Секреты книжного дела: о ценах и ценности книг

Открыть в Омске книжный магазин, заказы в котором будут делать библиофилы из Москвы и Петербурга? Сформировать ассортимент, который омская профессура будет с гордостью демонстрировать коллегам из других городов? Открыть отдел с винилом, благодаря которому меломаны смогут переслушать любимые пластинки? Всё это – реальность, созданная Дмитрием Нагорным вместе с единомышленниками в книжном магазине на Тарской.

«Трамплин» побывал в уникальном магазине и узнал, что позволяет ему конкурировать с книжными сетями, как формируется ассортимент и какие истории покупателей вызвали особый душевный трепет.

– Когда я готовилась к интервью, то обнаружила, что стала жертвой эффекта Манделы. У меня есть ложное воспоминания о том, что мы с одногруппниками в начале 2010-х обсуждали, что нужно зайти в книжный на Тарской посмотреть какую-то книгу по истории Средних веков.

– Ложное, точно ложное!

– Поэтому предлагаю начать с восстановления хронологии и истории магазина. Когда же он появился?

– Появился он в 2016-м, и не здесь, а в Нефтяниках на улице Заозёрной. В соседнем зале вы встретились с Николаем Николаевичем Кабаковым – он, можно сказать, ветеран омского книжного дела. Той книготорговли рубежа 1980–1990-х, которая уже не имела отношения к государственной. На самом деле организация и образование этого книжного магазина во многом обязаны моему знакомству с ним. У него была небольшая книжная лавочка, я периодически что-то в ней заказывал, мы общались. Меня как человека любящего и собирающего книги очень сильно не устраивало то, что есть в омских книжных и омские книжные в целом.

Поэтому я предложил Николаю Николаевичу: «Давайте попробуем сделать что-то другое!» Я предложил открыть магазин, направленный преимущественно на гуманитарную литературу: историю, философию, психологию, культурологию, социологию и иже с ними. Естественно, не пренебрегая «художкой», всеми её видами и направлениями. Помимо этого я решил обязательно организовать антикварно-букинистический отдел. В Омске в то время такой существовал – один на весь город – в так называемой «Десяточке» в Нефтяниках. И даже, скорее, отдельчик – очень уж маленький!

– Получается, можно сказать, что магазин появился для закрытия вашей потребности в книжном мечты?

– Это, наверное, было бы слишком! Хотя… В тот момент я активно занимался совершенно иным бизнесом. Мне супруга и сегодня говорит: «Ты для себя игрушечку открыл!» Однако эта «игрушечка» оказалась достаточно устойчивым делом: здесь работают семь человек, которые благополучно получают зарплату. Они живут на те средства, которые зарабатывает этот магазин – значит, можно сказать, что он сработал и как бизнес-проект.

Так вот, в 2016-м у меня было свободное помещение на Заозёрной, и мы открылись там. За годы работы, путём проб и ошибок, мы осознали и сложности этого дела, и поняли, что и как лучше, что интереснее и что больше нравится людям.

В какой-то момент даже сформировался контингент постоянных покупателей! Несмотря на то что расположение у магазина было достаточно сложным, люди туда ездили. Но в какой-то момент я понял, что всё-таки надо переезжать в центр. Здесь у меня был офис, и я решил переформатировать его под книжный магазин.

– То есть помещение вы не арендуете?

– Слава богу, нет! Мы переехали чуть больше года назад. Конечно, и тут нашлись свои плюсы и минусы, но я надеюсь, что плюсы в итоге перевесят. Главный из них – расширение круга покупателей. Подчеркну: людей, заинтересованных в той литературе, которую мы предлагаем. Из минусов: оказалось, что те ниши, которые очень активно продвигались, когда мы были в большом спальном районе, здесь оказались невостребованными. Точнее, спрос сильно изменился: там суперхитом продаж была вся детская литература. Детский ассортимент шёл прекрасно! Огромный спальный район – очень много детей и много школьников, а у нас было всё, что с этим связано.

А этот жилой район небольшой: это хоть и центр, но центр тихий. Здесь не проживает большой массив людей, и это, конечно, минус. Поэтому здесь люди идут к нам чаще всё-таки специально. Зато это люди, которые обычно знают, чего хотят.

