Татьяна Кочнева | Текстовая версия подкаста «Трамплина» «Знай наших!»

---

Для тех, кто любит читать, текстовая версия подкаста «Знай наших!» с Татьяной Кочневой.

---

– Это «Трамплин Медиа» с подкастом «Знай наших!». Сегодня у нас Татьяна Кочнева – психолог, мастер по работе с подсознанием и сказочный писатель. Можно так?

– Можно так сказать: сказкотерапевт, это основное, наверное.

 

– Сказкотерапия – это очень необычно звучит даже для тех, кто в принципе психологией интересуется. Это новое направление?

– Я бы не сказала, что оно новое. Но я могу гордиться тем, что это направление перевезла в Омск в своё время.

 

– Пионер.

– Да, я пионер, как выяснилось потом, потому что я не знала об этом, мне потом об этом рассказали, поскольку меня очень плотно с этим ассоциировали. Хотя я в разных методах работала, но так сложилось, что я действительно стала ассоциироваться именно с этим направлением. Сказкотерапии я обучилась в 2011 году, я окончила университет в 2006-м, в 2011-м – обучилась и привезла в Омск.

 

– Сразу уточню: это никакое не эзотерическое?

– Нет.

 

– То есть это – психология.

– Это направление практической психологии. Оно вышло из юнгианского анализа, поведенческой психотерапии. Это зарегистрированный метод: Татьяна Дмитриевна Зинкевич-Евстигнеева является основателем метода комплексной сказкотерапии, то есть он сертифицирован и абсолютно отвечает всем законам научной психологии, поэтому никуда в эзотерику мы не уходим, мы в рамках психологии здесь работаем. Здесь просто идёт работа с символами, с образами. Ещё Карл Густав Юнг говорил о том, что в сказке содержится внутренний мир человека. Поэтому сказка, соответственно, отражает, выражает внутренний мир человека – сказка и миф. Я в своё время влюбилась в работу со сказкой через мифодраму, через этот метод, которым я тоже владею, и тогда решила обучиться сказкотерапии, поскольку мифодраме тогда не обучали. Сейчас я обучаю, а тогда не обучали. Я стала компилировать разные направления при работе со взрослыми – включать в работу сказку, миф, разные другие техники, которые я знаю, которыми я владею.

 

– А на чём основан этот метод – сказкотерапия?

– Он основан на том, что наше бессознательное воспринимает язык образов, язык символов и метафор. В сказках как раз содержится большое количество метафор, плюс там огромная мудрость, которую на протяжении многих лет человечество передавало из поколения в поколение. Плюс архетипы, которые в коллективном бессознательном находятся – наш любимый Карл Густав Юнг опять – он говорил о том, что существуют некие силы, некие энергии, прототипы, прообразы в коллективном бессознательном, и в каждом человеке они так или иначе проявляются. И они как раз описаны в мифах, в сказках. Когда мы начинаем взаимодействовать через сказку и миф с человеком, то у нас есть возможность пробудить те силы и возможности человека, о которых он даже иногда не подозревает.

 

– А давайте какой-то кейс возьмём, чтобы конкретно, может быть, со сказкой – чтобы было понятно, что это такое.

– Конечно, если вы готовы, так скажем, свою сказку предложить.

 

– То есть это прямо должна быть моя сказка, да? Или я могу любую взять?

– Это может быть любая сказка, но дело в том, что, когда я взаимодействую с вами, я буду взаимодействовать с вашим бессознательным. Если бы это был любой другой человек, то я бы взаимодействовала с его бессознательным.

 

– Вы сейчас меня поставили в тупик, я сразу начала думать, а какая же у меня моя сказка. И я затрудняюсь. А если мы поговорим о популярной сказке, которая используется, например, на телеканале «Россия» – сериалы, построенные на сказке, на архетипе Золушки?

