Полина Заремба | Текстовая версия подкаста “Трамплина” «Знай наших!»

Для тех, кто любит читать - текстовая версия подкаста «Знай наших!» с художницей Полиной Заремба. 

 

---

 

– Это «Трамплин» с подкастом «Знай наших!». Сегодня с нами Полина Заремба, молодая художница, основательница собственной галереи. Здравствуйте.

– Здравствуйте.

 

– Полина, вы родились в семье художников – выбор профессии для вас был предопределён или были какие-то сомнения, кем быть?

– Я родилась девушкой, это уже накладывает отпечаток на выбор профессии. Первоначально я увлекалась и занималась профессионально бально-спортивными танцами – 10 лет. А потом уже решила рисовать, и танцы, хоть я и занималась ими профессионально, но лучше всё-таки у меня получается живопись.

 

– Ваши родители оказали влияние на ваши способности к рисованию?

– Если бы я была очень послушной девочкой и слушала только своих родственников – у меня же ещё и дядя художник, и дедушка – то, наверное, я бы стала акварелисткой, занималась бы акварелью. По бумаге письмо, это графика. А если ты не самый знаменитый и крутой акварелист, то ты плохо продаёшься, очень дёшево. К сожалению, коллекционеры не ценят графику. Ценят, конечно, но арт-бизнес зациклен на арт-объектах и на живописи, в том числе на абстрактной живописи, которой я занимаюсь. Но могу сказать, что моя живопись – пейзажная лирическая абстракция. Я пейзажист. «Пиши пейзаж – быстрей продашь!».

 

– То есть изначально идея была такая, что вы будете продавать своё искусство, да?

– Да, конечно. Потому что если тобой не интересуются ни галереи, ни музеи, ты никому не нужен. Надо, чтобы твоё искусство и продавалось, и для души было. У меня был большой диапазон в выборе профессии, я хотела даже стать модельером, потому что в детстве рисовала туфельки, я любила вот это всё: мода, fashion.

 

– Интересная мысль. Что было первоначальным? У вас была возможность акварели, да? Но по акварели вы не пошли, потому что вы непослушный ребёнок.

– Я не хочу на этом акцентировать. Просто я со своим мнением.

 

– Понятно. Как приняли родственники ваше непослушание и выбор направления в искусстве?

– Я стала кандидатом в члены Союза художников России, у меня собственная галерея...

 

– В общем, ничего не надо доказывать!

– Да, да.

 

– Интересно. Ваши картины – это цвет. Правильно я говорю? Какие у вас отношения с цветом? Какая определяющая палитра, как вы её определяете? Настроение, контекст, город, пейзажи, как вы говорите.

– Внутреннее спокойствие. Потому что во мне любовь, и это спокойствие. Я люблю серый цвет, он очень многогранный. Это самый сложный цвет. Есть такое выражение: «Скромность красит человека, только в серый цвет». А вот как раз серый цвет – очень живописный, он может быть голубоватым, зеленоватым, красноватым и так далее.

 

– Нюансы.

– Нюансы, да. Это мой любимый цвет.

 

– Я посмотрела некоторые ваши работы, и там очень много жёлтого, например. Красивого, яркого, солнечного жёлтого. Это не серый.

– Да, жёлтый вообще считается агрессивным цветом. Допустим, галерея в Москве, с которой я сотрудничаю, – они сказали... Всё-таки мне в первый раз сделали условие. Помню, у меня была выставка персональная. Сказали: «А давай всё будет жёлтым». Я пошла на эти условия, потому что это было финансово выгодно. Иногда художник идёт на какие-либо условия.

 

– На компромиссы.

– На компромиссы в том числе. Я хотела как всегда – всё серо, фиолетовенько, а мне сказали: «Давай жёлтый!».

 

– Но это для вас сложно – идти на компромисс? Как художнику сложно? Для вас – серый, а требуется жёлтый.

– Нет.

 

– О вашей первой выставке в Москве можете рассказать? Первые впечатления, как это всё было для вас, какие чувства вы испытали? Какую оценку получили, обратная связь.

