От минус 100 до 100 тысяч, или Сколько стоит «понять прикол» омского искусства?

На аукционе «Всё по минус сто» в рамках прошедшего накануне «Скуратов Феста» можно было купить искусство по цене чашки кофе, а можно было и отдать за него месячную зарплату. Наш корреспондент Лёша Могильников отправился на фестиваль с задачей приобрести картину местного художника. А вернулся не только с трофеем, но и с репортажем о том, кто создаёт омскую арт-сцену, сколько готовы платить за современное искусство и кто те художники, чьи работы уходят с молотка за десятки и сотни тысяч рублей.

«Главное, чтобы ты понял прикол», – сказал художник Никита Богров, когда Лёша купил его работу «Охотник». Понял ли корреспондент «Трамплина» этот «прикол» и что вообще происходило на аукционе, где стартовая цена могла быть отрицательной, а итоговые торги достигали сотен тысяч рублей, читайте в нашем репортаже на сайте «Трамплина».

Со мной рядом стоит художник Никита Богров. В моих руках его работа «Охотник». Всё честно: холст, рамка, концепт, постирония. Только что я купил этот лот на аукционе современного искусства «Всё по минус сто», который прошёл в рамках «Скуратов Феста».

«Главное, чтобы ты понял прикол», – улыбается Никита.

Понял, конечно, иначе зачем бы я купил эту картину. А действительно, зачем я купил эту картину? Похоже, я забыл рассказать вам об этом. Чтобы всё стало ясно, начну сначала. 

Меня зовут Лёша Могильников. Я корреспондент медиа «Трамплин», и я отправился на «Скуратов Фест», чтобы купить картину омского художника.

«На аукцион я отдал работу с трусами», – это была первая фраза, которую я услышал на фестивале. Разговор с художником так увлёк меня, что я забыл спросить его имя. Но именно он стал моим проводником в мир омского искусства и познакомил с другими художниками.

Мы разговорились, и он начал делиться своим взглядом на искусство:

«Хотелось бы, чтобы человек, который эту работу приобрёл, получил удовольствия. Удовольствие можно получить, просто съев бублик, а я хочу, чтобы солидный покупатель сел напротив камина, посмотрел на это и сказал: „Снова проснулась жизнь, пена дней ушла“», – рассуждает неназванный художник, пока мы идём знакомиться с ведущим аукциона Саней Закировым.

«Я аукционы современного искусства “От минус ста рублей” начал вести давненько, ещё когда жил в Красноярске. И вот Маша Рыбка из Скуратов Кофе предложила провести его в Омске. Во время первого Скуратов Феста я жил ещё в Красноярске и тогда приехал специально, а сейчас уже переехал в Омск», – рассказывает Саня Закиров.

Сейчас самое время рассказать об аукционе. Всё началось с идеи продать искусство «от минус ста рублей», то есть покупателю могли ещё и заплатить, чтобы он забрал лот. Такой аукцион прошёл год назад на «Скуратов Фесте» в Камергерском переулке. Тогда никто особенно не знал, чем всё обернётся, но вскоре стало ясно: это должно стать традицией.

«Это было просто лучшее мероприятие того фестиваля. Настолько было классно, азартно, что мы сразу поняли: это мы точно повторим», – вспоминает Мария Борцова, директор по маркетингу Скуратов Кофе.

«Сегодня послаще лоты. Я сам выбрал двадцать работ. Единственное, что меня беспокоит, – это погода. Если сейчас хлынет ливень, то непонятно, сколько будет участников аукциона, готовых торговаться. Но, может, как-нибудь всех под крышу загоню», – рассказывает Саня Закиров.

В этих двадцати работах умещается целый срез омской художественной среды. От Дамира Муратова до самоорганизаций ООО «Водопад» и «Барак», от бетонной полусферы до шёлковой вышивки, от иронии до почти наивной сентиментальности.

«Минус сто! Кто даст больше?» – аукцион начался с картины самого Закирова – «Купание красного коня» по памяти. Если мы забудем шедевры живописи, сможем ли их повторить?

Ставки сыпятся отовсюду: тысяча, полторы, три, четыре с половиной, шесть. Закиров в ударе: описывает мазки, шутит про музей в космосе и катастрофу памяти. Кто-то в зале смеётся, кто-то хлопает, кто-то уже жалеет, что не поднял руку вовремя.

