Кот учёный: «Почему Пушкин – наше всё?»

В этом году отмечается 225-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. Омичей ждёт множество мероприятий, на одном из которых побывал корреспондент «Трамплина». Фестиваль «Пушкинский календарь или #НАШЕВСЕ» исторического парка «Россия – моя история» покажет жизнь и творчество поэта с разных сторон, откроет для посетителей новые грани таланта Александра Сергеевича или малоизвестные факты его биографии.

Если высказывание «Пушкин – наше всё!» вызывает у вас скуку или непонимание, это нормально: многие высокие слова, за которыми не следует объяснений, не вызывают интереса. Лекция Сергея Демченкова прояснила это утверждение, наполнив его смыслом, красками и юмором.

Не просто кот

В смелом разборе лектору помогал кот Тимофей, главное действующее лицо проекта «Филологические беседы с котом Тимофеем». Взять в напарники (пусть и виртуальные) кота, которому в школе не твердили о том, что Пушкин – наше всё и что он – гений и солнце русской поэзии, оказалось удачной идеей.

«Кот – существо наивное и в пушкинистике не разбирается».

Тимофей «задавал» лектору наивные и не очень вопросы об Александре Сергеевиче, ответы на которые знает не каждый среднестатистический взрослый. Это те вопросы, которые мы часто стесняемся озвучивать: ведь это может быть воспринято как сомнения в таланте Пушкина!

Назначение собеседником кота можно посчитать элементом маркетинга (кто же не любит котов?!) или желанием привнести юмор в научно-популярную лекцию (многолетний и всё ещё не утихающий тренд) – а можно дидактическим приёмом. Легко представить на месте Тимофея школьника, с детства сталкивающегося с непонятной ему величиной – звучащим отовсюду тезисом о гениальности Пушкина. Тезисом, который ребёнок в силу своего опыта самостоятельно осознать не может! В школьную программу, к слову, Пушкин попал на рубеже XIX–XX вв. – и всё с теми же эпитетами. Подобные ультимативные сентенции дети, как правило, пропускают мимо ушей: ведь ни объяснений, ни аргументов взрослые зачастую не предоставляют: запомни и не сомневайся! Так что усатый компаньон Сергея Демченкова лишний раз напомнил о том, как важно для принятия какой-либо информации её понимание.

Вторя классикам

Однако не стоит думать, что Сергей Демченков пытался развенчать «культ Пушкина» – наоборот, он объяснил присутствующим, в чём же состоит гениальность поэта, которого далеко не все современники считали главным любимцем Эвтерпы. Основной тезис таков: Александр Сергеевич не только создал новый поэтический и литературный язык, которым в совершенстве владел, возможно, он ещё и показал себя поэтом с невероятно точным нравственным компасом – как это называли писатели, даже не бывшие современниками Пушкина.

Когда лекция началась, кот Тимофей не постеснялся спросить, почему же Пушкин удостоился столь высоких эпитетов. Распутывать клубок объяснений лектор начал с высказывания поэта и критика Аполлона Григорьева, который в 1859 г. и объявил, что Пушкин – наше всё. Конечно, не столь кратко:

«А Пушкин – наше все: Пушкин – представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остается нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужим, с другими мирами. Пушкин – пока единственный полный очерк нашей народной личности, самородок, принимавший в себя, при всевозможных столкновениях с другими особенностями и организмами, все то, что принять следует, отбрасывавший все, что отбросить следует, полный и цельный, но еще не красками, а только контурами набросанный образ народной нашей сущности, образ, который мы долго еще будем оттенять красками».

Интересно, что похожую мысль несколькими десятилетиями ранее выразил Николай Гоголь: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через 200 лет» (1832 г.).

– Гоголь с присущей ему проницательностью отметил, что Пушкин стал воплощением и русской души, и русского характера. Он стал первым, кто в своих произведениях сумел выразить этот самый русский дух – во всей его сложности и противоречивости, без приукрашиваний и умалчиваний, – пояснил Сергей Демченков.

Забегая вперёд, отметим, что после завершения лекции эта цитата, а точнее, её финал, вызвала наибольшую дискуссию. Часть присутствующих выразила сомнение, что в ближайшие несколько лет наше общество станет таким, которое было бы под стать обогнавшему свой век Пушкину. Слушатели настаивали, что эпоха са́мой читающей страны и пик развития книжной культуры прошли, но лектор был более оптимистичен. Сергей Демченков напомнил, что советская литература и культура, связанная с ней, сложно сопоставимы с сегодняшним днём из-за цензурных ограничений и экономических особенностей книгоиздания той эпохи.