– Пожалуйста. Я часто сталкиваюсь в последнее время с тем, что человек вообще не знает любимую сказку, то есть говорит: «У меня нет любимых сказок». Или же говорит: «Мне в детстве не читали сказки», бывает и такое. Тогда я работаю с любимым фильмом, с любимым мультфильмом. Почему с любимым? Здесь ещё есть такое направление, как работа с жизненным сценарием, то есть в нашем любимом произведении – в сказке, в фильме, в мультфильме – заложен тот сценарий, согласно которому мы сейчас живём. И благодаря вот этой работе с любимой сказкой, с любимым произведением мы можем изменять, преображать свой жизненный сценарий, трансформировать его.

 

– В моей жизни было как раз много сказок, я помню, что сказки читали в больших количествах, у меня были русские сказки, сказки братьев Гримм, сказки Андерсена. Помню, была такая книга «Адыгейские народные сказки», сказки народов Анголы я даже помню. Сказок было очень много, но, наверное, выделить какую-то я не готова. Это тоже работа, да?

– Это тоже работа, самое главное, когда человек рассказывает о той сказке, которую он вспоминает вот здесь и сейчас, в данный момент, как правило, это говорит о той части сценария, которая актуальна именно сейчас у человека.

 

– То есть они могут меняться?

– Они могут меняться, конечно. Но почему я не настаиваю на формулировке «любимая сказка» – потому что в принципе любая сказка, которая вспоминается сейчас, любой фильм, который сейчас вспоминается... Я и с «Гарри Поттером» работала, и с «Трансформерами».

 

– Можно ли «Алису в Стране чудес»? Давайте, допустим, «Алиса в Стране чудес».

– «Алиса в Стране чудес», хорошо. Какой сюжет вспоминается ярче всего в «Алисе в Стране чудес»?

 

– Падение в кроличью нору.

– Падение в кроличью нору. И здесь важный момент – что вы хотите. Как правило, на первой сессии, на первой встрече я определяю те ресурсы, те силы, которые есть у человека. Могу вот это предложить... Часто приходят со своим каким-то запросом, его формулируют. Поскольку мы сейчас не на психологической сессии, то я предлагаю посмотреть те ресурсы, те силы, которые вам сейчас помогают в достижении ваших целей. Хорошо?

 

– Да.

– Хорошо. Падение в кроличью нору. Опишите, кого вы видите, кого вы представляете в этот момент.

 

– Когда я падаю?

– Когда Алиса падает, мы немножко со стороны, диссоциированно будем смотреть. То есть Алиса падает – что там, кого вы видите?

 

– Там ведь предметы. Одухотворённых, живых персонажей нет. То есть это коридоры, это двери, это проходы, пол, мебель.

– Коридоры, двери, проходы, пол, мебель. Хорошо. Алису саму вы видите?

 

– Да, Алису вижу.

– Как бы вы её описали, какая она?

 

– Слегка испуганная.

– Слегка испуганная. А какие у неё есть силы, ресурсы, способности – у этого персонажа?

 

– У неё есть смелость, открытость, у неё есть руки и ноги как опора, чтобы держаться. Пожалуй, всё навскидку.

– Руки-ноги как опора, смелость, открытость. Хорошо. Что она в этой кроличьей норе чувствует, когда попала? Слегка испугана. И дальше – куда она движется?

 

– Зов приключений. Интерес. Предвкушение.

– Замечательно. И куда она движется, как вы помните? Или что происходит?

 

– Она попадает в помещение, там сначала даже было вверх ногами, по-моему, потом она меняет положение, потом очень-очень маленькая дверь, в которую она не может войти, потом она видит склянки там – «Попробуй меня», «Съешь меня» – она меняет свой размер. Она смелая... То есть – доверие, доверие, потому что ей предписано, и она смело, без всяких пускается во все тяжкие, что называется. Она пробует, она экспериментирует.

– Замечательно. И по вот этому фрагменту я берусь предположить, что у вас сейчас вот эта ситуация, которая складывается, связана с зовом к чему-то новому, возможно, к каким-то приключениям, каким-то событиям, которые сейчас. И ваше бессознательное транслирует, что важно прислушаться, довериться, увидеть, почувствовать силу, свою открытость, смелость, которая в вас есть, и она поможет преодолеть какой-то небольшой страх, может быть, изменений или чего-то. И шагнуть навстречу открытиям.