«После переезда появилась идея создать такой уголочек – просто чтобы человек мог присесть с книжечкой, полистать… Потому что книга всё-таки –
это не молоко и не водка: с ней надо познакомиться – полистать, посмотреть, – иначе это как-то не совсем правильно».

– Были ли клиенты, недовольные вашим переездом, и есть ли те, кто приезжает к вам с Заозёрной?

– Недовольные были. Они потом приезжали сюда и говорили: «Зачем вы переехали? Нам было так хорошо!» К сожалению, нам там было не настолько же хорошо. Но большинство наших постоянных клиентов восприняло переезд положительно, потому что они-то ездили из других районов, и для них ехать в центр намного удобнее, чем ехать в Нефтяники. Да, люди, живущие недалеко от старого магазина, стали приезжать реже, – но, опять же, приезжают те, кому это действительно интересно и нужно.

– Вы сказали про омские магазины – а ведь их, по сути, сегодня осталось два: ваш и сеть «Центр-книга». Всё остальное – крупнейшая федеральная сеть «Читай-город». Отсюда вопрос: как маленькому книжному магазину выживать даже не на фоне федералов – на фоне книжной сети?

– Быть более интересным для покупателя, вот и всё! Во-первых, книги – не скажу, что 100%, но 50% точно, – которые мы продаём, не пересекаются с ассортиментом федералов. Мы работаем с огромным количеством небольших издательств, занимающихся действительно гуманитарной литературой, и многие из них поначалу были искренне удивлены нашим заявкам. Издательства, которым по 20–30 лет говорили: «Мы впервые за всю нашу историю отправляем книги за Урал!» У нас огромное количество книг, тираж которых – 100, 200, 300 или 500 экземпляров.

– Получается, они автоматически становятся библиографической редкостью?

– Ещё не редкость, но это действительно те малотиражные книги, которых достаточно мало. Мы продаём книги в том числе через интернет, и две трети наших покупателей – это жители тех же самых Москвы и Питера! Они и в Москве, и в Питере с трудом находят себе такую литературу!

– Ничего себе, две трети!

– Важно учитывать и разницу в покупательской способности. Для Москвы и Питера книга за тысячу или полторы – это совершенно нормально. А для Омска это достаточно дорого. К слову, о ценах: второй момент, который помогает конкурировать с сетями – это цены на популярные книги.

Сетевые магазины, как правило, работают на реализациях от издательства. Это значит, что издательства дают книги по определённой стоимости, а магазин добавляет свою наценку – и это немаленькая сумма. Мы же книги приобретаем. Поэтому у нас максимально возможная оптовая скидка. И наценка у нас намного меньше, чем у сетей. За счёт этого у нас многие книги – например, серия «Эксклюзивная классика» – в полтора-два раза дешевле, чем в сетевых магазинах. И те, кто это уже понял, начали ездить специально к нам. Всё это мы можем себе позволить благодаря определённой политике приобретения книг. Хотя нам активно предлагают начать работать на реализацию, мы отказываемся, потому что предпочитаем иметь максимальную скидку. Всё-таки книги сегодня действительно дорогие, и мы хотим, чтобы они были более-менее доступны покупателю. Конечно, очень сложно держать большой ассортимент: у нас порядка 80 000 наименований. А когда они ещё все и выкуплены…

Третий момент, выделяющий наш магазин, – это, естественно, букинистика. Кроме нас, букинистикой в Омске сегодня никто серьёзно не занимается. Да, есть какие-то лавочки на рынках, но серьёзно о них говорить нельзя.

Букинистическая литература – это, во-первых, гигантский ассортимент! Очень многие вещи после развала Советского Союза не переиздавались. Во-вторых, это, опять же, возможность купить книгу по более низкой цене. Например, «Преступление и наказание» можно купить как подарочный вариант за несколько тысяч, а можно в букинистике – за пятьдесят. Так что букинистика, я считаю, даёт нам возможность нормально конкурировать.

– Как вы формируете ассортимент? Этим занимаетесь вы или директор магазина? И как часто?

– Это постоянный процесс! Николай Николаевич вместе с товароведом два-три раза в неделю садятся смотреть все пришедшие нам рассылки с новинками от издательств. Они занимаются конкретно «художкой». А ассортимент научной литературы – увы и ах! – я отсматриваю сам. Не так часто, но раз в две недели смотрю свежие прайс-листы. Смотрю, что выходит, а также отслеживаю новые издательства.

