Антон Безлуцкий | Текстовая версия подкаста «Трамплина» «Знай наших!»

Для тех, кто любит читать, текстовая версия подкаста «Знай наших!» с Антоном Безлуцким.

– Здравствуйте! Это медиа «Трамплин» с подкастом «Знай наших!». Друзья, недавно в Омске прошёл VII культурно-образовательном форуме «Академия русской культуры». Это событие без преувеличения можно назвать одним из грандиозных за последнее время, и, поскольку в этом году упор был сделан на хореографическое искусство, говорим сегодня с экспертом форума из Москвы. У нас в гостях этнохореограф, артист ансамбля «Россияне» Московского государственного академического театра «Русская песня» под руководством Надежды Бабкиной, лауреат многочисленных всероссийских и международных фестивалей, конкурсов Антон Безлуцкий.

Антон, здравствуйте. 

– Здравствуйте. 

– Вы уже не впервые в Омске на «Академии», что называется, видите в динамике жизнь и самого форума, и творческую жизнь его участников. Что вы можете сказать о развитии форума, о развитии «Академии»? 

– Конечно, динамика наблюдается активная, это очень здорово, потому что в Омске я уже второй раз, и первый раз был как раз два года назад, в 2022 году. Мы приезжали с особой программой, там у нас был перформанс, где в хореографической произвольной у нас было состязание с брейк-дансерами. Мы все занимаемся такой миссией – адаптацией фольклора в XXI веке: показать, что это очень близкие понятия, это очень актуально, чтобы молодёжь этим заинтересовывалась. В этом году у нас тоже интересно – собрались специалисты из разных регионов, со мной, например, в команде парнишка из Нижнего Новгорода, уроженец Вологодской области, Череповецкой земли, а также москвич, который родом из Пензенского края, и другие сибиряки, в данном случае – красноярский парнишка. Руслан Глакин, Михаил Толмачёв, Рома Аржаев и я. И, конечно же, это сами омичи, которые вместе с нами показали такую интересную хореографическую зарисовку, которая будет сочетать в себе и бытовые народные танцы, и самые настоящие традиционные кадрили, и, конечно же, проявления самовыражения через русскую народную пляску.

Если мы говорим про динамику, то каждый раз это абсолютно разные представления – что было два года назад, что было сейчас. Иногда это подпитано определённой тематикой, более идейно. Или же, как в этом году, такая очень интересная тема создалась: традиция села Крестики Омской области. Мне кажется, это очень интересно, потому что сочетает в себе музыкальное наследие, творчество в хореографическом аспекте, в песенном, в инструментальном. Конечно же, мы, даже слушая аудиозаписи, которые были продемонстрированы, понимаем, насколько это всё интересно, необычно и даже актуально для нашего времени сейчас.

– Вы приезжаете с мастер-классами? 

– Я вообще очень часто катаюсь с мастер-классами, в данном случае, конечно, мне повезло дать мастер-класс на «Академии русской культуры» (также второй раз). И чувствуется тенденция – появляются новые лица, новые специалисты, которые так же горят своим делом, радеют за это дело и доносят определённую новую информацию. Есть, конечно, сложности – не хватает определённого материала, в данном случае я – как специалист, который увлекается и занимается народной пляской – чувствую некую такую проблему: очень мало видеозаписей именно сольных исполнителей. Но здорово то, что пласт кадрилей вообще в Сибири и в Омской области очень обширный и очень хорошо сохранился. Мы даже, приехав на этот форум, пляшем одну кадрильку – саратовскую. Неважно, что она так звучит, но она всё равно записана здесь, в Омской области и имеет свои отличительные черты, такие как крутушка, завитушка. 

– Разные участники представляют свой пласт? Можете сказать, чем принципиально одно отличается от другого? Вроде как народный пляс, да? Но Россия-матушка настолько велика, что и здесь разнообразие тоже большое. 

– Конечно же, это в первую очередь связано с тем, что Россия наша и правда необъятная, огромная страна, в которой проживает много различных народностей. И каждый регион в нашей стране – необычен, наполнен какими-то своими традициями, своими историческими ценностями, своим бытовым укладом. В этом как раз и выражается определённый пласт – что хореографический, что музыкально-инструментальный. Мы постоянно видем разницу: чем одно отделяется от другого. Конечно, чем больше мы проживаем, больше адаптируем – мы немножко теряем эту суть, истину. Но при этом мы как специалисты, как профессионалы, изучающие народное культурное нематериальное наследие, стараемся найти и отделить определённые фрагменты – чем, например, московское отличается от омского, южное от северного.

– Чем например?

– В первую очередь – характером, темпераментом. Москвичи это совершенно другой народ, чем омичи. Я ездил на много различных фестивалей, уже пересекался с уроженцами этой земли. Что я для себя характерное такое отметил: определённую сдержанность, ничего лишнего не скажут, но при этом добропорядочность, чувствуешь, что ты можешь с этим человеком поделиться чем угодно. 