 

– Любопытно. Сколько времени вы этим занимаетесь?

– Я этим занимаюсь с 2011 года.

 

– Получается, уже 12 лет.

– Это если сказкотерапией. А вообще психологией – как университет окончила в 2006 году, и с 2003 года я уже консультировала, когда ещё училась в университете. Всё, что я получала, я сразу в практику несла.

 

– Этот ваш путь – это такой путь в одиночку?

– По-разному.

 

– Это же своё дело, собственное дело, тоже смелость. Мы недавно тоже говорили об этом и упомянули такую вещь, что молодые люди идут в психологию, в первую очередь чтобы решить какие-то свои проблемы. У вас как это было? Почему вас позвала психология? Что вы хотели?

– Меня позвала психология, когда я училась ещё в 10 классе и нам стали преподавать психологию. Я тогда уже научилась слушать себя – то есть занималась медитативными практиками, как-то прислушивалась к своим ощущениям, что мне интересно, что меня увлекает. И поскольку родители не настаивали на том, чтобы я выбрала, они были открыты и очень лояльны к моему выбору, то я выбрала медицинский. Мама мне предложила пойти в гимназию № 19, там я в химико-биологическом классе училась. И там, к счастью, нам преподавали психологию. Единственная гимназия в городе тогда была... Это был 2000 год, я выпускница 2001 года, это был конец 90-х, двухтысячный, когда нам преподавали психологию. И я поняла, что медицина – это не совсем моё, это достаточно жёсткие рамки, а я такой человек свободолюбивый. Психология мне прямо очень откликнулась, плюс у меня мама философ, и я с детства в этом.

 

– Благодатная почва. Психология, мне кажется, с философией очень рядом.

– Философия – по сути бабушка психологии, конечно. Из неё она вышла, поэтому я с детства как-то была склонна к этой теме. Я не могу сказать, что какие-то именно травматические моменты меня привели, бывает так, я знаю. Но, конечно же, я прорабатывала много чего в университете. Как у любого подростка...

 

– Только хотела сказать: жизнь подростка полна травм, поэтому там всегда есть где поработать.

– Конечно. Это у каждого человека. Я пять лет, пока училась, повышения квалификации всевозможные проходила, тренинги, семинары. Где я только не участвовала! Конечно, это всё было направлено на мою личную терапию в течение обучения. И когда окончила обучение – тоже. Мы же всегда обучаемся через личную терапию. Ту же сказкотерапию, НЛП я проходила, разные направления «театра архетипов» у Ирины Алексеевны Чегловой, холотропное дыхание, разные-разные направления и коучинг. Это всё через личный опыт.

 

– Психология как наука характеризуется тем, что в ней есть масса направлений. В этом широком спектре как вы выбирали себе специализацию?

– Так же, наверное, как профессию: по личным ощущениям и предпочтениям.

 

– Я знаю, что в Омске очень много работают в гештальт-терапии.

– Гештальт-терапия – да, работают в Омске, не только в Омске, но и в других регионах. Когда я работала в Калининградской области, в Светлогорске меня пригласили выступать на фестивале, там я столкнулась с тем, что целое большое общество гештальт-терапевтов, там прямо очень много гештальт-терапевтов – не буду говорить «практически одни», потому что не знаю, но их было очень много. Омск всегда славился какой-то мультимодальностью в этом плане. У нас всё-таки очень много мультимодальников, у нас так, чтобы ты подошёл к психологу и спросил: в каком направлении ты работаешь...

 

– А он говорит: в когнитивно-поведенческом.

– Да, «я в когнитивно-поведенческой», «я – гештальт-терапевт», «я – психоаналитик».

 

– «Я – классический, по Фрейду психоанализ».

– Такого я, по крайней мере среди своих коллег, не замечала – этой одержимости каким-то одним методом. Я сама себя считаю мультимодальником, сказкотерапевтом меня уже как бы окрестили, можно так сказать. Это имидж, который я сама себе не создавала, он создавался со временем. Я просто занималась тем, что мне интересно. И, конечно же, в своих проектах я разные направления сочетаю. Но ключевое – работа с мифом, со сказкой. Мне это интересно, я считаю это очень эффективным методом – и достаточно краткосрочным.