«Ему одному пришлось исполнить две работы, в других странах разделенные целым столетием и более, а именно: установить язык и создать литературу», – Иван Тургенев, 1890 г.

На этот раз цитата вызвала вопросы у кота Тимофея, и он задал вопрос с подвохом: можно ли в одиночку установить язык и создать национальную литературу?

– Конечно, сделать это в одиночку невозможно. Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к словам Иннокентия Анненского: «Так и кажется, что все, что было у нас до Пушкина, росло и тянулось именно к нему, к своему еще не видному, но уже обещанному солнцу. Пушкин был завершителем старой Руси. Пушкин запечатлел эту Русь, радостный ее долгим неслышным созреванием и бесконечно гордый ее наконец-то из-под сказочных тряпиц засиявшим во лбу алмазом» (Прим. «Трамплина» – «Эстетика Мертвых душ и ее наследье», 1911 г.). Ответ кроется в «рубежности» Пушкина. Поэт завершил процесс реформации языка, начавшийся несколькими десятилетиями ранее. С одной стороны, Пушкин подвёл итог предшествующей эпохи – эпохи уходящей Московской Руси, корни которой – в IX–XI вв. С другой – Пушкин явил собой начало нового, произнеся последнее слово за уходящую и говоря вступительное за приходящую эпохи.

Можно ли сделать из этого вывод, что Пушкин просто родился в нужное время в нужном месте? Конечно нет! История знает крайне мало примеров, когда оказавшийся в таких условиях бесталанный человек смог достичь каких-то значительных высот. Что уж говорить о творчестве и культуре, где у человека нет и не может быть советников и помощников?..

К слову, о времени! В «Слове о Пушкине» Анна Ахматова пишет: «Он победил и время и пространство…» Лектор обратил внимание на такую божественную характеристику Пушкина, но для понимания этого утверждения стоит дать контекст.

«…П.Е. Щеголев кончает свой труд о дуэли и смерти Пушкина рядом соображений, почему высший свет, его представители ненавидели поэта и извергли его, как инородное тело, из своей среды. Теперь настало время вывернуть эту проблему наизнанку и громко сказать не о том, что они сделали с ним, а о том, что он сделал с ними… <…> Вся эпоха (не без скрипа, конечно) мало-помалу стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов, кавалерственные дамы, члены высочайшего двора, министры, аншефы и не-аншефы постепенно начали именоваться пушкинскими современниками, а затем просто опочили в картотеках <…> пушкинских изданий. Он победил и время и пространство. Говорят: пушкинская эпоха, пушкинский Петербург. И это уже к литературе прямого отношения не имеет, это что-то совсем другое. В дворцовых залах, где они танцевали и сплетничали о поэте, висят его портреты и хранятся его книги, а их бедные тени изгнаны оттуда навсегда. Про их великолепные дворцы и особняки говорят: здесь бывал Пушкин, или: здесь не бывал Пушкин. Все остальное никому не интересно», – Анна Ахматова, 1961 г.

– Таким образом, Пушкин, как Солнце, возносится над землёй, преодолевая пространство и время. Тут впору вспомнить ещё один эпитет, авторство которого принадлежит Владимиру Одоевскому: Солнце русской поэзии. Пушкин – тот, кто стоит над всей русской литературой в любую эпоху, озаряя её своими лучами.

Эталон нравственности?

Все приведённые выше цитаты преимущественно относятся к Пушкину-писателю. Лектора же Пушкин интересовал и как нравственный идеал человека. Новый круг размышлений Сергей Демченков начал с цитаты Александра Блока из знаменитой речи «О назначении поэта», произнесённой поэтом в годовщину смерти Пушкина зимой 1921 г.

«Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними это легкое имя – Пушкин. Пушкин так легко и весело умел нести свое творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта не легкая и не веселая, она трагическая; Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его внутреннее – культура, это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже бога. Мы знаем Пушкина-человека, Пушкина – Друга монархии, Пушкина – друга декабристов. Все это бледнеет перед одним: Пушкин – поэт».

Блоку удалось выразить амбивалентность личности Пушкина: лёгкость его таланта, сопряжённую с трагизмом жизни и творчества. Сергей Демченков отметил: несмотря на то, что в христианском понимании Пушкин не святой, для Блока он – нравственный идеал и человека, и поэта. Это подтверждают строки из последнего стихотворения Блока:

Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе.
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе.

Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?

