Кино об уникальном человеке: как автор вживается в философию героя

Он решился на большой документальный эксперимент, зашёл на сложное поле биографического кино и рассказал живую и тёплую историю о необыкновенном человеке. Человеке для многих абсолютно непонятном, для тех, кто знал его и его творчество, – кумире, о соратнике Егора Летова, сооснователе группы «Гражданская оборона» Константине (Кузьме УО) Рябинове. Первый показ фильма на родине музыканта состоялся 27 января и был восторженно встречен зрителями.

Мы встретились с режиссёром и сценаристом из Санкт-Петербурга Алексеем Ивакиным и узнали, как и почему состоялся фильм «Уйти нельзя».

В анонсе, предваряющем премьеру, сказано: «Это история человека, сделавшего невероятный вклад в развитие и становление многих музыкальных проектов, позволившего так легко и искусно экспериментировать с музыкальным, а после и художественным, текстами. Это рассказ о том, как много Кузьма УО сделал для “Гражданской обороны”, как щедро он был наделён талантами, как много произведений оставил после себя. Это и картины Творческого союза Р.С.С.С., и малоизвестные стихи. Авторы подводят нас к мысли, что всё, чего он касался, – современный эксперимент в искусстве, который никого не оставлял равнодушным». Мы решили не пересказывать саму киноисторию, а поближе познакомиться с автором.

Сценарий на полу

– Алексей, когда родилась идея и как вы оказались в этом проекте?

– Начну с того, что у нас в России остался последний гений кинематографа – Артур Аристакисян. Это признанный за рубежом кинорежиссёр, который снял две выдающихся картины, участник международных кинофестивалей, необыкновенно талантливый человек. И каким-то чудом одна московская киношкола договорилась с ним о том, что он будет вести у них мастерскую. И когда я узнал, что параллельно он ведёт мастерскую в Питере, решил к нему поступить. Там я познакомился с Марией – она молодой кинорежиссёр из Санкт-Петербурга, участница международного кинофестиваля, и она в свою очередь меня познакомила с братьями Стрельцовыми. Они в своё время с Константином Валентиновичем основали в Питере Р.С.С.С. – художественную группу, участники которой занимались живописью – полнейший авангард. И вот у них на тот момент были собраны деньги на краудфандинговой платформе на съёмку фильма о Константине Рябинове. Более того, один режиссёр из Москвы уже записал интервью с музыкантами – Леонидом Фёдоровым из «Аукцыона», Билли Новиком и др. Но фильм почему-то не складывался, да и режиссёр по объективным причинам не смог закончить монтаж. И тут возник вопрос: «А что дальше делать с этим материалом?» А я был знаком с дочерью Константина Валентиновича Серафимой и ребятами из Р.С.С.С., так они предложили мне включиться в работу и я согласился, но нужно было придумать идею для монтажа. Я отсмотрел все архивные материалы, долго думал, на полу выстраивал лего-пирамидку, иллюстрирующую линии сценарного концепта, фотографировал и отправлял Ирине Рябиновой, автору проекта. Так началась наша работа. Было, кстати, три варианта названия фильма, но остановились мы на «Уйти нельзя».

Поражающая глубина

– Он вам близок, ваш герой?

– Вы знаете, он, конечно, сначала немного отпугивает своей глубиной. Настолько понимать жизнь, смерть, прийти от песни «Бога нет» к словам с глубоким религиозным подтекстом из песни «Мечта»: «А я думал там есть, а там нет ничего, а я это». И у нас в фильме священник рассказывает о том, что Константин жалел о своих прежних взглядах на Бога, изменил их. В этой личности такая глубина, что пугает, хочется ведь жить проще, не замечать сложностей. А он это передавал через свою музыку, через поэзию, через живопись. Поэтому, конечно, мне было тяжело работать над фильмом, но я понимал, что назад пути нет. Ты впускаешь это в себя и если не справишься, то исход может быть любым. То есть у меня не было выбора, я был обязан сделать фильм таким, чтобы не стыдно было показать семье, зрителям, друзьям и уж тем более фанатам.

Портрет большой личности

– Вы довольны?