 

– Если сравнивать, например, длительную терапию... Я не знаю, насколько сейчас распространён классический психоанализ.

– Я не знаю ни одного психоаналитика.

 

– То есть уже никто так не работает.

– Я ни одного психоаналитика не знаю, они, наверное, существуют, но я лично их не видела.

 

– А сколько времени занимает сказкотерапия?

– В зависимости от направления. Я ещё раз говорю, что у меня есть, допустим, сказкодрама, мифодрама, которые я провожу.

 

– То есть внутри сказкотерапии есть ещё ветви?

– Нет, это другое направление. Просто чаще всего мои клиенты не различают эти два направления, потому что это всё сказка и всё миф. Сказкодрама, мифодрама – это психодрама, или классический древнегреческий театр, это такое театральное направление, плюс юнгианское аналитическое, плюс работа со сказкой. Такая психодрама в символической реальности, можно так сказать, – когда мы в пространстве проигрываем сказку. Вам достаётся роль, например Алисы в Стране чудес, и вы проходите по этим коридорам, проходите сами, физически. Вы что-то чувствуете, вы что-то понимаете про себя, вы встречаетесь с разными другими персонажами – со Шляпником, с Кроликом. Хорошо, что мы эту работу сделали, теперь мне можно иллюстрировать. Потому что на других кейсах – их у меня много, но они сразу так сваливаются на меня. Как вам вопрос задать: какую сказку? Одну. Так же на меня: расскажи какой-нибудь кейс... У меня вот этих «каких-нибудь» огромное количество. Вот мы в Артын ездили на выходных, тоже делали постановки. У меня ещё из этого метода выросли метафорические постановки, которые я провожу по метафорическим картам.

 

– Вот да, тоже тема, мы про них поговорим.

– Чтобы не перескакивать, хочется сказать много. Когда в сказкодраме или мифодраме мы играем – по сути, это тот метод, в который я изначально влюбилась, сказкотерапия была позже, а мифодрама – была перед. И когда мы идём по пути героя, мы идём в разных сказочных персонажей. Вам может достаться роль Бабы Яги, вам может достаться роль черепахи Тортиллы, это мудрая энергия. Вы чувствуете, во-первых, архетип, там определённая сила есть в этом персонаже, вы её ощущаете прямо физически. Во-вторых, вам приходят какие-то мысли, идеи, инсайты. Инсайт – или озарение – это результат сказкодрамы и мифодрамы. В результате вот этого опыта вы получаете ответы на вопросы.

 

– Это групповая терапия?

– Это групповая работа, да. Есть, конечно, монодрамы, там, где я индивидуально с клиентом, он переходит из роли в роль. Например, театр архетипов у меня так выстраивается: вы переходите из королевы в принцессу, из принцессы в волшебницу. Вы переходите из роли в роль и, проживая их, вы и этой роли уже отвечаете самой себе. Со стороны вам приходят ответы на те вопросы, с которыми вы пришли. Это если коротко и как можно более просто, мне сложно иногда ответить простыми словами, поэтому вы спрашивайте, упрощайте.

 

– Итак, сколько потребуется времени на это?

– Мифодрама, сказкодрама длится три, четыре, пять часов. До пяти часов.

 

– И чаще всего инсайты происходят?

– Да. Инсайты происходят. Мы делали метафорические постановки – полчаса-час, метафорическая постановка для одного человека идёт. Инсайты происходят. Здесь вопрос вашего запроса: если запрос какой-то очень глубокий, например исцеление отношений с мамой, которые были очень тяжёлые, травматичные; или же с мужчиной, которые, опять же, из отношений с отцом выросли, то это, конечно, за одну сессию, за одну мифодраму это не решится. Это может всколыхнуться, как-то актуализироваться, какое-то направление вы получите, вектор движения – куда идти дальше. Но так, чтобы гештальт был завершён и проблема решилась, как правило, нет.

 

– Вот эта постановка сказки... Когда вы сказали, что человек, исполняя, вживаясь в какую-то роль, чувствует что-то – с расстановками это не похоже? Кажется, есть какое-то сходство.