– Открытая душа?

– Открытая душа, но при этом очень глубинная, внутренняя. Это эмоции не напоказ, то есть здесь нет суперъяркого проявления. Мы видим даже в хореографическом пласте то, что встречаются в основном движения с меньшей пружинкой, больше в беге изображено. Недавно проводили прогулку по Омской области, видим, что здесь очень много спортсменов, которые занимаются таким вот творчеством. Возможно, это тоже имеет какую-то свою грань. 

– Скромность характера и в танце, в плясе видна? 

– Конечно. Именно так оно и есть.

– За три дня, которые форум шёл, вы наверняка уже успели оценить уровень подготовки танцоров хореографических коллективов. Насколько мы, омичи, смотримся вообще на российском уровне? 

– Мне кажется, очень даже на высоком уровне, потому что это своя региональная, локальная традиция. Мы не можем говорить, что где-то что-то лучше, где-то что-то хуже. Мы стараемся исходить из того вопроса, насколько сами люди заинтересованы в этом и как они в этом выражаются. А если говорить о так называемом взгляде со стороны, то это всё здорово, конечно. Очень много специалистов и в Омской области, и вообще в Сибири, которые занимаются сбором, ездят в экспедиции, занимаются культурным нематериальным наследием и сохраняют его. В данном случае – оцифровывают, проходит большая работа, и мы это всё наблюдаем. Есть даже такие большие сайты, где происходит коллаборация всех регионов, и Омский край тоже ярко в этом выражен, потому что большое наследие и кадрилей, и интересных сольных исполнителей, с которыми мы пересекаемся на конкурсах и фестивалях. Это очень большое, богатое и яркое наследие. 

– Вы, используя такую возможность, ездите по различным регионам России, видите артистов – вы используете какие-то элементы уже в своей работе? То есть, может быть, не чисто московский пляс, а намешано всего-всего. 

– Каждый человек индивидуален, он постоянно подпитывается информацией. Помимо того, что он живёт в определённом краю, он ещё общается. То есть мы люди, которые стараются коммуницировать друг с другом по максимуму. В данном случае, съездив на север – в Вологду, в Череповец, я познакомился с определёнными людьми. Съездил в Сибирь, в Омск – познакомился с определёнными людьми, тоже для себя что-то перенял, где-то и пластические элементы, и, конечно же, адаптировал на свой лад. Мы чем занимаемся? Мы как раз всегда стараемся показать свои лучшие стороны, впитывая отовсюду информацию и выдавая наилучшее решение – субъективное, но наилучшее как минимум. 

– Удаётся ли популяризировать пляс? 

– Я этим занимаюсь, как раз стараюсь найти адаптацию в современном мире, в XXI веке, потому что совершенно другой бытовой уклад, другие обстоятельства. Понятное дело, что народная культура уходит немножко на второй, на третий план – сейчас уже и технологии, и музыка другая, мы живём в таком шумовом пространстве, где постоянно дорога звучит, поезда – чего раньше не было. Люди работали руками, в поле, а сейчас уже мы с компьютерами, с техникой. Понятное дело, что нам надо тоже найти такой интересный путь, чтобы народная культура не исчезла. А чтобы она не исчезла, нужно её сначала изучить, а потом уже так переработать, чтобы, во-первых, не испортить и найти лучшее решение и лучшее ей применение. В данном случае для народной пляски что я предлагаю: конечно же, сохранение народных традиций – это всё правильно, но мы не можем не обращать внимания на модернизацию и развитие народной пляски. Она развивается в плане чего – мы берём простейшие движения, и чем больше мы их перерабатываем, тем больше мы их изменяем: в амплитуде, в широте, в определённой динамике, и тем больше мы находим новых аналогий с современными танцами – брейк-данс, хип-хоп, си-воки, тектоники. Самый яркий пример – вот, «ковырялочку» мы танцуем, но немножко поменять направление, сделать это вперёд – и получается современный стиль драм-энд-бейс. Фактически все эти народные коленца немножко переосмыслились и уже воспроизводятся неким другим образом. Но мы не можем настолько исковеркать, поэтому всё-таки стараемся через базовые элементы проходить и делать. 

– То есть сильно увлекаться этим тоже не стоит, потому что есть риск уйти от оригинала. 

– Конечно. Все фольклористы этого всегда боятся и радеют за это дело, много консерваторов, которые как раз борются против таких нововведений. Они понимают, что должно быть развитие, но не настолько кардинальное. Поэтому мы все должны быть осторожны в этом плане, в методах экспериментирования. Так же и с музыкальной составляющей – не испортить, а как бы немножко приукрасить, адаптировать. 