– Я очень доволен. Сужу по вопросам, которые люди задают после просмотра о сюжете, замысле фильма, философии личности, которую мы показали, и они задают правильные вопросы. Значит, их зацепило, они увидели то, что должны были увидеть, они хотят покопаться в том, в чём копались и мы. Обычно бывает так: фильм тебя шокирует и не оставляет вопросов, как, например, настоящие произведения искусства Феллини или Бергмана, когда и спрашивать ничего не хочется. Либо жанровое кино, которое просто нравится. А когда человек начинает копаться в документальном фильме, значит, его цепляет, значит, мы всё сделали правильно. Принимают наш фильм очень хорошо. Но я в первую очередь думал о том, чтобы этот фильм понравился самому Косте. Я начал понимать его философию, общаясь с его дочерью, с ребятами, которые с ним были рядом. Они рассказывали мне много историй о нём. А я по профессии режиссёр, и это хуже, чем психолог – копаешь во всём, видишь всё нутро, и любая мелочь приводит к пониманию. Например, Олег Судаков (Манагер) рассказывал, что Костя даже на пельмени смотрел по-своему. И не потому что пытался там найти какую-то абстракцию, нет. У него всё так было – очень глубоко. Как гениально говорил Летов: «Люди искусства – передатчики энергии космоса» и талант – это далеко не так прекрасно, как кажется. Это иногда мучительно и больно. Мы передаём слушателям, зрителям завуалированную информацию в кино, музыке, стихах. У меня складывался портрет Кости, каким он был в последнее время, и я понял, что он всё равно оставался собой. Я пытался проникнуться его миром через  песни, через его последний альбом «На мягких лапках», который, кстати, мы выбрали саундтреком к фильму. И я благодарен авторам идеи, что они не настаивали на большем количестве песен в фильме. Мне позволили творить и как художнику сделать что-то своё. Думаю, ему бы тоже понравился фильм, то, как легко это сделано: так же, как и он легко и весело жил, копаясь глубоко в себе при этом.

Человек рождается прекрасным

– Вы полюбили его, он вам интересен, понятен и близок. А, допустим, вам предлагают участие в проекте, героя которого вы не сможете любить. Заставите себя работать?

– Конечно, мне нужно любить героя. Я часто думал, смогу ли снимать кино о том, кто мне не близок? И понял: киноязык, как и музыка, позволяет всё так завуалировать, снять всё так, что человек, который не разбирается в киноискусстве, не поймёт. Можно избежать конфликта с самим собой и сделать хороший фильм про неприятного тебе человека, человека, с которым ты не согласен. Смотря зачем ты это делаешь, зачем этот фильм. И с другой стороны, каждый человек ведь рождается прекрасным и абсолютно плохого человека не существует. Как говорил Достоевский: «...греха такого нет и не может быть на всей земле, какого бы не простил Господь воистину кающемуся. Да и совершить не может, совсем, такого греха великого человек, который бы истощил бесконечную Божью любовь...» Скорее всего, нужно всегда искать что-то хорошее, и я думаю, что когда касаешься боли, которая рождает настоящее, то всё получается, людям это созвучно и понятно.

– Можно личный вопрос: вы верующий человек?

– Я не понимаю людей, которые не хотят ответить на этот вопрос, чего стесняются? Я был агностиком и не признавал никакие религии. Потом изучал все религии, которые существуют, и мне были очень близки буддизм и мусульманство своей чистотой. Отношение к никотину, алкоголю – в мусульманстве мне ближе всего, я понимаю, насколько это чистая религия. Как и монашеское старославянское православие. А в итоге я пришёл к тому, что нельзя стараться понимать Бога буквально, понимать церковь и религию буквально, потому что Бог – это неподвластно нашему сознанию. Я верю в Создателя, в Высший разум, знаю точно, что он существует. Но у меня есть подозрение, что мы все – есть Бог, его частица.

Кино о важном

– Планируете ли вы снять художественный фильм?

– Очень хочу, но сейчас тяжело и с актёрами, и с темами. Я всегда говорил, что искусство рождается в запретах. Мне кажется, одна из причин рождения «Гражданской обороны» в том, что Омск был закрытый военный город. Они жили под запретом. Ну а если говорить о кино, то я очень хочу снять хороший детский фильм на уровне «Кортика». Я имею в виду такой детский фильм, чтобы люди его помнили через 20–30 лет, как я сейчас помню «Кортик». У меня есть сюжет, потрясающий сценарий. И ещё хочу снять кино для взрослых о том, как все мы в своей жизни что-то скрываем. Современная проблема нашего общества – у каждого своя «аллергия», и мы все тайно «пьём таблетки», чтобы никто не замечал нашу проблему, думал, что у нас всё хорошо. Хотя, на самом деле, надо всё исправить, починить, и в первую очередь институт семьи. Меня очень беспокоит тема измены и чужого отцовства. Я сам помогал другу воспитывать дочь, когда он развёлся с женой. Мне кажется, мы должны в конце концов прийти к какой-то целостности.

– А если бы киносъёмки в вашей жизни кончились, пришлось сменить профессию, чем бы занялись?

– Учил бы детей снимать кино, и к этому я уже пришёл. По молодости я мечтал на склоне лет поехать в страну, где нет кинематографа, и стал бы там вдохновлять людей.

– Алексей, спасибо вам за беседу. Верю, вы снимете свой «Кортик».

Беседовала Марина Неупокоева

Фото: Александр Румянцев