– Дело в том, что они имеют один корень – психодраму. И расстановки, и метафорические постановки, и мифодрама – имеют один корень, и это психодрама. Изначально Якоб Леви Морено создал направление психодрамы – и из него уже разные направления. И Берт Хеллингер, основатель системных семейных расстановок, развернул эту тему в область семьи, в эту тему. Видимо, он как-то адаптировал их, я не расстановщик, поэтому не буду здесь углубляться в эту тему. Он как-то модифицировал этот метод, как он себе представлял, и появились расстановки. В Омске они более популярны, скажем так.

 

– Расстановки?

– Расстановки.

 

– Я хотела спросить вас: я читала несколько книг Берта Хеллингера и знаю, что неоднозначную оценку они имеют. Вы сами как к этому относитесь? То есть это всё-таки психология, это наука – или это околонаучное?

– Наука психология сейчас имеет очень размытые границы. Наверное, научный психолог вам как-то по-другому ответит, а я – как практический психолог отвечу. Я в практику беру всё, что работает и что не вредит, скажем так. Именно поэтому я работаю с образами и метафорами. Вы меня честно спросили, я вам честно отвечаю по поводу Хеллингера и расстановок, потому что я сама проходила расстановки. Я считаю, что если ты входишь в роль реального персонажа, это чуть менее экологично, чем если ты входишь в роль метафорического, сказочного персонажа, образную. Потому что здесь ты берёшь только то, к чему ты готов. Ты работаешь ровно на той глубине, которую ты готов взять. Я черепаха Тортилла ровно настолько, насколько я себя ощущаю этой Тортиллой. Точно так же с Буратино...

 

– С Карабасом-Барабасом.

– С Карабасом-Барабасом, да. Кстати, это абсолютно бизнесовая такая тема. Я бизнес-моделирование делаю – именно «Золотой ключик», недавно как раз проводила. Потому что сюжет, когда разговаривают Буратино с Карабасом-Барабасом, там вообще – как два будущих партнёра, которые пытаются договориться. Соответственно во время игры оно разворачивается в зависимости от того, что есть внутри человека. Допустим, если это два человека, у которых свой бизнес. У того, который Буратино играл, у того, который играл Карабаса-Барабаса – и они пытаются договориться, какой же у нас будет театр, давай договоримся, кто пойдёт за ключиком и достанет его, и у нас будет какое-то комьюнити совместное. Это одна история. Но должна быть общая мифологема – я, в частности, рассказываю, как это происходит. Есть события, которые обязательно должны произойти: они обязательно должны встретиться с Мальвиной, они должны прийти к черепахе Тортилле и так далее. Есть обязательные сцены, но в рамках этих обязательных сцен абсолютная свобода человеку проявлять себя в этой роли так, как он себя проявляет. Я видела сказочные постановки, где Карабас-Барабас начинал плести интриги и всех подговаривать: «Давайте мы каким-то другим путём достанем этот ключик, без Буратино». Всё, что есть внутри человека, в его сознании и в бессознательном, здесь проявляется как на ладони, очень сильно видно.

 

– А ваша роль в это время какая?

– Я модерирую. Во-первых, моя роль – следовать тем запросам, помнить о тех запросах, с которыми пришли участники.

 

– То есть вы так в коридорчике держите.

– Да, во-первых, я обеспечиваю безопасность.

 

– Может что-то пойти не так?

– Психологическую безопасность. Я проговариваю правила, обеспечиваю психологическую безопасность каждого.

 

– Следите за выполнением правил.

– Да, слежу. И я помогаю человеку, когда он в кризисный момент вошёл, когда у него что-то актуализировалось, какой-то травматический опыт, возможно. Я с ним прямо прорабатываю здесь и сейчас, теми методиками, которые у меня есть. Я веду его, помогаю, задаю вопросы конкретные – а в чём призвание твоё? Один из принципов сказкотерапии – это принцип силы. И я, когда веду, я первый вопрос, который задаю – «А в чём твоя сила, Мальвина, как персонажа?» Или Буратино там, или Алиса. «А в чём твоя сила, в чём твоя самая главная внутренняя уникальность?» И важно её поднять для того, чтобы дальше на этой энергии идти, по пути они идут. В этом заключается моя основная роль. Ну и в том, чтобы они, конечно же, получили эти инсайты. Я внимательно слушаю запросы, я понимаю, с чем люди зашли в этот процесс, и когда они выходят, я помогаю им проинтерпретировать: а о чём это для тебя? А что делать-то теперь? Вот, мы сыграли, а дальше что делать? Я помогаю им ответить на эти вопросы.

