В масштабе мира. Новое прочтение истории жизни Филиппа Штумпфа  

В Омске вышла книга «Четыре жизни Филиппа Штумпфа» омского журналиста Леонида Рабчука. Издание посвящено выдающемуся предпринимателю и меценату Омска начала XX века. В честь 160-летия со дня рождения Филиппа Штумпфа по инициативе общественной организации «Национально-культурная автономия немцев Омской области» установлена мемориальная доска, проведена научно-практическая конференция. Финалом юбилейных событий стал выход книги и её презентация в Музее просвещения. Автору пришлось провести целое расследование, чтобы развенчать мифы и опровергнуть ошибочные факты биографии Штумпфа. И самое главное – он постарался оживить героя, для которого Омск был центром мира и который своим трудом продвинул наш город далеко вперёд. О работе над книгой Леонид Рабчук рассказал в интервью медиа «Трамплин».

– Леонид, как появилась идея книги?

– Я давно сотрудничаю с немецкой национально-культурной автономией. У нас уже выходила книга «Музыка над Иртышом» – история скрипача Вильгельма Шпета. У немцев есть проект «Возвращая забытые имена» – они вешают памятные доски, проводят конференции, выпускают книги. Председатель этой общественной организации Виктор Васильевич Эйхвальд предложил сделать книгу про Штумпфа. Мне сказали, что будет только переработка чужих исследований, и моя задача – написать из них очерк.

Обложка книги, иллюстрация Инессы Кривдовой

Когда я познакомился с материалами, то оказалось, что, так или иначе, сведения дублируются и большая их часть не проверена. К тому времени уже знал многие вещи, сам что-то изучал, нашёл источники, которые опровергают некоторые факты биографии. И понял, что нужно писать совершенно новую историю жизни Штумпфа. Был получен муниципальный грант на издание книги. Почти сразу родилась форма: я решил, что это будет в меньшей степени биография, в большей – портрет места и эпохи, и герой помещается в этот ландшафт. Практически каждая глава начинается с экспозиции времени.

– С какими источниками вы работали?

– Есть много оцифрованного материала, до которого пока никто не дотянулся. Пушкинская библиотека, КиберЛенинка, Президентская библиотека. Архив Омской области содержит огромный массив материалов по Первой Западно-Сибирской сельскохозяйственной выставке. Есть протоколы работы деятельности различных организаций, например, Омского биржевого комитета. Протоколы – это первозданные тексты, в них есть места, где ленивый протоколист, по всей видимости, просто записывал речь руководителя. В конце года организации публиковали отчёты в газетах или выпускали отдельные книжки. Серьёзными источниками были оцифрованные отчёты омского отделения Московского сельскохозяйственного общества. И, конечно же, Штумпф был издателем и редактором нескольких газет и журналов, например, «Сельскохозяйственной жизни».

Состав Омской городской Думы, 1910–1914

Также я работал с протоколами Омской городской думы. На каждой странице Штумпфу что-то поручают или он высказывает какое-то предположение, создается комитет для поиска средств на очередной важный для города проект – будь то мостовая, освещение улиц, посадка деревьев. Например, собирались средства на здание музея Омского отдела Русского географического общества, и Штумпф активно в этом участвовал. Материалов набралось очень много, и я их указываю в библиографии. У меня в книге словарик забытой лексики и источники, по которым я работал.

– У вас есть находка из Библиотеки Конгресса США.

– Да, это абсолютно открытый источник, и на него модно ссылаться. Там я нашел фотографию, где перед каким-то зданием сидят люди и Штумпф с краю. Эта фотография сделана во время Первой Западно-Сибирской выставки, видимо, кто-то из гостей увёз её в Америку. Кстати, в Библиотеке Конгресса найдено большое количество фотодокументов, связанных с Омском, особенно колчаковских времён. Эти снимки делали сотрудники американского Красного Креста, и Омск там представлен очень необычно.

Групповая фотография организаторов Первой Западно-сибирской выставки сельского хозяйства в Омске, 1911

– Кто вам помогал в исследовании?

– Я знал, что Штумпф некоторое время жил в Уфе. Там удалось найти замечательного учёного Михаила Роднова, доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института истории, языка и литературы УФИЦ РАН, который изучает уфимское купечество. Он предоставил свои монографии, в которых я нашёл нужную информацию, в частности, из биографии жены Штумпфа. Через замечательного уфимского краеведа Татьяну Тарасову получилось найти выписку из церковной книги о бракосочетании. Так я узнал и дату женитьбы, и, соответственно, понял, когда он мог приехать в Омск. Я общался с краеведами. Омский историк и краевед Владимир Николаевич Панасенков очень хорошо помог своими публикациями, и я цитирую его в своей книге.

– Что ещё кардинально нового удалось найти?

– Штумпф фигурирует кандидатом сельского хозяйства. Это, вероятно, начальная учёная степень, но где её можно было получить? Во многих источниках зафиксировано, что он учился в Томске. Однако уже давно Вера Кондратьевна Белова как директор музея отправляла запрос в Томский университет, и никаких сведений в архиве там не нашли. Тот же Панасенков писал, что в то время в Томске не было сельскохозяйственного факультета. И мы стали искать. Была фотография двух молодых людей, один из которых – Штумпф, сделанная в Саратове. Я выяснил, что под Саратовом, рядом с посёлком, где родился Штумпф, была одна из лучших в стране сельскохозяйственных школ – Мариинская. Предполагаю, что он мог там учиться.