– Наверное, мои любимые города – Омск и Москва, поэтому я бы поставила себе четвёрку, но с плюсом.

 

– Почему не пять?

– Потому что я обычный художник, я себя не превозношу. Я считаю, что я просто выполняю свою задачу – и всё.

 

– Но это мы говорим о скромности, да?

– Искусствоведы пусть изучают каждого художника и дают им оценки: и характеров, и их творчества – картин, скульптур, арт-объектов. А я лучше буду просто писать картины.

 

– Сколько времени вы тратите на картины, на работу над картинами?

– Иногда целый год я могу писать одну картину, иногда два месяца, иногда шесть часов, иногда восемь часов, иногда один день, иногда три дня. Это непредсказуемо.

 

– А от чего зависит?

– От задач, которые я ставлю к конкретной работе: это же и композиция, и золотое сечение, и теплохолодность и так далее. Какие-то существуют правила, хоть и говорят, что в искусстве всё относительно, но нет. Мы живём тоже в каких-то рамках.

 

– Это правда. Тяжело переносите рамки?

– Я поставила себе цель: написать две картины по 7 метров. Картина состояла из шести частей, 720 см. То есть это 65 на 720 и 80 на 720. Ширина и высота. И я справилась с этой задачей. Вот захотела 7 метров – и сделала себе 7 метров. Я выставила эти две картины в своей галерее, но это был перформанс, потому что мне сказали все музеи, с кем я сотрудничаю, что «ваши картины не поместятся на наши стены». И галереи тоже говорили: «не поместятся!». В моей галерее тоже не поместилось, и мне помогали художники: мы летом на улице поставили эти мои две картины. Вот такой был перформанс. Это 12 частей, и мы их собрали.

 

– Здорово же! Но это мы говорим о том, когда вы сами себе ставите задачу и некие рамки, в которых вы работаете. Но поскольку вы галерист, вы занимаетесь продажей арт-объектов, вам приходится работать и в рамках, которые задаёт рынок. Вот в этих рамках как вы себя чувствуете? Нет ли такого, что желания художника приходится немного принижать в соответствии со вкусами публики – или нет?

– Я понимаю, что вот эту семиметровую картину я оценю в большую сумму – сама себе – и что в Омске её точно никто не приобретёт. Я это сделала для души.

 

– Понятно. Есть возможность для того, чтобы дать выход собственным желаниям.

– Я в арт-рынке пытаюсь немножко вариться и адекватно оцениваю свои силы, возможности. Я не делаю каких-то акций – и всё.

 

– А вообще галерист и художник это, конечно, две разных профессии. Потому что галерист это всё-таки уже бизнес. В этом направлении когда вы начали двигаться? Когда вы решили, что не ограничитесь только ролью художника?

– Наверное, с самого детства.

 

– Хотелось этого?

– Да. Девочка посмотрела Уолта Диснея, великого мультипликатора, про принцесс...

 

– И хотелось красивого, захотелось собственную галерею?

– Захотелось возможности показывать художников, не только себя, – своих коллег, своих друзей, свою семью. Показывать и помогать им – хоть как-то, хоть немножко. Это очень сложно – всем угодить, и чтобы все были довольны.

 

– Это да, это очень сложная задача.

– Если будет всё идеально – это просто миф будет.

 

– Но вообще считается, что в Омске арт-рынок очень слабо развит и люди в принципе откликаются на такие вещи и деньги тратят неохотно. Поэтому открытие в Омске галереи – а рядом с вами тоже есть галерея – это такой очень смелый и даже, наверное, отчаянный поступок, но это со стороны кажется так, а как на самом деле? Как вы воспринимаете омский арт-рынок? Какие сложности для себя видите в этом?

– Невозможно совсем прямо всё решить, все проблемы.

 

– То есть вы нормально воспринимаете то, что сложно?

– Да. И то, что рядом с нами ещё галерея...

 

– Это конкуренты?

– Нет, это наши товарищи, коллеги. Мы общаемся, хорошо общаемся.

 

– Сколько выставок вы уже провели в своей галерее?