 

– Тут у нас золотое яйцо лежит. Это же сказка, да? Сказочное золотое яйцо?

– Да, конечно, сказочное золотое яйцо.

 

– «Курочка Ряба»?

– Нет, я его создавала для «Финиста Ясного Сокола». Золотое яйцо вообще в разных сказках, в том числе в «Курочке Рябе», как дар, который дан главным персонажам. Определённый дар, который они получили и которым они как-то пытались распорядиться.

 

– Кстати, эта сказка всегда меня ставила в тупик – о Курочке Рябе. В чём смысл, собственно, этого был? В том, что они не смогли удержать этот дар?

– Смотрите, вообще любая сказка – она как слоёный пирог, её можно рассматривать на разных уровнях. И если рассматривать один уровень интерпретации сказки, – вообще очень много её интерпретаций, конечно же – я вам скажу те, которые мне откликаются. Если на поверхности смотреть, то да, они получили определённый дар, что-то очень ценное – и они не знали, как с этим быть.

 

– Что с ним делать.

– Да, что с ним делать. И они стали себя вести как с чем-то обычным. Философский смысл какой? Мы получаем в жизни какой-то подарок, скажем, какое-то предложение, работу мечты, которую давно хотели, или машину, или что-то. И начинается: «А вдруг у меня не получится, а что будет, вот здесь у меня стабильная зарплата, а что будет там? Там вообще неизвестно. А сойдусь ли я там с коллективом вообще? И как я решусь, у меня сейчас всё хорошо, стабильно, как я на это решусь». И человек в этих сомнениях – это и есть процесс разбивания яйца. Он в сомнениях, в каких-то страхах, он не готов принять этот дар. Стабильность и отсутствие дара – иногда нам кажется, что мы очень хотим, а на самом деле, если мы имеем то, что имеем, то есть здесь какая-то вторичная выгода. Почему у меня именно так всё в жизни, а не по-другому? Иногда страдать, ныть, стенать – очень удобно, такая удобная жертвенная позиция. Поэтому, когда человек получает золотое яйцо, он не знает, что с ним делать, с этим золотым яйцом. И они пытались употребить его так, как привыкли – колотить, разбить это золотое яйцо. В итоге что получилось?

 

– Мышка.

– Да, мышка, которая символизирует связь между сознанием и бессознательным. На самом деле мы всегда приходим к тому, что мы на самом деле хотим. Если мы очень долго и сильно стремимся к этому, например, отказаться от дара, то есть вот эти страхи, сомнения, они выходят из бессознательного и всё, предложение уходит, возможность уходит. Если мы на зов не откликаемся, который мы слышим, чувствуем...

 

– Отказ от зова, путешествие героя.

– Да, отказ от зова. Путешествие героя моё любимое, конечно. И всё, яйцо разбивается. И что курочка пообещала в итоге? «Снесу я вам яичко, не золотое, а простое». Раз вы не готовы.

 

– Оставайтесь с тем, что есть.

– Да. Оставайтесь с тем, что есть, с простыми яйцами, пожалуйста. Хлеб с маслом вам будет, стабильная зарплата вам обеспечена, но каких-то приключений – уже, наверное, не будет. Или же ждите следующего золотого яйца.

 

– Метафорические карты. В последнее время я об этом слышу, читаю очень много всего. Что же это такое? Это ведь не Таро?

