Юрий Исаулов, единственный омский космонавт: «Не жалею, что не полетел»

Встреча с единственным омским космонавтом просто не могла пройти в каком-то обычном месте – свой разговор с Юрием Исауловым мы начали в музее космонавтики, тоже единственном в своём роде – он расположен в школе № 55 им. Л.Я. Кичигиной и В.И. Кичигиной.

Этот музей для организаторов и школьников – как живой, его порог переступают, прежде говоря: «Здравствуй, музей!», а экспонаты появляются здесь благодаря самим детям. Ежегодно, в День космонавтики, в школе устраивают КВН на космическую тему, а выпускники едут на родину Гагарина, в село Клушино, чтобы выпить «гагаринской» воды из источника и привезти её с собой.

Школьники трепетно собирают артефакты, связанные с космосом – это, например, сегменты лунного шара, сброшенного на поверхность спутника, а также перчатка от скафандра единственного омского космонавта. Есть в музее целая космическая орбита омичей – здесь информация обо всех наших земляках, причастных к космосу.

Среди прочих тут и Иван Акулиничев, который вёл медицинское наблюдение за космонавтами, которому принадлежит изобретение аппарата ЭКГ, и Юрий Исаулов, ставший легендой для мальчишек. О своих детских мечтах, испытаниях длиною в год и рывке в науке теперь он рассказывает и читателям «Трамплина».

– Во времена вашего детства, наверное, все хотели быть космонавтами. Так что вопрос вроде бы очевидный: а почему вы хотели полететь в космос?

– Я жил в Омске в Восточном посёлке, а в лесу стояла авиационная воинская часть. И мы с друзьями бегали туда чуть ли не каждый день в надежде увидеть хоть одним глазком живого лётчика. И конечно, я мечтал летать с самого детства, как себя помню. И подготовку вёл тоже с детства – занимался спортом, учился.

В 1961 году, когда объявили, что Гагарин полетел в космос, я стоял за токарным станком. Меня зацепил тот факт его биографии, что он был лётчиком, и тогда уже не смог отделаться от желания тоже стать космонавтом. Так я попал на обучение в аэроклуб, там же отлетал год и подал заявление в Армавирское лётное училище. Незадолго до выпуска в училище пришло указание – нужны два человека в отряд космонавтов. Так я прошёл все отборы и попал в Звёздный городок.

– Сколько времени вы готовились к полёту?

– Сначала мы два года были слушателями и только после сдачи госэкзамена получили допуск к физической подготовке. В 1972 году нас распределили по экипажам. Особенности и длительность подготовки зависят от того, куда ты полетишь: на орбитальную станцию или просто на корабле на орбиту.

Я готовился к полёту на орбитальную станцию «Салют-7». Причём впервые тогда были сформированы три экипажа – кто лучше подготовится, тот и полетит. Мой экипаж сдал экзамены лучше всех и должен был полететь на орбитальную станцию.

– А какие испытания были самыми сложными?

– Наш набор был пятым – из 3000 человек отобрали всего 10. Мандатная комиссия оценивала происхождение будущего космонавта, его поведение, образ жизни – он должен быть безупречен. Была медицинская комиссия, которая при малейших отклонениях отказывала кандидату.

Испытания были экстремальными – организм должен быть готов к любым превратностям космоса. Например, термокамера – тут космонавта проверяли, какую температуру он может выдержать и как долго. Сурдокамера – для проверки его поведения в полной изоляции. Самым сложным для меня испытанием стал перевёрнутый график работы – сначала день работаем, ночь отдыхаем, потом трое суток работа вообще без сна, а затем днём работаем, ночью спим.

Были испытания в тайге, тундре, во льдах, на воде, в пустыне. В песках тоже было тяжело – нас высадили с вертолёта недалеко от Самарканда, в июльскую жару под +80. У нас был кусок парашюта, из которого нужно было сделать тент и укрываться под ним трое суток. При этом на троих у нас было всего 3 литра воды, на все 3 дня. Было непросто во льдах – самому нужно было выпилить пещеру и продержаться трое суток.

– Что случилось, почему вы всё же не полетели?

– Накануне полёта в команде случилась трагедия – разбился один из наших лётчиков, и все мы пошли на похороны. На поминках мне попалась еда со странным вкусом, горькая, и на следующий день я попал в госпиталь со свинцовым отравлением. О полёте, конечно, можно было забыть.

– А у вас ещё был шанс полететь?

– Потом у меня был ещё шанс полететь – я четыре раза был дублёром, но не получилось. К тому времени я развёлся, а это в то время ставило фактически крест на полётах в космос. Я перешёл в группу управления, управлял космическими полётами, а затем и вовсе уволился из армии. Потом я завёл свой бизнес – занимался поставками на металлургические комбинаты, работал и за границей. После этого вернулся в Омск и сейчас работаю на ПО «Полёт» начальником испытательного отдела.

– Вы достигли определённых успехов и в науке. Расскажите об этом.

– Ещё когда я готовился к полёту, заметил, что многие кандидаты слетали с отбора из-за ощущения страха. И я решил, что должна быть методика, которая бы способствовала укреплению психики, отодвигала бы границы возможного для человеческого организма, помогала бы управлять своим состоянием в любой обстановке.

Мою методику испытывали в сурдокамере, в реальных условиях полёта, и люди, которые освоили эту методику, показали более высокую эффективность по сравнению со стандартной. На эту тему я защитил диссертацию. Кстати, свою методику я практикую и на себе. Потом я занимался китайской медициной несколько лет, иглоукалыванием.

Сейчас я оглядываюсь на свою деятельность и понимаю, что я и мои друзья стояли у истоков биоэнергетики: создавали уникальные приборы, регистрирующие излучение человеческого тела. Я изучал даже телекинез – словом, мне были интересны все нестандартные возможности человеческого тела и духа. Есть книги моего авторства. Так что я не жалею, что не полетел – я нашёл и реализовал себя в науке.

– Вы всю жизнь рядом с космосом – как считаете, какой потенциал в космической сфере у Омска?

– Потенциал у Омска огромный – здесь делали в послевоенное время самолеты Ил-28, ТУ-104, потом стали делать спутники, не зря в Омске работал сам Королёв. Затем пришёл черёд узлов для «Бурана», а сейчас «Полёт» производит модули для ракет «Ангара». «Ангара» прошла испытание второй раз, не за горами производство в серии. Сейчас на предприятии идёт активная модернизация, переориентация на современные технологии. Процесс непростой, но результат будет отличный.

– А почему не остались в столице, вы же жили там несколько лет?

– Москва мне не понравилась – все бегут, все спешат, ежедневная суета… Возможностей для бизнеса там больше, но жить там сложно. В Омске люди добрее, открыты, общительны.

– Ваши дети пошли по вашим стопам?

– Сын учился в военной академии, второй закончил то же училище, что и я, Армавирское. Вообще в моей родословной много военных, в каждом поколении был военный.

– Сможем догнать Илона Маска?

– В этом нет смысла. Нужно делать своё дело, оглядываться на то, что делают другие, но я лично против этой стратегии – «догнать и перегнать». Сейчас мы должны привнести в производство собственные технологии, новые, в том числе и те, что «утекли» за рубеж вместе с нашими учёными, переехавшими в другие страны. У нас сейчас очень много умных ребят, таланты не пропали, их нужно раскрыть и подтолкнуть – где-то финансово, где-то морально. А мы, как обычно, долго запрягаем.

Автор: Ирина Баландина

Фото: Александр Румянцев