Когда я читал речи, им написанные, газеты, им редактированные, отчёты биржевого комитета, то понимал, что у этого человека было потрясающее образование и наверняка он окончил какой-то вуз. Здесь мне очень помог омский краевед Владимир Панасенков. На него вышли потомки омского журналиста и предпринимателя Иосифа Познера, которые сообщили, что тот был другом Штумпфа и они вместе учились  в Петровской академии в Москве. Это нынешняя Тимирязевка. Тогда всё складывается.

Выпускники Петровской академии, иллюстрация Инессы Кривдовой

В моем распоряжении была ещё одна загадочная фотография из музея Кондратия Белова. На ней двое мужчин в кителях, явно выпускники учебного заведения, а рядом две красиво одетые взрослые дамы с перевязью через грудь. И лестница очень похожа на центральный портал Тимирязевской академии. На груди у молодых людей белые банты. Я нашёл наградной знак Тимирязевки, который носили как орден на фраке. Но что он означает? У Константина Паустовского прочитал, что у его матери был голубой бант с бриллиантами, и она сказала, что это шифр института благородных девиц. У каждого учебного заведения, оказывается, был свой шифр – нечто такое, что выделяло лучшего выпускника.

– На основании чего вы делаете выводы о политических взглядах нашего героя?

– Его речь на съезде сельских хозяев в августе 1911 года, когда выставка закрывалась, была очень острая. Он обличал руководство Сибирского казачьего войска, которое вытесняло арендаторов и тем самым вредило России. И следует понимать, что на тот момент он ещё не перезаключил с ним контракты, но нашёл в себе смелость открыто выступить на съезде и очень ярко оппонировал тем, кто пытался ему что-то ответить. То есть у Штумпфа была совершенно чёткая гражданская и политическая позиция. И тут снова ниточки ведут Петровскую академию. Оказалось, что в период, когда Штумпф уже мог окончить академию, учебное заведение хотели закрыть за вольнодумство и антимонархические взгляды. Но её лучшие выпускники двигались по Табели о рангах, получали награды и чины. В одном из источников я нашел информацию о том, что Штумпф мог быть дворянином. Скорее всего, он получил чин 9 класса. То есть это дворянство, не передающееся по наследству, а личное дворянство. Просто Штумпф этим никогда не кичился – он был конституционный демократ и, видимо, антимонархист. Но последнее понятие я не использую. Говорю о том, что его взгляды были строго конституционно-демократическими. В общем-то, он и остался в Сибири после революции и не сбежал в Америку, потому что верил, что после февральской революции монархию отреставрируют, и такие, как он, получат все возможные преимущества. Но, конечно, всё очень печально закончилось.

Съезд кооператоров и сельских хозяев, 1916. Ф. Штумпф 4-й справа в нижнем ряду

– Что кардинально меняет ваша книга в потоке литературы и публикаций?

– О Штумпфе писали в двух плоскостях. С одной стороны, это такой омский мем, сборник легенд про миллионера, закопавшего свои деньги. Откровенная беллетристика и мифы, которые цитируются из сайта в сайт. С другой – есть узкие исследования, написанные сложнейшим научным языком. Хотелось рассказать о Штумпфе доступно и правдиво, потому что человек очень многое сделал для Омска, но его имя было забыто.

– Расскажите об оформлении книги – оно необычное.

– Проиллюстрировала книгу художник Инесса Кривдова. Она педагог детской художественной школы № 1 им. Саниных и член Союза художников. Удивительный график. В тандеме с ней мы выпускаем уже не первую книгу. Инесса Кривдова быстро и очень здорово нарисовала иллюстрации. Причём текст я ей даже не показывал – она может угадать то, что нужно. Конкретно я попросил её нарисовать лишь две вещи – фотографию из Петровской академии, потому что на ней практически ничего не видно, и пленных немцев, работающих на полях. Дизайнером выступила Людмила Демиденко. Получилась вёрстка, похожая скорее на журнальную, с большим количеством иллюстраций.

– Почему вы решили писать книгу от своего имени?

– Я много лет работал репортёром, и осталась привычка передавать личные эмоции. Может быть, ещё потому, что у меня происходит полное погружение – сращивание с людьми, о которых я пишу. Это позволяет эмоционально открывать героя – смотреть на него по-другому. И знаете, эта фигура меня действительно впечатлила. Человек жил в Омске, в тысячах вёрст от столицы, и делал из Омска даже не Петербург – я не знаю, Сан-Франциско, Стокгольм. В маленьком мире, который он пытался построить, Омск был не какой-то частью Азии, а самым передовым городом на земле. И если бы на выставке, которую они построили, был асфальт, она ничем не уступала бы Всемирной выставке в Лондоне с её Crystal Palace. Он и его друзья старались не просто не ударить в грязь лицом, а работали так, как работали бы в Америке, Европе – где угодно. Но именно Омск для них был центром вселенной.

Автор: Мария Калинина

Фото предоставлены Л. Рабчуком.