– Нет, это совсем не Таро. В Таро всё-таки есть определённая система, но я принесла не простые метафорические карты, это карты «Мастер сказок». Поскольку я сказкотерапевт, это один из любимых моих инструментов. Я их использую как метафорические ассоциативные. Я расскажу обо всех в целом. Метафорические ассоциативные карты, или МАК – это тот инструмент, который помогает нам взаимодействовать с нашим бессознательным, с помощью образов. Когда я вам задала вопрос по поводу любимой сказки, вы этот образ моделировали, представляли его, а здесь уже есть определённые рисунки, где вы можете увидеть что-то своё. Каждый человек на карте видит что-то своё.

 

– Как на пятнах Роршаха?

– Да, как на пятнах Роршаха, совершенно верно. Вы хорошо подкованы. Но только метафорические ассоциативные карты – они сейчас выпускаются тематические, их сейчас очень много, они очень разные, и выпускают часто карты для работы с определённой темой – для работы, например, с детскими травмами отдельно; для работы с определением пути развития в бизнесе – там другая колода. Но в целом всё равно в любых картах мы видим то, что сейчас актуально в нашем внутреннем мире, и актуально в ответ на запрос, который есть. Поэтому я могу продемонстрировать.

 

– Давайте, конечно.

– Опять нам нужен какой-то запрос, который хотелось бы. Ну или опять же видим какие-то ресурсы, силы, которые помогают. Есть ли что-то такое небольшое?

 

– А какого рода это должно быть? В каком виде это должно прозвучать?

– Всё что угодно. «Какой мне выбор сделать?», «Какие силы мне сейчас нужны?»

 

– Давайте «Какие силы мне сейчас нужны?»

– Вытягивайте карту. Что вы видите на карте?

 

– У меня, значит, тут корова, люди. Люди жаждущие, видимо, и женщина, предлагающая ресурс – молоко, еду. Трава, дом, мельница, небо, облака. И корова-то лежит. И рога у неё такие красивые. И женщина довольно доброжелательная.

– Что ещё можно сказать о женщине? Она какая? Какие у неё есть силы?

 

– Женщина одета как мужчина, то есть на ней нет юбки. И длинные волосы. Тем не менее я всё равно решила, что это женщина.

– Почему?

 

– Наверное, потому что выражение лица у неё мягкое, характерное для женщины. Она улыбается, волосы свободные у неё, не собраны в причёску. Она такая активная, видимо, женщина.

– Активная, хорошо. Что о корове можете сказать? Она какая?

 

– Спокойная. Абсолютно спокойная, не тревожная, на отдыхе. И у неё тоже удивительно доброжелательные глаза – добрые, голубые, с ресницами. Красивые глаза. И смотрит она на людей, которые, видимо, просят пить или есть.

– Даёт ли она им питьё, еду?

 

– Судя по всему, даёт.

– А сама она получает достаточно?

 

– Она выглядит вполне довольной, поэтому, я думаю, да.

– Благодаря чему она довольна? Корова. То есть у неё всё хорошо.

 

– У неё есть еда – трава, и она в достатке. Расстояние, то есть пространство, по которому она ходит. У неё есть, видимо, вот эта женщина, я думаю, она заботится о корове. И даже эта перекличка цвета, мне кажется, синего – голубые глаза, на рогах цвет и у женщины. Они в таких очень дружеских отношениях.

– О чём корова мечтает? О чём мечтает женщина?

 

– Какой интересный вопрос. О чём мечтает корова!

– Ну, у неё всё благополучно, трава есть, люди приходят к ней, кормят её, берут у неё что-то.

 

– Корова и молоко, значит, есть телёнок. Телёнка нет рядом. Это уже из логических цепочек: может быть, ей нужен телёнок, её ребёнок.

– Хорошо. А женщина о чём мечтает?

 

– Я думаю, женщина, наверное, мечтает о спутнике жизни. То есть она так открыта этим мужчинам и, возможно, она надеется, что кто-то из них – её спутник.

– Хорошо. Ну вот, мы о ресурсах говорили. Как вы думаете, исходя из того, что мы сказали, из того, что вы увидели на карте, какие силы и ресурсы у вас сейчас проявляются для того, чтобы всё было благополучно?

 

– Пространство и корм, свет неба, свет солнечный, энергия. Наверное, так.

