Омская студия современной хореографии «Новая версия» привезла из Китая два «золота». Медиа «Трамплин» Омск

Дата публикации: 11.05.2025

– Студия современной хореографии «Новая версия» отмечает в этом году 25 лет. Коллектив со своими необычными постановками активно гастролирует по городам России и зарубежья, так, в апреле ребята вернулись из Китая – сразу с двумя первыми местами. Корреспондент «Трамплина» побеседовал с руководителем студии Олесей Буйко. О танцах, которые больше, чем жизнь – в этом интервью.

– Вашей студии 25 лет – серьёзный возраст для танцевального коллектива. Как будете отмечать?

– 1 апреля мы уже отметили свой день рождения, ещё будет второй праздник – 14 июня. Это будет общегородское мероприятие в парке «Вокруг света» на 2 часа, где будут и экраны, и и дым, и свет, и конечно танцы. Это будет праздник под открытым небом, с другим ощущением, с другим настроением. Состоять он будет из нескольких блоков. Первый – на ринге с красными лентами, там мы покажем свой 15-минутный спектакль «Бокс». Для работы над ним дети тренируются с мастером спорта по боксу. В конце на сцену выхожу я как артистка балета. Второй спектакль – по французскому мультфильму «Балерина». В этом году мы его решили восстановить с балетным станком. Из реквизита будут резиновые сапоги, детские скакалки… Музыка вся очень сложная – никаких ромашек и обезьянок. В постановке обязательно есть драматургия, философская линия… Эклектику я очень люблю – танец и бокс, дети и мелодии Утёсова.

– Дети танцуют по-взрослому?

– Конечно. Вот тут с нами в студии маленькая девочка разминается, у неё соло в роли божьей коровки, но она будет модной божьей коровкой – не как в детском саду. Пример такой взрослой постановки – «Дневник старшей сестры». Сюжет: младшая сестра нашла чемодан, в котором дневник старшей сестры. И вот она его читает и хочет стать, как она, и каблуки надевать, и шляпку. Поэтому у меня везде философия – от и до, без нее я ничего не делаю, по-другому мне неинтересно.

– Получается, ваш стиль – это смешение стилей?

– Да, это фьюжн, эклектика. Каждый, кто знает меня, говорит, что распознать мой коллектив можно из сотен других. Есть правила для классического, современного танца, и их я обрамляю в свои придумки и фантазии.

– 25 лет назад, когда только появился ваш коллектив, так всё и начиналось?

– Я никогда не была похожа на остальных, даже в самом начале пути. Бывает, просыпаюсь, а перед глазами картинки, в голове играет музыка, и мне срочно нужно это воплотить. Мы никогда не танцевали пустых номеров. Они могут быть сложными, непонятными. Но тем не менее в той же «Хрустальной печали» у девчонок зеркала и помады, большие крупные бусы, стильные платья, кто начёс делает, кто губы красит по-детски, но все это обрамлено в очень сложную хореографию со стойками, прыжками и шпагатами.

– Ваши дети делают и акробатические трюки?

– У них скорее гимнастика – это стойки, шпагаты, растяжка. Часто занимаемся у балетного станка.

– А приходится перебарывать, ломать ребёнка, заставлять садиться на тот же болезненный для него шпагат?

– Я никогда не заставляю и уж точно не физически. Я уговариваю, хвалю авансом. Вот он сидит, весь скрючился, ещё ничего не умеет. И я буду хвалить и за руку, и за ногу, за стопу. «Молодец!» Хотя до молодец ещё 3 месяца. Могу дать сегодня уже авансом сложную работу, которую ребёнок сегодня не тянет, но через год он её осилит. Потом раз – в конце года ты просыпаешься, а он делает все.

– Высокая сложность хореографии обязывает вас быть жёсткой? Какой больше стиль преподавания вам ближе?

– Я дружу с детьми, но все знают, что я строгая, пока удаётся этот баланс соблюсти. Я 30 лет работаю с детьми, и в первую очередь ты должен быть другом. Приходят к тому, кого любят, а не кого боятся. У меня много чего нельзя. Например, телефон. Нельзя обижать других, говорить плохо о ком-то. Нельзя добавиться лидерства подлостью, это табу. В воскресенье у нас сложная репетиция в 3 часа. И я разрешаю им взять перекус с собой, причём правильный: яйцо, огурец, яблоко. И они так ждут этой паузы, импровизированного пикника! Разрешаю баловаться, играть, но всё в меру. Могу вовлечь их в творческий процесс – говорю название номера, а они рассказывают о своих ассоциациях, и их идеи могут стать частью постановки.

– Случалось вам встречать таких детей: на него смотришь, а он живёт, как танцует, у него это в крови?

– Случалось, да. Даже сейчас у меня есть такая ученица – Катя Каледина, ей 15 лет, в этот раз ездила с нами в Китай с довольно взрослым номером «Одиночество». На сцене она двигается так, что я её даже не научу. Я её научу стопе, рукам, спине, а все собрать это вместе в единую пластику – она может это сама. Многим сложно, некоторые вывозят только на физике. Современная хореография вообще одновременно проста и сложна. Есть синхрон, а есть канон – когда у каждого своя партия, и где-то они могут соединяться. Это спасает многих детей – они могут начать свою партию не с первыми, а с шестыми детьми, и на сцене в итоге это будет выглядеть хорошо, чисто. На сцене должна быть чистота, не терплю грязи на сцене.

