Звезда пленительного рэпа. На экраны вышел фильм про Пушкина с кудрявым Юрой Борисовым

«Как можно было о ТАКОЙ истории про Пушкина и Дантеса снять вот это?» Подобные жалобные вопрошания раздавались у гардероба после громкой февральской премьеры. Ставки были слишком высоки: к годовщине гибели «солнца русской поэзии» сняли фильм с «солнцем русского кино» (к счастью, пока только восходящим). «Пророк. История Александра Пушкина».

Надо признать, Пушкин – действительно классик особенный. Точно так же, как остальных светил из 19-го века, его сейчас почти никто не читает, но, в отличие от Тургенева, Толстого и Достоевского, «хейтить» Александра Сергеевича совсем не принято. Во-первых, он никому плохого не сделал (в том смысле, что в школе и на филфаке не приходится читать толстые скучные тома с его фамилией на обложке), а во-вторых, он погиб за любовь. Достоин сочувствия и хороших воспоминаний. Потому и с кинематографистов особый спрос.

Собственно, чего мог ожидать от фильма массовый зритель? Вариантов примерно два: или традиционный, в меру скучный байопик про возвышенного гения, которого «заела среда», или фэнтезийный, легкомысленный фильм с локальным сюжетом, почти не связанным с реальной биографией. Что-то в духе телевизионной рекламы то ли банка, то ли чая: «Александр Сергеевич Пушкин. Всё будет хорошо!».

Первая сцена «Пророка» настраивала на второй вариант. Главный герой здесь «суперзвезда», его узнают на улицах, народ толпится под окнами и скандирует: «Пуш-кин, Пуш-кин». Однако вторая сцена всё меняет. Если какой-то зануда успел рассказать соседям, что не было у автора «Евгения Онегина» такой прижизненной славы, то теперь это меркнет по сравнению с другим обстоятельством: ведь Пушкин никогда не читал рэп.

Здесь уместно слово «кринж». Во-первых, русский рэп – это если и стихи, то очень плохие. Во-вторых (тоже важное обстоятельство), паренёк по имени Кай Гетц, играющий Пушкина-лицеиста, просто не знал, куда девать глаза во время баттла с лицейским преподавателем. Видимо, просто пока не научился – подростки в российском кино вообще, как правило, играют очень плохо. В итоге особо чувствительные зрители могли покинуть зал уже на этом этапе, не пройдя, так сказать, отборочный тур. Но это было бы серьёзной ошибкой.

Почему? Потому что дальше рэп читает Юра Борисов. И потому, что читает он в том числе рэп на стихи Пушкина. Ещё рэп читают Жуковский, Николай I и Бенкендорф, герои поют и немного танцуют, камера совершает сумасшедшие полёты над Петербургом 200-летней давности, показывает деревянную Одессу и почти эротические вечеринки, на которых юный поэт познаёт столичную жизнь.

Действие двигается рывками: южная ссылка, Михайловское,  женитьба, возвращение ко двору, дуэль на Чёрной речке. Сценаристы готовы оживлять хрестоматийные факты по максимуму. Рогоносец Воронцов бьёт Пушкина на улице, декабристы бросаются на штурм Зимнего дворца, Николай учит поэта играть в теннис. «Хорошая игра, правда? Жаль, у нас не приживётся». При всём этом авторы фильма владеют материалом и готовы это показывать: на экране появляются и заяц, помешавший Пушкину присоединиться к восстанию, и рисунок с пятью повешенными, и отсылка к повести «Выстрел», и много чего ещё.

Сочетая эрудицию с готовностью к игре в нужных пропорциях, можно снять интересный фильм на классическую тему. У авторов «Пророка» чувство меры, кажется, есть… почти всегда. В эпизоде с Дантесом оно начало было слабеть (прорисовывалась линия адюльтера Натальи Пушкиной с императором, в духе устаревших работ Павла Щёголева), но потом ситуация выровнялась. Никакого придворного заговора – только глупая и грязноватая история, в которой африканский темперамент поэта довёл его до гибели. И Дантес, соответственно, не бездушный злодей, а просто юный шалопай, перепуганный тем, какой оборот приняли события, но вынужденный вести себя в соответствии с кодексом чести. То есть идти к барьеру и стрелять по возможности метко, не думая о последствиях для русской литературы.

Кстати о литературе. Вызывает интерес подбор поэтического материала для фильма. Стихов о любви практически нет (даже «Чудного мгновенья» и «Я вас любил»): звучит только гражданская лирика, осуждающая преступную власть. Поздние стихотворения вроде «Клеветникам России», написанные в те времена, когда Пушкин перековался в «патриоты-почвенники», в картину опять же не попали, и такой выбор говорит об определённой позиции авторов. Возможно, в связи не только с XIX веком.

Говоря о фильме, не получится промолчать о Юре Борисове. Здесь он не лысый, как мы привыкли: Юра кудряв в соответствии с образом и время от времени демонстрирует ту самую африканскую вспыльчивость, а вот лицо октерона ему лепить не стали (спасибо всё тому же чувству меры). Безусловно, в «Пророке» актёру пришлось прикладывать меньше усилий, чем в «Купе номер шесть» или в «Мама, я дома», но его Пушкин достаточно глубок и безгранично обаятелен. Очень достойно «обрамляют» Юру Роман Васильев (Константин Данзас) и Флориан Десбьендра (Дантес), вызывает интерес Евгений Шварц – Николай I с «вайбами» Василия Ланового. Аня Чиповская и Алёна Долголенко, сыгравшие «Лизон» Воронцову и Натали Гончарову соответственно, удивительно красивы, и актёрские задачи они решают на «пятёрку» (да простят нам феминисты такую последовательность в изложении).

Вердикт прост: фильм можно смотреть. Пожалуй, даже нужно – чтобы проникнуться новым вИдением хрестоматийной классики, поверить в будущее российского кино и ещё раз порадоваться за одного актёра. Мы все любим Юру, и теперь у нас есть ещё один повод для этого. Давай, солнце, поднимайся повыше, – у нас ещё весь день впереди. 

Автор: Николай Дубровский

Фото: открытые источники