавил к этой партии гитару и вокал.

Увлечение кассетами началось тогда, когда я начал слушать группу «Второй этаж поражает». У них был ограниченный тираж альбома «Крайности» на кассетах, и мне очень хотелось купить себе одну. Эта кассета была издана при поддержке лейбла Belka Records, который выпускал компиляции русских инди-артистов для европейской аудитории. Таким образом я надолго увлёкся DIY-культурой, позаимствовал у родственников плеер, покупал разные кассеты и стал экспериментировать с записью на аналоговый носитель.

– Многие годами не решаются загрузить музыку на стриминги и боятся, что это сложно. Как ты пришёл к тому, чтобы разместить свою музыку на площадки?

– Когда я (ещё до «флейца») узнал про сервисы-дистрибьюторы, то начал выкладывать какие-то отдельные треки на площадки. Было интересно работать над обложками, заполнять анкету и потом видеть, что твой релиз прошёл проверку и теперь доступен по всему миру. Казалось, что музыканту попасть в интернет очень сложно, но на самом деле всё оказалось намного проще. Самое важное в таком случае – не бояться публиковаться, ведь музыка притягивает своего слушателя, и попробовать показаться на публике стоит в любом случае.

– Никогда раньше не спрашивала тебя о псевдониме. Как появился «флейц»?

– Псевдоним «флейц» придумала художница Саша Ратушняк, которая является автором обложки альбома «Души щенков и котят», аватарок паблика артиста в ВК и страниц артиста на некоторых площадках. Сейчас, когда многие заливают своё творчество на стриминги, довольно тяжело придумать такое имя, которое не будет дублироваться в поисковой выдаче. Были планы назвать проект «говорящая кисть», но такое название довольно странное и, наверное, сложно запоминается. Мы начали перебирать всякие художественные слова и выбирали между «мастихином» и «флейцем». В конце концов второй вариант вышел в свет.

– Людям, мало знакомым с миром художников, может быть даже не знакомо это слово. Получается, это малярная кисть?

– Флейцевые кисти бывают разные: и малярные, и для рисования.

– Почему тебе захотелось взять в качестве псевдонима метафору, связанную с изобразительным искусством?

– Псевдоним «флейц» звучит необычно и кратко, в момент появления этой идеи создавался трек «Надо же!», а там идёт речь о небе-холсте. Вот так «флейц» связался сначала с «Душами щенков и котят», а потом и с проектом вообще.

– Кстати, «Надо же!» – первая песня, которая мне у тебя понравилась. Не только звучанием, но и своими витиеватыми пейзажными образами. Можешь подробнее рассказать, о чём она?

– «Надо же!» – это песня про сон, в котором можно всё: летать, рисуя на небе; громко смеяться, замечая в сумерках всякое. Про ощущение приятной усталости после летней прогулки по городу, когда столько всего увидел – засыпаешь, за окном ещё светло, а на улице пустынно и веет свежестью после жаркого дня.

– Хочу спросить у тебя, как у человека, который большое внимание уделяет визуальным метафорам, пространству. Есть ли такое место в Омске, которым ты особенно любуешься?

– Мне больше нравится вечерний и ночной город. Если не брать в расчёт центр города, то мне всегда нравилось быть в тихой части парка культуры и отдыха в Октябрьском округе, там есть озеро, можно побыть в тишине и пройтись по протоптанным маршрутам. А вообще всё зависит от контекста, даже обыкновенная поездка в трамвае среди панелек может доставить удовольствие, когда дома заливает розовым закатным светом.

– В альбоме «Устрашающе милые танцы» ты экспериментируешь с акапельным звучанием. Как ты пришёл к такому звучанию в своих творческих поисках?

– Был момент заинтересованности русской хоровой музыкой (например, симфония-действо «Перезвоны» В. Гаврилина), и мне показалось, что стоит попробовать записать акапельное многоголосие. В «Устрашающе милых танцах» такие вставки добавили театральности и контраста, они как будто бы сдвигают нить повествования чуть в сторону, и это звучит интересно.

– Ты слышал много классической, академической музыки. Можешь назвать три произведения, в которые, как тебе кажется, важно вслушаться людям, которым интересно узнать о классике больше, вдохновиться ей?

– Из фортепианной музыки: сюита М. Равеля «Ночной Гаспар»; Н. Метнер, «Трагическая соната».

Из гитарной: Р. Дьенс, Libra Sonatine (особенно третья часть Fuoco). И Бах во всех его проявлениях, само собой!

– Какое место занимает музыка в твоей жизни? Хотелось бы сделать своё творчество основной профессией – или тебе достаточно того, что тебя слушает небольшое количество человек?

– Музыкой я занимаюсь с детства, окончил музыкальную школу по двум специальностям, поэтому большая часть моей осознанной жизни связана с музыкой и искусством. В поздние школьные годы хотелось целиком посвятить свою жизнь музыке, а сейчас я учусь в университете, работаю, и «флейц» стал проектом «для души». Я не гонюсь за огромной аудиторией, но всегда приятно поучаствовать в локальных мероприятиях и сыграть что-нибудь.

– Можно ли сказать, что к этой зрелости и взрослости ты пришёл благодаря творчеству? Или творческая сторона, «флейц», живёт отдельно, а Кирилл, работающий и заканчивающий университет, – это совсем другая личность?

Могу сказать точно, что без творчества не было бы именно такого настоящего меня, благодаря ему сформировалась значительная область моих нынешних интересов. Но всё же «флейц» является отдельной частью меня. Я учусь на технической специальности, и творчество нелегко встраивается в повседневность. Поэтому утром я пишу код и решаю задачи по оптимизации бизнес-процессов, а вечером пишу стихи или музыку.