«Адресная любовь» Эдмунда Шика. Как репрессированный мальчик с рудника стал летописцем сибирской литературы

Он учил видеть душу Сибири сквозь строчки книг и находить тепло там, где другие видят лишь холод. 

В Омском литературном музее прошла встреча, посвященная 95-летию со дня рождения Эдмунда Шика — филолога, критика, педагога и летописца литературной жизни региона. Рождённый в семье поволжских немцев, переживший депортацию и вынужденный годы скрывать своё имя, он посвятил жизнь изучению и прославлению литературы Сибири, а для нескольких поколений студентов стал тем самым Учителем, который не просто читает лекции, а меняет мировоззрение.

Как удалось человеку с такой судьбой сохранить в себе столько тепла? Что за книга спасла его в детстве от отчаяния и определила жизненный путь? Почему студенты, едва увидев его, инстинктивно посторонились? И какую «летопись» он оставил после себя? 

Ответы — в нашем материале.

«Он обладал способностью любить людей не отвлечённой вселенской любовью, а любовью адресной, и, следовательно, неизменно действенной. Ему всегда удавалось заметить в человеке то лучшее, что не всегда было видно окружающим, да нередко и самому человеку. Он верил в людей, щедро дарил им веру в самих себя. Многие из них действительно становились такими, какими их хотел видеть Шик», – пишет в своих воспоминаниях об Эдмунде Генриховиче его бывший студент, а ныне декан Сургутского педагогического института профессор Дмитрий Ларкович.

Эдмунд Шик – автор нескольких литературно-критических книг «Документ, факт, образ», «К сердцу человека», «Верность своему времени», «На литературной карте современности», «В холодной Сибири не так уж и холодно», «Были-небыли». А ещё множества статей, литературных обзоров, рецензий. Он участвовал в создании «Очерков русской литературы Сибири», читал лекции, выступал на радио и телевидении. Работы Эдмунда Генриховича исследователи сейчас называют летописью литературной жизни Сибири. А для студентов омского педагогического Эдмунд Шик был живой легендой.

«Отчётливо помню свою первую встречу с Эдмундом Генриховичем. Вот я, мальчишка — студент, тогда ещё первокурсник, стремительно перемещаюсь по длинному коридору филологического факультета омского пединститута. Как обычно, куда-то спешу и ужасно боюсь опоздать. Вот слышу шёпот своего сокурсника: “Смотри, это Шик”, ловлю направление его восторженного взгляда и вижу красивого, статного человека с открытой, несколько лукавой улыбкой, плавно жестикулирующего и что-то увлечённо рассказывающего своей спутнице. В этой поступи, осанке, мягких движениях было столько достоинства и естественного благородства, что у меня неожиданно мелькнула мысль: “Аристократ!”. Помню, нам с приятелем невольно пришлось посторониться. Это было инстинктивное движение, возникающее обычно в присутствии какой-то вызывающей уважение силы. Наше движение заметил и сам Эдмунд Генрихович – с улыбкой взглянул на нас, заробевших первокурсников, не прерывая разговора со своей спутницей, кивком головы приветствовал двух глазевших на него юнцов и неторопливо проследовал дальше. Он прошёл мимо, но после него осталось какое-то необъяснимое чувство спокойствия. Я попытался вспомнить о том, куда спешил и почему боялся опоздать, и не смог. Мне почему-то вдруг подумалось, что не нужно спешить, вообще не нужно суетиться, что всему есть свой черёд, и своё время. Позже я вновь и вновь возвращался к этой мысли при каждой последующей встрече с Эдмундом Генриховичем».

Воспоминания Дмитрия Ларковича зачитывал гостям встречи директор литературного музея Виктор Вайнерман. Он и сам был хорошо знаком с Эдмундом Шиком:

– Эдмунд Генрихович бывал в нашем музее на всех выставках и презентациях. Он был душой любой компании, очень общительным, доброжелательным человеком. Я ни разу не слышал от него какого-то резкого слова в адрес кого бы то ни было и о чем бы то ни было.

Казалось бы, и жизнь у такого человека должна была складываться легко. Но это совсем не так – судьба его отнюдь не баловала. Эдмунд Шик родился в 1930 году в селе Нижняя Добринка Сталинградской области в семье поволжских немцев. Учился в школе в городе Камышине. В 1938 году его отец Генрих Христианович был арестован (семья встретится с ним только через 16 лет). А в августе 1941 года выходит указ о депортации немцев Поволжья в Сибирь и Северный Казахстан. И Вильгельмина Карловна с детьми оказывается в Семипалатинской области в поселке при руднике Казан-Чункур

В справке о реабилитации, выданной Эдмунду Шику в 1999 году, значится, что он в своё время был «репрессирован по политическим мотивам в административном порядке» и «признан лицом социально опасным по национальному признаку». Этот «признак» приходилось скрывать – долгое время Шик представлялся Эдуардом Андреевичем. И лишь с началом научной деятельности он смог вернуться к своему настоящему имени.