– А можно ли научить танцевать того, у кого нет к этому природного таланта?

– При наличии мотивации – безусловно. Мотивация здесь самое главное, если ребёнок не хочет, я даже при выдающихся природных данных его не научу. Нет такого – «ему не дано». Любого уровня можно достичь трудом.

– Ваши ученики к вам возвращаются?

– У меня возвращаются не только ученики, но и их дети, и их племянники, ходят на концерты, кричат «браво». Свой коллектив я создала в 2000 году, и он был одним из первых в современной хореографии вообще. Я работала в школе танца «Джаз» в 1998 году. Там была Эльвира Свиридова, сейчас она в Париже, мой педагог, и я у неё работала играющим тренером. Так сложилось, что через 2 года мне удалось создать свой коллектив. Я везде лезла напролом, мне надо было везде быть лидером.

– На входе в танцкласс у вас стоит шкаф, переполненный наградами, кубками, а грамотам явно не хватает место не стене. Как часто вы ездите на конкурсы?

– Так получилось, что мой коллектив – самый разъезжающий в Омске. Всегда кто-то помогал, всегда была возможность у родителей моих детей. Конечно, много нам помогает давний друг нашего коллектива, меценат Святослав Капустин. Недавняя поездка в Китай сложилась во многом благодаря именно ему, и я от души ему за это благодарна. Вообще я считаю большой честью знакомство с таким человеком. На протяжении многих лет он заботился о наших детях, помогал в любых ситуациях, всегда выполнял свои обещания.

Получалось, что два раза в год стабильно куда-то выезжаем. В Москве были раз 12, 6 раз были в Питере, Екатеринбург, Сочи, Павлодар несколько раз, Анжеро-Судженск. Потом начали по заграницам, 6 раз Прага, 2 раза Франция, 5 раз в Китай. Вот в апреле были пятый раз в Китае. Но всё закончилось с пандемией коронавируса. Мы должны были ехать в Прагу, но так и не смогли до сих туда полететь. С 2022 года мы уже дважды съездили в Китай, в последний раз выиграли два первых места в разных возрастных номинациях.

– Как в Китае принимают русских детей?

– Они поражают своей наивностью в плане любви и преданности. Второй год подряд мы были в очень крутой школе оперы и балета в пригороде Пекина – балетные классы, огромная сцена, свет, звук – всё на высочайшем уровне. Обмен подарками – обязательный атрибут, мы привозим обычно омские сувениры. Очень любят с нами фотографироваться, обнимают, едва ли руки не целуют. У них, конечно, все строго регламентировано, даже в музыке есть дресс-код – они запрашивают, какие смыслы мы вкладываем в постановку, чтобы всё было в нужных рамках. Так, как встречают китайцы, такого нет нигде – хорваты, немцы, чехи, французы, они более холодные и отстранённые.

– Жёсткий отбор на поездку?

– Раньше было жёстче, я всё же меняюсь. Временами я на что-то могу не обратить внимание. Не буду возиться с недисциплинированными детьми. Хочется, чтобы наша команда была классная, творческая, чтобы мы привезли непременно приз.

– Часто преподаватели от детей уходят к более взрослой аудитории. Нет желания учить учителей, а не детей?

– Никого ещё из взрослых не учила специально, хотя сижу в жюри часто. Но, возможно, это за мной придёт. Но пока мне нравится с детьми проводить время, особенно если готовимся к какому-то мероприятию. Вся рутинная работа, серая, осенняя прошла, когда все пришли корявые, кривые, без шпагатов, после лета. Начинаешь строить танец – и к ноябрю что-то начинает получаться. Радует заниматься с детьми, они меня слышат. И особенно нам стали удаваться последние концерты на особом взаимопонимании, потому что я с ними танцую на одной сцене – как никак, у меня в трудовой книжке запись артистка балета.

– Никогда не хотелось всё бросить?

– Нет, никогда. Да, устаю, и физически, и морально. Всегда боюсь что-нибудь не сочинить. Всегда думаю, как мне начать учебный год. Кажется, что я уже столько всего придумала, и невозможно что-то придумать ещё. Но каждый раз идея для постановки приходит ко мне, причем в любых ситуациях – например, могу идти по мосту, в перед глазами рисуются картинки. Даже в пандемию было хорошее время, никто не ушёл, все занимались онлайн, все меня благодарили, что я заинтересовала детей. Потом ходили заниматься в парки и даже провели единственный отчётный концерт в городе!

У меня всегда много идей, причем не только связанных с танцами. Например, в июле будем проводить благотворительную акцию помощи приютам для животных. В программе пленэр для художников, танцы, музыка, гости смогут познакомиться с собаками из приюта – формат ещё не определили. А все пожертвования пойдут на нужды приюта. Вижу цель – не вижу препятствий!