– Я ещё немножко подсвечу: то, что для вас подходит, вы забираете себе. То, что нет – нет, может быть, это моя галлюцинация по этому поводу. Я увидела вот эти моменты по поводу баланса – то, что важен вот этот баланс брать/давать. Благодаря этому вы чувствуете себя в ресурсе: если вы даёте и берёте примерно одинаково, примерно равно. Сейчас этот вопрос баланса присутствует в вашей жизни, вам важно его соблюдать, этот баланс, тогда будет благополучно. Дальше. Важны дружба, человеческие отношения, с семьёй отношения, с ребёнком, если он есть. Вот эта тема тоже важна для того, чтобы чувствовать себя комфортно, чувствовать себя в ресурсе. Соответственно, с природой тоже. Природа тоже даёт вам определённую силу.

 

– Да. Интересно. Но теперь мы понимаем, что такое метафорические карты. Сейчас насколько запрос людей велик? Мне кажется, это достаточно новое всё, незнакомые методики. Люди... в их природе опасаться нового.

– Смотря какие люди, люди разные.

 

– Конечно. Есть те, кто отказывается от зова приключений, есть те, кто не отказывается.

– Тех, кто отказывается, соответственно, мы не тянем.

 

– Не приходят.

– Но сейчас достаточно большое количество онлайн-мероприятий, которые проходят в достаточно свободной форме, даже бесплатных мероприятий, где у людей есть возможность познакомиться, услышать. На YouTube очень много всякой информации по этому поводу. Я считаю, что психологическая грамотность – растёт такими семимильными шагами, люди всё чаще обращаются к специалисту с какими-то запросами. Это не обязательно проблема, это какая-то задача, которая решается вот таким образом. Я сама обращаюсь к своим коллегам, когда мне нужно увидеть доступ к бессознательному. Это самый быстрый, короткий способ к тому, чтобы увидеть, что делать дальше.

 

– Мы сейчас с вами немножко на уровень обобщения вышли. Я хотела спросить о вашем отношении к Омску. Как вы видите наш город, людей в нём? Я думаю, вы понимаете, почему я задаю этот вопрос. Очень многие считают, что город у нас депрессивный, место депрессивное, люди отсюда стремятся уехать. Но тем не менее есть люди, которые здесь работают, живут и делают своё дело. Как вы видите город, какие у вас отношения с Омском?

– Я не считаю ни в коем случае, что он депрессивный. Вообще я считаю, что депрессивными могут быть люди – независимо от региона, вот честно.

 

– Это правда.

– Я очень много времени бываю в Екатеринбурге, люблю этот город тоже, как и Омск. И люди есть разные. И в Екатеринбурге они есть разные, и в Омске. Недавно в Москве я работала, тоже там люди разные – и депрессивные, и недепрессивные, и всякие разные. У нас самый солнечный город, наверное, в нашей части...

 

– Суровой.

– Да, в нашей суровой части, сибирской. У нас очень много солнца, у нас очень много позитивных, открытых, творческих, стремящихся к развитию людей. Поэтому я считаю, что у нашего города есть перспективы, но всё зависит от самих людей. Как говорила «королева бензоколонки»: «Не место красит человека, а человек место». Даже из бензоколонки можно было сделать цветущий сад. Ты можешь убежать из города... «Что, вы изменили мечте?» «Нет, я мечту изменила». У меня в своё время тоже было именно такое стремление, я хотела убежать в Екатеринбург, но силой обстоятельств – не буду себе присваивать какую-то в этом плане великую осознанность или приверженность городу – я осталась в городе и сейчас абсолютно об этом не жалею, потому что я вижу изменения, которые происходят с городом, вижу сообщества, которые стали развиваться: и бизнес-сообщества развиваются, и психологическое сообщество. Но всё во многом зависит от нас самих – как мы себя поведём, насколько мы активно себя проявим, соединятся ли те люди, которые стремятся что-то делать, изменять. Я думаю, что абсолютно всё возможно.

 

– Спасибо, Таня, я рада, что мы познакомились. И я рада, что вы тоже делаете что-то для нашего города. Спасибо.

– Спасибо.

---

Беседовала Елена Мельниченко