Вот вынесли работу Коли НеМамонта «Наш слоняра». Саня Закиров рассказывает историю, как они с Колей пошли в магазин за чаем, увидели упаковку чая «Джамбо», где был именно такой слон. Коля сказал: «А я его нарисую. Только мой слон будет художником».

История получилась смешной, публика оценила – торги начались бодро. Я понял, что пора делать первую ставку. Пятьсот, тысяча, полторы, три. И тут пошла настоящая борьба за «Нашего слоняру». Восемь. Десять. Одиннадцать. Куда уж тут мне тягаться. Картину купил красноярец.

Потом с молотка ушли минималистичная «Площадка» Валерии Огонёк, натюрморт «Омичка» с мальвами от Ильи Це, текст с нецензурной улыбкой от Ляши.

В тот момент, когда на сцене объявили, что следующий лот – «Гудвин» Дамира Муратова, в толпе будто что-то щёлкнуло. Настроение от расслабленного веселья перешло к лёгкому напряжению. Все знали: сейчас будет серьёзные торги. Дамир Муратов – имя, вокруг которого строится мифология сибирского концептуализма.

«Пусть за миллион рублей продадут, – иронично говорит сам Дамир Муратов. – Путь картины мне неинтересен. Она должна всех нас пережить. Я историю рассказал этой картинки, она дальше пошла гулять где-то там».

Первая ставка – сразу 5 тысяч рублей. Дальше больше: 10… 50… 70… 87… 95… 100 тысяч рублей.

«100 тысяч раз... два... три! – объявил Закиров. – Продано!» – самый дорогой лот этого аукциона покупает всё тот же красноярец. Теперь к нему обращаются Роман Юрьевич.

«Появляется какой-то азарт, когда понимаешь, что это произведение было создано самым известный омским художником. Почётно, что его работа будет находиться в моей коллекции. Сегодня на лекции Дамир Муратов говорил, что людям некуда вешать картины в маленькой квартире. Я как раз переехал в большую, так что место, куда повесить работу есть», – сразу после покупки рассказывает Роман Юрьевич, который позже купил и шёлковую вышивку Алёны Рогатко.

Вечер был на излёте, ставки – на пике. На сцену вынесли работу «Перекрёсток» авторства Антона Куприянова.

«Это как лотерея, это азарт, это интересно. Вот с этой работой тяжело расставаться. Это не объяснить, не знаю... Тут всё личное», – признался он перед началом аукциона.

Торги за этот лот начались, как обычно, но внезапно превратились в географический поединок. С одной стороны – Москва, коллекционер на связи по телефону, с другой – Камчатка, человек в зале, настроенный решительно.

Москва даёт 43 тысячи. Камчатка парирует: 47 тысяч. Аукционный молоток упал – продано. Но во время оплаты житель Камчатки сбегает. Публика и Саня Закиров не скрывают разочарования: звучит свист. «Перекрёсток» уезжает в столицу за 43 тысячи рублей.

«Мы продали искусства почти на 300 тысяч. Это рекорд», – шепчутся организаторы.

Аукцион заканчивался: акварель Павлы Марковой «Благодать» и живопись Дениса Русакова «Mood» продали за 23 тысячи рублей, работу Марии Шинкевич «Лэйс и Кола» – за 15 тысяч. Но я ещё ничего не купил. Мои ставки всё время сбивали. Я уже почти сдался. Уже почти ушёл. Но тут на сцену вынесли последнюю картину.

«Следующий лот – Никита Богров. Работа “Охотник”. Картина по номерам и трусы в сеточку», – тут всё и сошлось, именно Никита Богров был тем человеком, которого я первым встретил на фестивале и который стал моим проводником в мир искусства. Я понял: это мой последний шанс и купить картину, и не провалить редакционное задание.

Саня объяснял: симулякр, эрзац, искусство, которое не притворяется серьёзным и именно этим оказывается настоящим. Я хотел заполучить этот холст, но решил держаться спокойно, не показывать, как сильно он мне нужен.

Шло всё стремительно: две тысячи, три, три пятьсот… кто-то сбоку крикнул: три шестьсот, но я не отступил.

3700! Продано! Мне!

И вот я стою рядом с автором, держу в руках свой трофей и понимаю: картина у меня, задание выполнено, история рассказана. Вы её только что прочитали.

Автор текста и фото: Алексей Могильников