Например, издательство «Альма-Матер». Благодаря им у нас теперь есть трёхтомник «Структуры повседневности» Фернана Броделя. Эта книга была единожды издана в 1988–1989 гг. Вот он действительно стал библиографической редкостью и сейчас стоит огромных денег.

– Я его только в электронке видела, и то не очень качественной.

– Он очень малотиражен. И единственные, кто его переиздал, – вот это издательство. Естественно, мы с ними связались и стали смотреть, что ещё у них интересного.

Нам очень интересно работать с такими издательствами: мало того,
что таких книг не будет в других магазинах, – это именно те книги,
что я хотел бы видеть в книжном магазине. В Омске, да и вообще за Уралом,
вы вряд ли найдёте такие книги где-то ещё.
Их сложно найти даже в Москве и в Питере, очень сложно!

Или взять издательство «Новое литературное обозрение»: в их книжных сериях и журналах представлены современные взгляды российских и зарубежных учёных. Все эти книги, во-первых, приятно брать в руки, во-вторых, интересно читать, и, в-третьих, их в Омске больше нет нигде!

А вот одна из популярнейших серий – «Эксклюзивная классика». Тот пример, когда цена с сетевыми может различаться в два раза. Да, мягкий переплёт и простая бумага – зато они издают очень много интересного! Например, они переиздали практически всего Фолкнера. Или Оруэлл: у них можно найти не только всем известный «1984» или «Скотный двор»!

– Я планировала задать отдельный вопрос о том, в чём секрет успеха вашего магазина, – но вы на него уже ответили...

– Однако я скажу, что до успеха ещё далеко. Точно могу сказать, что для магазина год работы на какой-то территории – это вообще не показатель! Круг покупателей только формируется, и мы только-только возвращаемся к тому обороту, что был в Нефтяниках. Вот когда он сформируется здесь, то есть года через три, а то и через пять лет, тогда уже, наверное, наше положение будет более устойчивым.

– То есть сегодня вы ещё не можете нарисовать портрет своего покупателя.

– Пока нет, он ещё формируется. Мы видим совершенно разных людей. Это и студенты – с истфака педагогического (в старый магазин, наоборот, приезжали историки из классического), и учёные – не только из этих вузов, но и других, где есть гуманитарная составляющая – философия и история.

– А приезжают ли к вам преподаватели из других городов?

– Да, конечно! Когда в Омске проходят конференции, бывает и такое, что участников приводят к нам на экскурсию! Чаще всего привозит истфак педуниверситета, но в конце августа приезжали с гостями несколько профессоров из классического. И я вижу, что они по-своему гордятся, что в Омске есть такой магазин, потому что даже в Новосибирске с его Академгородком и книжными такого нет. Хотя у них хорошие книжные, просто такой специализации нет.

 

Букинистика и антиквариат

– Следующий вопрос больше про букинистический отдел: есть ли в магазине книги с необычной историей?

– Конечно! Они всегда есть! Перед нами – «Библиотека всемирной литературы». Это была вообще легендарная серия! 200 томов! За эти 200 томов давали «Волгу»!

– Машину на книги?!

– Да и это тогда было нормально. Человек, у которого полностью собрана «Библиотека всемирной литературы», – это о-го-го! Я в советские годы видел такое только в семье Сливко, где папа был ректором, а сын – деканом истфака пединститута.

– Вижу на полках поэзию и не могу не спросить: покупают ли её сегодня?

– Покупают, но не так много. Золотой век поэзии для Советского Союза – это 1960–1970-е. Тогда было и по максимуму изданий, и по максимуму читателей. А капитализм не особо способствует чтению поэзии: лирика не идёт, потому что наступила проза жизни.

Однако есть на эту тему у меня одна история! Было у нас первое посмертное собрание сочинений Маяковского под редакцией Лили и Осипа Брик. Его начала скупать первокурсница с филфака. У меня было ощущение, что она после каждой стипендии приходила, чтобы купить по две книги.

– Все собрала?

– Все! Я когда это заметил, сказал ей: «Давай я их уберу, чтобы они ждали именно тебя». У меня аж сердце сжималось: ну есть же ещё хорошие дети! Слава богу, кому-то это ещё действительно интересно.

