«Сёгун» и синие с Пандоры. Каким получился новый сериал о самураях и протестантском Колумбе

Чудовищный объём и обилие жестокостей в сюжете – именно этим запоминается читателям роман Джеймса Клавелла «Сёгун». Его уже экранизировали в 1980 году, причём тот мини-сериал оставил по себе добрую память у любителей жанра. Поэтому и новый вышедший на днях вариант обречён если не на успех, то на пристальное внимание. Впрочем, и успех, кажется, есть: первые зрители уже пришли к выводу, что сериал дорогой и масштабный, сравнимый по эпичности и мрачному настроению с «Игрой престолов».

С точки зрения сюжета аналогии могут быть другими. Главный герой «Сёгуна» попадает в совершенно новый для себя мир, кажущийся поначалу варварским, и постепенно проникается к нему уважением и любовью – так же, как герой Тома Круза в «Последнем самурае», как герой Кевина Костнера в «Танцах с волками» или бывший морпех Джейк Салли в «Аватарах», напрямую связанный с марсианином поневоле Джоном Картером. Персонажи таких историй находят новых друзей, новых женщин (фактор, важность которого авторы стыдливо маскируют), новый смысл жизни и в итоге оказываются готовы даже воевать за свой новый мир со своим старым миром. Идейную основу для сюжетов такого рода при желании можно найти в теории Жан-Жака Руссо о «добродетельном дикаре».

У Клавелла всё, безусловно, сложнее, чем у Кэмерона. Японские самураи – не чета синим пацифистам с Пандоры, и автор «Сёгуна» имел возможность в этом убедиться: во время Второй мировой он несколько лет провёл в лагерях для военнопленных на Яве и в Малайе. Там писатель наверняка насмотрелся всякого. Отсюда и нагромождение жестокостей в «Сёгуне», которого не встретить в других исторических романах о Японии. В первой же серии одного из героев варят заживо, самураи рубят головы случайным прохожим на улице, то и дело звучит слово «сэппуку» (синоним «харакири»).

Главный герой, англичанин Джон Блэкторн с голландского корабля, по факту тоже военнопленный, смотрит на происходящее расширенными от ужаса глазами. На глазах голубые линзы, и это уже стало поводом для критики. «Надо было найти голубоглазого актёра!» – говорят поклонники жанра и добавляют, что Космо Джарвис (Барни из «Острых козырьков») перебарщивает со страхом и растерянностью в своей игре. Дело вкуса, но, кажется, и Космо, и Джона можно понять…

К счастью, события «Сёгуна» мы видим ещё и глазами японцев. 44 года после предыдущей экранизации не прошли зря: сценаристы понимают, что точки зрения европейцев всегда недостаточно, и делают центральными персонажами ещё и местных. Даймё (князя) Торонагу и его переводчицу Марико. Действие становится более многомерным, экспозиция – более убедительной, расстановка сил – более понятной.

Итак, 1600 год. Торанага – это Токугава Иэясу, претендующий на власть над ещё не до конца объединённой страной с правителем-ребёнком. В Японии уже есть европейцы, но это исключительно португальские монахи со своими специфическими интересами. Джон Блэкторн, основательно потраченный цингой за время пути через Тихий океан, становится протестантским Колумбом для этой части света. Проблема, однако, в том, что он не может вернуться в Англию и рассказать о своём открытии королеве Елизавете: англичанин стал слишком ценным игроком на местной политической доске.

К концу второй серии Блэкторн жив (к удивлению для себя самого), он находит приют в доме даймё, знакомится с переводчицей и начинает задумываться над тем, правильно ли мыться только раз в неделю. В общем, межкультурный контакт состоялся и показан он достаточно эффектно, чтобы у зрителя появилось желание продолжать. Авторы сериала заметно редактируют сюжет – может быть, и финал будет отличаться от книжного? Может быть, мы увидим эпохальную битву при Сэкигахаре, в которой Торанага/Токугава сразится со своими врагами? Дожидаясь ответа на этот вопрос, даже недовольные фанаты жанра будут смотреть до конца.

Кстати, спустя всего 40 лет примерно в тех же местах разворачивается действие фильма Мартина Скорсезе «Молчание». В нём католические священники – уже не привилегированные друзья японских властей, требующие крови протестантов, а беспомощные жертвы гонений. Считать это победой условного Джона Блэкторна не приходится: японцы просто отгородились от всей Европы, не видя различий между ветвями христианства. На этой Пандоре никаким пришельцам не были рады.

Впрочем, и Джейка Салли на’ви приняли только в синем теле, как мы помним. Без аватара выжить среди варваров сможет разве что Том Круз.

Автор: Николай Дубровский