– Двадцать одну.

 

– Двадцать одну. То есть, если десять месяцев ваша галерея существует, то получается, что примерно 2 выставки в месяц, да?

– Да. В Москве вообще принято делать выставки очень короткие – трёхдневные, шестидневные. Есть, конечно, те, которые работают месяц. У нас такой режим. Может быть, будет промежуток долгий, будет постоянная экспозиция. Сейчас – постоянная экспозиция.

 

– Как вы определяете, как вы выбираете художников, работы для выставки?

– У меня много коллег, товарищей. И у нас из России много хороших художников, с которыми я лично знакома, общаюсь и знаю их творчество, их биографии, я это изучаю.

 

– То есть вам важно, чтобы это были... как вы говорили: вы хотели помогать родственникам, друзьям – то есть для вас это определяющая цель или вы можете выставлять картины и незнакомых в том числе вам, например, художников? Не знакомых лично.

– Конечно. Молодые художники у нас тоже выставлялись уже. Вот за эти 9–10 месяцев.

 

– О чём вы мечтаете как галерист?

– Как бы это так красиво сформулировать... Да просто об обычной жизни, на самом деле. Потому что я обычный человек, я хочу жить как все. Я имею в виду, что у меня ценности – это семья, это друзья, товарищи, это любовь, это дружба, любовь к Родине.

 

– Что-то сейчас мешает вам вести такую жизнь?

– Нет, не мешает. Я пост даже соблюдаю – он долгий, тяжёлый. Я верующий человек.

 

– В принципе мечта у вас уже сбылась?

– Нет, просто это духовная работа над собой – молиться и так далее. Я хочу вести праведный образ жизни, по божественным, христианским законам.

 

– По заповедям.

– По заповедям, да. Поправили меня, спасибо. Я стремлюсь жить.

 

– Понятно. Трудно это вам даётся или нет?

– Конечно, я же... Если я ударю молотком себе по пальцу, конечно, могу как девушка расстроиться, что маникюр сломался.

 

– То есть как у обычного человека.

– Да, и к тому же профессия очень сложная для девушки.

 

– Галерист или художник?

– И галерист, и художник. Но прежде всего я художник.

 

– Как художник вы о чём мечтаете?

– Хочу больше качественных работ. Качество зависит от вдохновения, от положительных эмоций. Я никогда не работаю в отрицательных эмоциях, в плохом настроении, я стремлюсь к хорошему настроению всегда. По крайней мере, я из собственного опыта это заметила – если я буду работать в плохом настроении, картина будет получаться не очень хорошая. И к тому же есть над чем расти, потому что мне всего лишь 26 лет. И по картинам нужно с критиком общаться, должен быть всегда рядом человек – а лучше несколько – который точно тебе скажет твою ошибку. Есть люди, которые критикуют или хвалят, то есть много-много хвалят, перехваливают любого художника...

 

– А вам бы хотелось адекватной оценки.

– И есть те, кто много-много критикует любого художника. Я имею в виду, что у меня есть люди, которые адекватно мне говорят мои ошибки, мои промахи – и я реагирую, как в спорте, допустим: тренер тебе говорит ошибку, а ты её исправляешь. Если бы было ещё больше понимающих, то было бы супер! Вообще у меня есть свой зритель и всё хорошо.

 

– Источник вдохновения какой у вас?

– Энергетика человека.

 

– От общения с другими людьми получаете энергию?

– Я просто учусь, наверное, всегда у интересных художников, у интересных людей. У кого я училась, допустим, в пединституте – у меня есть высшее художественное образование. Я вижу, как люди пишут, как люди живут – и я ими восхищаюсь, и вот это вот даёт вдохновение.

 

– Даёт энергию ту самую для творчества.

– Да.

 

– Хорошо. Спасибо, Полина, что были с нами.

– Спасибо.

 

– Я желаю удачи вашей галерее, желаю вам творческого вдохновения и прекрасных работ.

– Спасибо вам большое. Вам тоже – вдохновения и всего доброго.

 

Беседовала Елена Мельниченко