– А приносят ли вам сюда букинистику сами омичи? Как вы отбираете эти книги?

– Приносят! Берём ходовые книги, даже если у нас это не первый экземпляр. Главный критерий – потенциальная востребованность. При приличном качестве, конечно.

А вот и шкафы с антиквариатом. Перед вами серия «Старые литературные памятники», издавались с 1948-го. Когда-то я имел неосторожность начать их собирать… Но потом остановился! Когда у меня набралось с полтыщи томов. Тогда я понял, что книги скоро меня выживут.

Вот собрание сочинений Шиллера. Казалось бы – собрание и собрание. Однако это издательство «Академия» – легендарное издательство Советского Союза, выпускавшее книги с 1927 по 1937 годы. Этот многотомник – практически последнее, что у них вышло. Они делали собрания по аналогии с «Библиотекой великих писателей» Брокгауза и Ефрона. Шиллер очень интересно иллюстрирован, здесь очень хорошая бумага.

– Практически не пожелтела!

– Особенность конкретно этого издания в том, что его не допечатали: «Академия» закрылась. Им оставалось выпустить три тома. Но их всё-таки допечатали! После войны, в 1949-м. Издательство «Гослит» оформило их точно так же, напечатало на такой же бумаге и с иллюстрациями такого же качества. Вот так одно собрание сочинений сделали два издательства. Вообще, «Академия» была лучшим советским издательством! Они делали очень много очень интересных книг: первыми полностью издали «Тысячу и одну ночь» на русском языке, издали классику, были книги и других направлений.

Брокгауз и Ефрон – российская «Британника». Лучший энциклопедический словарь на русском языке! Остальные – а их было много – так не прославились. Хотя вон стоит словарь Южакова – и это та энциклопедия, которую я хотел бы передать своим детям и внукам. Поэтому, когда родительский Южаков отошёл к старшему брату, я начал искать своего. Было очень сложно собрать его в хорошем состоянии!

А вот шеститомник «Великая реформа», изданный к столетию отмены крепостного права. Посмотрите, какой обрез!

– Похож на пробку!

– Специальный фигурный обрез. К сожалению, состояние неидеальное, но какие иллюстрации! По сути, это сборник определённых статей, снабжённый статистическим и изобразительным материалом. Издательство Сытина. Кстати, об издательствах: Брокгауз и Ефрон, Сытин, Вольф, Маркс – это были наиболее известные книжные издатели. В плане качества лидировали Вольф и Сытин, после них – Брокгауз и Ефрон. Маркс был, так сказать, народным издателем, выпускавшим не сильно дорогие книги – собрания сочинений, массовую (для того времени) литературу.

– Сталкивались ли вы, найдя какую-то редкую книгу, с выбором: взять её себе в коллекцию или в магазин?

– Очень часто сталкиваюсь, очень часто! Последний случай был в августе: нашёл прекрасное издание Кольцова из большой императорской серии 1910 года. В идеальном состоянии! Когда увидел, что в Омске есть книга 150 лет – и в таком состоянии! – у меня не было сомнений, что её надо брать себе!

Но сейчас я всё-таки чаще решаю этот вопрос в пользу магазина. Потому что, во-первых, очень сильно сузил себе рамки собирания книг, а во-вторых, благодаря книжному я всё равно могу взять эту книгу прочитать.

Бывает и обратное! Например, у меня есть очень редкая книга по англо-бурской войне 1904 года – единственное издание генерала Девета. В России по горячим следам на русском языке вышла эта книга с прекрасными иллюстрациями и фотографиями. Когда она попала мне в коллекцию, у меня было огромное желание её прочитать – но я не мог себе этого позволить! Потому что понимал, что, читая книгу, которой 120 лет, я нанесу ей огромный ущерб. В конечном счёте я нашёл переиздание, которое и прочитал. А ту иногда чуть-чуть приоткрываю.

Мой отец был книжным коллекционером, и поэтому, когда я в юности хапал какую-нибудь книжку… Как сейчас помню, беру первое издание «Белой стаи» Ахматовой – а он кричит: «Не трогай! Возьми переиздание, хоть зачитай! А это поставь!»

– «Это не для чтения!»

– Это уже коллекционерские моменты проскакивают. Хотя дома у меня библиотека очень отличается от коллекции. Коллекция небольшая, а библиотека… К тому же моя супруга тоже историк, кандидат наук. Поэтому у нас очень большая библиотека по истории, а у неё много прикладной литературы. А самое интересное здесь – это антикварные книги.

