Династия Пуц. Как немецкие переселенцы живут в сибирской тайге

Династия Пуц зародилась в Тарском районе ещё в XIX веке. Её основатель Христиан Пуц, немец по происхождению, сначала перебрался в Волынскую губернию. Но семья росла, земли катастрофически не хватало, и было принято решение перебраться в Сибирь. Там к тому моменту уже обосновались друзья и родственники переселенцев.

«Ну а тут тайга, – рассказывает правнук основателя династии Василий Пуц. – Селились у речушек, ручьёв, родников. Пришлось отвоёвывать территорию у леса. Что-то выжигали, но даже и на моей памяти постоянно приходилось заниматься выкорчёвыванием. Было много гнуса, мошки. Непросто здесь заниматься земледелием. Но потихоньку освоили. Земли у нас здесь тяжёлые, кислые – сплошная глина, не такие плодородные, как возле Омска. Но постепенно начали их облагораживать. Немецкие переселенцы везли с собой семена. Особенно хорошо прижился клевер. Мы до сих пор выращиваем его как кормовую культуру. Постепенно появились хутора, которые носили фамилии живших там семей. Наш так и назывался хутор Пуц. Было маленькое, но крепкое хозяйство».

Коллективизация добралась до Тарского района на пять лет позже, чем до Омска – в 1935 году. И семьи немецких переселенцев, живших в относительном достатке, смогли избежать раскулачивания. Просто жили они в такой глуши, что про них «забыли». Да и ссылать ещё дальше было, видимо, некуда.

«Мы находимся в 100 км от Тары, в тайге, – говорит Василий Пуц. – Просто собирали несколько небольших хозяйств. Вместе они покупали коров, овец, сеялки и работали. А такого, чтобы отбирали последнюю корову, такого здесь не было. Мы сейчас живём в бывшем колхозе Ленинский путь. В там, где был наш хутор, колхоз назывался Гейнвалд – в переводе «красивый лес». Тут вокруг было много «немецких» колхозов: Розенфелд – поле роз, Гринвалд – зелёный лес. В 1930 годы буквально в 50 км от нас на Кулайские болота свозили раскулаченных. Это продолжалось до 1947 года, – говорит Василий Пуц. Многие из тех, кто выжил, потом разбежались, но многие осели в этих местах. У нас до сих пор есть эстонские, латвийские, польские, белорусские деревни. Население там постепенно разбавлялось местными жителями – учителями, например. А самая ближняя к нам – русская деревня Петровка. Все жили в мире и согласии. Уже после коллективизации, многие местные колхозы носили немецкие названия. Деревня появилась только в 1939 году».

Сейчас в семье Пуц несколько десятков человек

В семье Василия Гербертовича увлекаются генеалогией и помнят своих многочисленных предков за несколько поколений. Попробуем разобраться в увлекательных родственных связях русских немцев и мы. У прадеда Карла Христиановича Пуца и его жены Эммы Фридриховны было четверо детей: Адольф, Фридрих, Паулина и Пауль. У деда Фридриха Карловича и его супруги Августы Людвиговны родилось уже 14 наследников, 11 из которых выжили и основали свои семьи. Один из них по имени Герберт стал отцом героя этого материала — Василия Гербертовича. У него самого тоже многодетная семья – четверо сыновей, любимица-дочка и шестеро внуков. Все остались жить в одной деревне. 

Эрна Августовна (на фото слева) с отцом, мачехой и старшей сестрой Ольгой

«Моя супруга тоже из семьи немецких переселенцев. Из хутора по фамилии их семьи — Фрицковский. Его основали переселенцы Август Людвигович и Мария Ивановна — это бабушка и дедушка моей жены. У этой пары Генрих Августович и Берта Готлибовна родилось пятеро детей. А один из их сыновей стал отцом моей супруги Эрны Августовны. Её воспитывала мачеха Ида, мама умерла, когда ей было 12 лет. Мы с Эрной учились с одной школе, одноклассники, – рассказывает Василий Пуц. – Она меня дождалась из армии. Планировали осенью пожениться, но меня отправили на БАМ, она уехала вместе со мной. Поженились, родился старший сын. Думали там остаться, но тянуло на родные места, поэтому снова вернулись домой. Теперь наш бывший совхоз называется СПК «Литковка». Я им руковожу, супруга уже больше десяти лет на пенсии, но продолжает там работать экономистом. Старший сын Сергей – инженер, Евгений – механик, работал на северах, но вернулся домой, сын Давид – конюх, механизатор и мастер на все руки, Алексей всю жизнь мечтал стать ветеринаром, сейчас он главный зоотехник. Дочь Татьяна – работает главным бухгалтером рядом с мамой. Вообще, дети у нас приучены к любой работе, все умеют делать, что требуется в хозяйстве».

В СПК «Литковский» 300 молочных коров, недавно фермеры решили заняться ещё и мясным производством и купили бычков. Корма частично сеют сами, сохраняя оставшиеся возле хуторов поля. Частично покупают, потому что, например, пшеница здесь вообще не растёт.

Василий Геннадьевич рассказывает: дорог вокруг нет, после дождя не проехать – ни полиция, ни скорая добраться из-за распутицы не могут. Молоко приходится возить на специальном вездеходном КАМАЗе. Но семья Пуц не променяет эти места ни на что – уж очень тут красиво:

 «Особенно хорошо было раньше, когда жило много людей. В 1990-е многие немцы уехали в Германию, около половины, наверное. Мы остались, у нас были дети-подростки. Боялись, что там будут наркотики и много соблазнов. Я ещё по совместительству руководитель нашей местной церкви, просто не мог всё здесь бросить. Пустующие дома стали занимать люди из других деревень, которые к нам переезжали. Но сейчас и многие из них давно уехали. Молодёжь в наших краях оставаться не хочет, — сетует Василий Геннадьевич. – Острый дефицит работников. Но это, наверное, сейчас со всех деревнях. Многие фермы переходят на роботов, но мы пока справляемся. Наше хозяйство – крупнейшее в Тарском районе. Почти все местные жители работают у нас. Есть ещё работа в местной администрации или в садике, но там немного мест».

Многие территории вокруг Литковки – охотугодья. Местные жители даже берут отпуск, чтобы отправиться на добычу ценных зверей. Василий Гербертович и сам охотник – в своё время добывал даже соболей, которые водятся в местных лесах.

«Жалко, конечно, красивый зверь, – объясняет Пуц. – Но ведь он для этого и создан. А вообще, ко всему надо относиться с умом. Сейчас многие стреляют бездумно. Например, едут, видят на обочине дороге глухарей и стреляют в них, не обращая внимания на то, можно это сейчас делать или нет. Я против такого бессмысленного убийства. Если тебе не нужно охотиться для еды, я против этого. У нас тайга – лоси, волки, медведи часто подходят прямо к деревне. Но мы прекрасно сосуществуем. Ни одно дикое животное почти никогда не нападёт на человека просто так. Единственное, медведи топчут посевы овса, едят их. Но не убивать же за это. Единственное исключение – нападение на скот. У нас в этом году уже пять случаев было. Волки и медведи задрали несколько телят. В таких случаях мы вызываем специальные службы для отстрела. Но чаще решаем проблему самостоятельно».

В общей сложности трудовой стаж всех сибирских поколений немецких переселенцев Пуц насчитывает 500 лет. Семья хоть и старается сохранить традиции своих далёких предков, но признаётся – их настоящая родина и самая большая любовь, конечно, уже давно не Германия, а Сибирь.

Автор: Анна Микула

Фото: предоставлено семьёй Пуц