В войну семье приходилось нелегко. В своей автобиографической книге «Были-небыли» Эдмунд Шик потом напишет: «Жилось трудно, мягко говоря. Мама пухла с голода, младшие сестрёнки были близки к этому».

Бумага была в большом дефиците, потому дети в школе писали на клочках бумаги, на газетах и в книгах между строк. Особенно ценились сборники стихов с большими полями на страницах. И вот однажды Эдмунду удалось раздобыть именно такую, наиболее подходящую для записей книгу: «…пишу, пишу свои ученические строки. Но невольно читаю напечатанное:

У Лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём, и ночью кот учёный

Все ходит по цепи кругом;

Идёт направо - песнь заводит,

Налево - сказку говорит.

И как же захотелось узнать всё об этом сказочном коте. Прочёл сказку до конца, а потом и всю книгу. Запомнил с тех пор многие стихи великого поэта. Конечно же, перестал писать на книге стихов – перешёл опять на неудобные для письма газеты. А Пушкин остался на всю жизнь».

Отличником Эдмунд не был – в его аттестате есть и тройки. Впрочем, это не помешало ему в итоге стать одним из ведущих специалистов по истории литературы Сибири.

После школы он поступил на филологический факультет педагогического института в казахском городе Уральск. Причём параллельно с учёбой работал учителем в школе рабочей молодёжи. В 1956 году Эдмунд Шик переехал жить в Омск, работал завучем сначала в школе № 16, потом в школе № 91. И сразу проявил себя как профессионал высочайшего уровня.

В 1958 году он поступил в заочную аспирантуру Московского государственного педагогического института на кафедру советской литературы, защитил кандидатскую диссертацию «Тема гражданской войны в творчестве писателей-сибиряков. 20-е годы». А далее четыре десятилетия проработал в Омском педагогическом институте Был ассистентом, старшим преподавателем, доцентом кафедры литературы, деканом филологического факультета… Последние годы Эдмунд Шик заведовал кафедрой литературы ХХ века.

– ­Одна из книг Эдмунда Генриховича называется «В холодной Сибири не так уж холодно». Помните, Чехов когда ехал по Сибири, спросил у ямщика : «Что это у вас, батенька, так холодно?». Здесь он говорит не только о погоде, но и о том, что Сибирь ещё спит. И Эдмунд Генрихович пишет, что в XIX веке Сибирь ещё спала, а сейчас она проснулась, и выдающиеся люди рождаются здесь, на сибирской земле. Только благодаря Шику я узнала, что у нас в Омске столько замечательных писателей, – поделилась заведующая отделом по связям с общественностью и редакционно-издательской деятельности омской библиотеки имени Пушкина Ирина Гладкова – Эдмунд Генрихович – автор множества книг, но он прежде всего учитель, учитель жизни. Судьба иногда преподносит нам подарки – знакомит с людьми, которые становятся определяющим вектором в твоей жизни. Именно таким человеком для меня стал Эдмунд Шик.

Будучи членом Союза писателей СССР, Эдмунд Генрихович в 1993 году стал одним из организаторов Омского отделения Союза российских писателей.

– Для меня, тогда ещё начинающего автора, судьбоносным стал приход в Союз писателей, тогда ещё Союз писателей СССР. Там я познакомился с моими будущими товарищами по писательскому цеху. Среди них был Эдмунд Шик, при виде которого, как я написал потом в своём очерке , я сразу внутренне ахнул: “Академик, явный академик!”. Академик оказался очень демократичным, добрым и светлым человеком. Мы с Эдмундом Генриховичем были в очень добрых товарищеских отношениях. Я очень благодарен судьбе, что она подарила мне шанс встретить его. Без него, конечно, моя жизнь была бы неполной, – рассказал члена Союза российских писателей Алексей Декельбаум

Эдмунд Шик ушел из жизни летом 2002 года. Его архив был передан на хранение в Омский литературный музей. Там более трех тысяч единиц хранения: уникальная библиотека, рукописи, документы… А те, кто в свое время учился у Эдмунда Генриховича, теперь сами открывают для молодёжи удивительный мир сибирской литературы. Преподаватель русского языка и литературы омского авиационного колледжа имени Жуковского Галина Надточий неслучайно привела на нынешнюю встречу своих студентов:

– Я вспоминаю, как мы, выпускники школы, поступили в омский государственный педагогический институт. И началась особенная жизнь, наполненная книгами, стихами, творческими встречами. Вспоминаю Эдмунда Генриховича. Строгий, серьёзный, но такой добрый и простой в общении. К нему можно было легко подойти, поговорить, задать вопрос. Он любил, когда ему задавали вопросы. Эдмунд Генрихович вёл кружок истории литературы Сибири и привил нам любовь к литературе Омского Прииртышья. У меня с собой книжка «В холодной Сибири не так уж холодно», изданная омским издательством в 1983 году. Там много закладок – я до сих пор пользуюсь ею на занятиях. 

Автор: Елена Мачульская

Фото: Алёна Рядовая,  кафедра литературы и культурологии ОмГПУ (группа в ВК)