– Их покупают? Много ли в Омске интересующихся?

– Интересующихся немного, но они покупают, конечно. Но это вещи и не для многих, а только для тех, кому это интересно.

Обратите внимание на переплёты: на самом деле в издательских переплётах книги того времени встречаются редко. 90% выходило в простой мягкой обложке и потом каждый уже переплетал, как мог. Те же самые журналы – все выходили в мягких обложках. Это позволяло снизить цены на издания.

– Получается, все эти обложки – это творчество покупателей?

– Покупатели платили за обложки переплётчикам. Тогда было огромное количество переплётных мастерских. Их работники в зависимости от потребностей, вкуса и средств «одевали» книги.

– Надо же! Я думала, переплётная – это место, где книгу могут отремонтировать, например обновить обложку. Но чтобы туда несли новые книги!..

 

Новый старый винил

Мы проходим в ещё один зал. Со стеллажей на нас смотрят виниловые пластинки.

– Этот отдел тоже связан с моей, можно сказать, манией. Мне всегда было обидно от того, что в Омске нет интересных предложений по музыке на виниле; от того, что у нас это всё происходит в каком-то полукустарном, полуподвальном варианте. Поэтому мы открыли такой отдел, о чём совершенно не жалеем.

– Открыли его сразу же после переезда?

– Да. Когда открывался магазин, он сразу открывался с музыкальным отделом. Михаил, продавец в этом отделе, – уникальный человек. Если книжный магазин открывался под личность Николая Николаевича, то музыкальный отдел – под Михаила. Потому что я убеждён: на этом направлении должен работать человек, который знает и любит это дело. Иначе смысла нет!

– Уверена, что вы слышали о том, что «Мелодия» планирует снова выпускать пластинки. Как вы относитесь к этому?

– Прекрасно отношусь! Если у них это получится, будет замечательно. Ожидается открытие двух заводиков – в Екатеринбурге и Новосибирске. И «Мелодия» именно в Новосибирске. Только вот мне интересно, что они будут выпускать, ведь их архивы большей частью утрачены после приватизации организации. Но обязательно посмотрим, что они сделают!

Если говорить о виниле, который мы видим здесь, то это и старые издания, и новые. Новые издания кардинально различаются! Это либо впервые вышедшая пластинка, которая на диске вышла много лет назад – тот же Rammstein, – или так называемый новодел, по сути, переписанная пластинка. Их часто ремастерят: подчищают звук и прочее. Истинные меломаны считают, что ремастированный звук – это «безусловное насилие над музыкой» и что такое делать вообще не надо! Но иногда среди переизданий встречаются очень любопытные вещи.

Эту пластинку King Crimson ремастировал некто Стив Уилсон – создатель группы Porcupine Tree, лидеров современного прог-рока. Он гениальный звукорежиссёр! Поэтому, когда они вместе с Робертом Фриппом ремастировали альбомы, они, по сути, сделали их заново. Они чистили звук на мастер ленте, где-то добавляли высокие и низкие частоты, лишние убирали – можно сказать, создали новый альбом!

А обложки – это отдельный вид искусства! Смотрите: последний альбом Rammstein и «=1» Deep Purple. И тот и другой – отсылка к «Белому альбому» The Beatles! Причём Rammstein свой тоже выпустили без названия!

– А как формируете ассортимент в этом отделе?

– Мы стараемся, чтобы у нас было всё. И классика рока – от Deep Purple и Led Zeppelin до русского рока: это, мы считаем, необходимо всегда. Стараемся, чтобы была представлена и современная музыка. Объять необъятное, конечно, невозможно, но представить основные направления попробовать можно. А вот чего у нас мало – так это сказок: их очень быстро раскупают! Да и в хорошем состоянии их мало: они чаще всего настолько затёртые, заслушанные...

Благодаря этому отделу, кстати, у меня есть пластинки «Крематория» и «Агаты Кристи» с автографами! Человек, который занимался организацией концертов в Омске, взял да и продал свою коллекцию: сказал, что ему всё надоело.

– Как здесь взаимодействуют любители винила? Или обычно люди приходят по одному?

– По-разному. Иногда может зайти сразу 5–6 человек.