– Как врач – не навреди. 

– Не навреди, да. 

– Вы окончили Гнесинку по специальности «руководитель народного хора». А как пришли в пляс? Как стали хореографом?

– Вообще у меня уже тоже большой путь сложился. Я окончил училище имени Гнесиных, я окончил Институт культуры по тому же классу – «руководитель народного хора» – как бакалавриат. И сейчас я ещё продолжаю обучение в магистратуре, тоже как руководитель народного хора. Но и с этнографией меня связывает тоже переподготовка в Московском институте творческих инициатив – недавно организованном, он существует уже порядка трёх-четырёх лет (по-моему, трёх), в котором я тоже прошёл обучение уже как специалист, у меня уже официально есть такая принадлежность и профессия как этнохореограф. А в народную пляску я пришёл ещё с самого детства, в детстве меня родители отдели в музыкальную школу, где я активно обучался фольклорному ремеслу, я пел песенки. Понятное дело, что направленность была не супертрадиционная, но мы были сценический коллектив. Если мы что-то танцевали, то – раз, два, три, четыре – определённый постановочный танец. Вот чем танец от пляски отличается – танец это основные композиционные формы, а пляска – средство самовыражения, в котором в данном случае не существует неправильных движений, есть только восприятие и понимание, что вы хотите донести здесь и сейчас. 

– Импровизация в чистом виде.

– Да, это как раз таки самый главный аспект – импровизация, сочинение в момент исполнения. Исполнители могли на ходу и частушку сочинить в определённой ситуации, либо пошутить, либо завлечь, если мы говорим про какое-то конкретное событие – как вечёрка. В данном случае к народной пляске я пришёл, однажды увидев других специалистов, причём тоже молодых. Мы же смотрим сначала на ребят чуть постарше и видим: вау, какое это запоминающееся! Для меня таким авторитетом стал однажды Фёдор Степовой, это очень громкое имя, один из молодых исполнителей, который начал заниматься народной пляской и сделал её актуальной. Выходило несколько видеороликов, он ездил на фестивали. Естественно, молодёжь, смотря на это, так же, как и я, понимает: блин, я хочу когда-нибудь делать такой же номер. 

– Это примерно в подростковом возрасте у вас произошло? 

– Чуть постарше, когда я уже поступил в училище, в колледж. Здесь я начал этим заниматься уже более сознательно, знакомиться с различными специалистами и находить для себя какие-то новые особенности и вообще заражаться этим делом, то есть ходить на первые вечёрки, по-другому ухаживать за девушками, пытаться как-то пригласить, плюс себя показать, добавляя и какие-то акробатические элементы, трюки, чтобы показаться ярче. Даже в старину, когда раньше приглядывались девушки к мужчинам, они брали себе интересного парня – в плане того, чтобы они и физически был подготовлен. Обычно считалось: если он хорошо пляшет, наверное, и в хозяйстве неплох. Даже какие-то такие могли находить моменты. 

– Трюки мы хорошо видим в ваших выступлениях. 

– Стараюсь. Так вот, на втором курсе мне повезло, я увидел номер и захотел сделать частушки села Зверево Грязовецкого района, это Вологодская область. И получился такой яркий номер, который начал набирать огромные обороты на том же YouTube. Люди интересуются народной культурой, вообще фольклором, заметили меня. Потихонечку уже приезжаю в какие-либо регионы, а они говорят: «О, а мы видели тебя, давай познакомимся. Ты же Антон Безлуцкий». Я: «Да, так здорово, мне так приятно». Как-то так потихонечку автоматически приходилось развиваться, то есть не потому, что я захотел что-то сделать, а потому что как-то так в момент всё наступило, начал плыть по течению дальше. И априори, если ты уже пляшешь, то ты, значит, уже и постановщик. У меня так получилось в данном случае. 

– Не вы выбирали пляс, а пляс выбрал вас. 

– В данном случае – да. Он меня настолько выбрал, что я уже сам заразился этим делом, я в это уже вник и теперь нахожу разновидности, пытаюсь это продемонстрировать и найти лучшие подходы для молодёжи, так как я сейчас преподаю и в Губернском колледже искусств в городе Химки (рядом с Москвой находится), и в детско-юношеской студии «Наследие». Везде я делюсь полученным, приобретённым опытом, навыками, которыми, я считаю, очень актуально и правильно поделиться, чтобы ребята и дальше могли продолжать эту миссию. 

– А как Надежда Бабкина вас нашла? 

– В общем, однажды проходил кастинг – около семи лет назад – на малую сцену, где требовался коллектив, который исполняет именно фольклорные песни. В данном случае набрался наш коллектив, который называется фольклорный ансамбль «Россияне», состоящий на тот момент из десяти человек. Эти десять человек были из абсолютно разных регионов: был чуваш, был трое москвичей (и из Подмосковья – из города Истры, из города Пушкина и посёлок Истра, например, Красногорского района). 