– Блок не проговаривает прямым текстом свою главную мысль. У него смысл всегда над текстом, на уровне ассоциаций и созвучий. Главное, что Блок увидел в Пушкине – то, что тот, оставаясь обычным, земным человеком со своими пороками и ошибками, воплотил собой идеальный баланс человеческих достоинств.

По мнению Владислава Ходасевича, эта непогрешимость Пушкина сделала его имя паролем, по которому можно опознать «своих» людей.

– «Пушкин не предаст», – раскрыл эту формулу Сергей Демченков.

Мысль о единомышленниках, высказанная Ходасевичем в 1921 г., в феврале 1942 г. приобрела совсем иной смысл, когда у дома на Мойке, 12 были произнесены слова: «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо как Россия...»

Лицей – место превращения Сверчка в Солнце

Вторая часть лекции была посвящена лицейскому периоду жизни Пушкина – а точнее, развитию его поэтического таланта.

Несмотря на то что Александр Сергеевич не был идеальным учеником и даже не считался лучшим поэтом среди лицеистов, уже тогда он проявил свои главные литературные таланты: способность быстро выходить за пределы литературной нормы, умение импровизировать и то, что сегодня называют пониманием языка: способность распознавать фальшь, чуткость к слову и его уместности в тексте, понимание правил – и только после этого! – умение изящно их нарушать.

Уже с этим периодом творчества Александра Сергеевича связаны «пушкинские анекдоты» –зарисовки, совмещающие небольшую юмористическую сценку с мощным контекстом, зачастую меняющим восприятие шутки. Приобщимся к традиции, изложив анекдот о Пушкине и его незадачливом однокласснике Павле Мясоедове.

– Лицеисты не только изучали литературу, но и писали сами – для закрепления знаний. Однажды преподаватель предложил ученикам написать стихотворение-экспромт на тему «восход солнца». Судьба в очередной раз подвела Мясоедова: именно его вызвали зачитать получившееся, но кроме строк «блеснул на западе румяный царь природы», он ничего придумать не смог. Тогда Пушкин продолжил за него:

И потрясенные народы  
Не знают, что начать:
Ложиться спать или вставать.

Этим четверостишием Пушкин уже в юном возрасте продемонстрировал свою способность подмечать в словах всякую фальшь и грубость. В дальнейшем он напишет множество эпиграмм, в том числе людям, которым, по мнению Пушкина, нельзя было относить себя к поэтам. Быть талантливым и играть со словом – это одно, а быть бездарным и делать вид, что имеешь отношение к поэзии, – совсем другое. Иными словами, то, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

– Если Пушкин мог, выражаясь современными терминами, потроллить поэзию, поскольку имел на это право, то позволять такое Мясоедову он не мог. Значит, Мясоедова – как впоследствии и многих других, кто не понимал высокого смысла поэтического творчества, – надо осадить.

Возвращаясь к теме рубежности Пушкина для русской литературы, Сергей Демченков рассказал о его соперничестве с лицеистом Алексеем Илличевским, которого считали самым талантливым воспитанником курса. Его подражание державинскому стиху считалось эталонным, но время всё расставило по местам: Илличевский так и остался на уровне подражания и старого стиля, после оставив литературу, а Пушкин, освоив этот этап, пошёл дальше – создавать собственную поэзию и формировать свой стиль, которым мы наслаждаемся и сегодня.

К лицейским временам относится и членство Александра Сергеевича в литературном обществе Арзамас (причём официально поэт был принят только в 1817 г., на закате деятельности общества). Его полное название – «Арзамасское общество безвестных людей» – используется редко. Название, да и сама суть объединения – пародия на собрания блюстителей русского языка «Беседы любителей русского слова». «Безвестные» высмеивали неуместный пуризм консерваторов, их глухость к языку и больше воспринимали свои собрания как способ хорошо провести время, нежели попытки изменить русскую культуру. Однако Пушкину это удалось.

Планировал ли это арзамасский Сверчок? Вряд ли. Скорее, повинуясь внутреннему нравственному компасу, писал то и писал так, как требовали совесть и талант.

Коллаж с членами «Арзамаса», созданный просветительским порталом «Арзамас».

На этом истории о Пушкине, конечно же, не заканчиваются – ни в историческом парке, ни в целом. Следующая встреча фестиваля состоится в апреле – это будет детская игровая программа «В гостях у Пушкиных. Пасхальные традиции».

Автор: Анна Подоляк

Фото: Анна Подоляк, ria.ru, arzamas.academy