– Может ли кто-то принести, например, свои пластинки и прослушать здесь?

– Нет, незачем. Есть открытые пластинки – их прослушать можно. В Омске есть клуб меломанов, и там есть люди, которые не одно десятилетие увлекаются винилом. Сам клуб начался с толкучки, которая существовала с конца 1970-х гг. в самом конце улицы 10 лет Октября. Там были и ряды книжников (почему я и начал туда ездить), и были ряды, где собирались ребята с винилом. Сегодня многим из этих ребят под 80 лет...

Я сначала удивлялся, когда люди, начавшие собирать пластинки раньше,
чем я родился, что-то покупали. «У тебя же это есть!» – «Есть, но у меня оно
уже заезженное! У меня эта пластинка ещё с 1975-го, а послушать хочется!»

Однако и сегодня они после встреч в клубе часто приезжают сюда – продолжить общение. Бывают и случайные встречи – и это тоже радость. Так что круг общения вокруг отдела формируется.

 

Об идеалах и надеждах

– Есть ли у вас ориентир в мире книжных магазинов?

– Самый лучший книжный магазин в России, по моему мнению, это «Подписные издания». Они появились как часть последнего магазина «Академкниги» – некогда большой сети питерской части издательства «Наука». Точнее, «Подписные издания» выкупили «Академкнигу». И открыли на её месте букинистический отдел. Поэтому я осознаю, что у людей, которые занимаются книгами, рано или поздно возникает идея заняться и букинистикой. А в конце концов они дойдут до того, чтобы начать и музыкальное дело, потому что в советские годы, в крупных книжных (но не в Омске) были музыкальные отделы, где продавали пластинки.

– Близнецы-братья!

– Не близнецы! Я бы даже сказал, что туда ходили совершенно разные люди.

– Но книжный был тем местом, где люди, как бы сейчас сказали, реализовывали культурные потребности?

– Да, это именно маленький культурный центр. Интересно, что про наш магазин профессор Михаил Чуркин, проводя конференции, пишет: «магазин-клуб». Мы так себя никогда не называли, но учёные почувствовали это место так.

– А вы сами проводите мероприятия?

– Пытались, но пока не пошло. Ещё рано. Но что-то обязательно будем делать! В музыкальном отделе это уже зародилось, так что… Вообще, я уверен, что мы живём во время, когда у бумажных книг и пластинок есть шанс на свой Ренессанс. Почему? Потому что я наблюдаю возрождение винила. В то время, когда, казалось бы, вся музыка есть в цифре – включай хоть утюг! – стало важным возвращение именно к вещественности. Послушать пластинку – это же целый ритуал!

– Мне ещё кажется, что то, что у нас есть в цифре, становится несколько нереальным. Да, оно доступно постоянно – но становится при этом фоном.

– Да! А в случае с винилом человек знает каждую свою пластиночку, каждую точку на обложке! А какие там вкладыши: плакаты, открытки – всё что угодно. И есть, и были, просто вкладыши из старых пластинок сохраняются редко.

– Говорят, большие цели надо ставить заранее. Есть ли у вас сегодня планы по расширению?

– Как сказать… Вернусь к примеру «Подписных изданий». Я их застал в самом начале девяностых, когда у них был магазинчик – примерно как у меня сейчас. А в 2024-м «Подписные издания» – это огромный двухэтажный магазин общей площадью 1500 квадратных метров. Все эти годы они потихоньку скупали площади вокруг себя и расширялись.

Увы, в Омске такое невозможно! У нас нет такого количества заинтересованных покупателей. А там бóльшая часть толпы, которую встречаешь в магазине ежедневно, – это петербуржцы! Дочь учится там, рассказывает: основные подарки – у первокурсников! – книги и пластинки. Всё-таки это иной культурный уровень.

– Но сейчас подростки много читают в бумаге. И не только в Питере!

– Кстати, да. Я тоже обратил внимание и порадовался, что таких стало намного больше, чем ещё лет восемь назад. Тогда ко мне молодёжь почти не заходила. Сегодня они берут ту же «Эксклюзивную классику», потому что там диапазон от классической поэзии до чего-нибудь совершенно авангардного, что вышло всего 3–4 года назад. Значит, не всё пропало!

---

Беседовала Анна Подоляк.

Фото: Алексей Мальгавко