– Это вы оттуда?

– Да, это я как раз таки оттуда. Из Самары, Саратова, ещё из других городов, сейчас прямо так навскидку не скажу, но богатство в том, что у нас ребята из абсолютно разных регионов – и все профессионалы. То есть все получали профессиональное образование в институтах и колледжах, учебных заведениях, связанных с музыкой. Набрался такой коллектив, где мы начали делать первые шаги, даже в театральном творчестве уже на профессиональном уровне, потому что в подчинении у Надежды Георгиевны два театра – один на большой сцене находится, другой на малой. Мы находимся в основном на малой сцене и наша главная задача – это спектакли-сказки для детей: «Теремок», «Кот и лиса», «Колобок», «Сказка про хвосты». Мы ещё показываем различные календарные программы: «Весна-красна», «Зимушка-зима», где мы рассказываем про конкретные праздники, которые у нас происходят зимой, например, по месяцам расписываем и подбираем материал, который довольно-таки интересен для нас, мы его транслируем и показываем там. 

– С детской аудиторией. 

– Да, с детской аудиторией. При этом, конечно же, одна из самых главных фишек театра «Русская песня» – это иммерсивное шоу. То есть мы вовлекаем в интерактив, проводим различные игры на подъём. Не то чтобы как флешмоб – стали повторять все за мной, а стараемся сделать это через фольклорные игры, мы пляшем различные бытовые танцы, круговые, линейные – в зависимости от обстановки и возраста, конечно же, потому что дети приходят разные. У нас есть спектакли, которые прямо для супермаленьких детей: три, четыре, пять лет, например сказка «Три медведя», на которой они могут научиться и считать лишний раз, и подсказать героям, показать свою эмоциональность, спалить Машу, что она там прячется под одеялом: «Медведи, вон она, хватайте её!» Что-то даже в таком духе. 

– Мне кажется, дети это очень любят, у вас наверняка всегда полные залы. 

– Слава богу, да. И помимо малой сцены мы иногда выходим на большую, на которой мы тоже показываем интереснейшие спектакли – там и «По щучьему веленью». 

– Это уже более взрослая аудитория. 

– Средняя аудитория. Но наш коллектив направлен всё-таки на детское творчество, мы не участвуем во взрослых спектаклях, как другие наши флагманские ансамбли – «Русская песня» и многие солисты. Мы в основном базируемся на детях, всё для них, для их развития, из впечатления, для их образования. 

– В Омске во время «Академии русской культуры» удалось погулять по городу? 

– Немножко удалось погулять, но обычно программа настолько насыщенная, что мы занятые постоянным общением, постоянным нахождением определённых решений, поэтому прогуляться выходит мало. Но тем не менее... Даже с гостиницей, слава богу, выходит очень удобно – речка протекает и красота. 

– Каковы у вас планы на дальнейшее участие как у эксперта в «Академии»? 

– Я буду рад, если меня будут звать регулярно, потому что я слежу за этим делом и мне здесь очень нравится, мне здесь очень интересно. И каждый раз новые знакомства, старые знакомые, с которыми приятно провести время и обсудить проблемы насущные, опять же – актуализации, популяризации нашего народного творчества. 

– А с Омском, может быть, какие-то другие варианты сотрудничества есть? Есть намётки, может быть, что-то в планах? 

– Честно говоря, с Омском у меня никаких других связей пока не было. Единственное – это знакомство на других фестивалях, я познакомился однажды с фольклорным ансамблем «Гусельки», тоже популярный, очень хороший и сильный ансамбль, который занимается именно традиционным воплощением. Иногда вместе коллаборируемся на каких-то больших фестивалях. Мы недавно пересекались на таком фестивале, как «Мир Сибири», либо же на фольклорных фестивалях русского народного танца «Перепляс». А так, конечно, с омскими ребятами у меня пока мало сотрудничества, потому что мы живём в совершенно другом регионе. 

– Далеко друг от друга. 

– Далеко. И, конечно же, попасть в Сибирь – это и сложно, с одной стороны, а с другой стороны – очень трепетно и этого ждёшь: когда будет такая возможность съездить куда-нибудь далеко и пообщаться с совершенно другими людьми, посмотреть, как у них это всё процветает, как у них это живёт. Мы, хоть и далеко друг от друга, но есть потребности во встречах, я с удовольствием приехал бы в Сибирь, в Омск, и провёл бы разные мастер-классы для этнохореографов, поделился бы своими знаниями. И я, конечно, хотел бы, чтобы эти встречи были более регулярными. 

– Пусть у вас всегда будут эти возможности. Мы благодарим вас за беседу, за то, что вы нашли время прийти к нам. Спасибо вам большое. 

– Спасибо.