Худрук театра «Студия» Л. Ермолаевой» Сергей Волков: «У артиста театра нет второго дубля»

«Мы берём лучшее от классики и авангарда».

В преддверии премьеры спектакля «Мир Вам!» (16+) сестёр Натальи и Анны Козловских, которая состоится 16 февраля, «Трамплин» пообщался с новым художественным руководителем театра «Студия» Л. Ермолаевой», заслуженным артистом России Сергеем Волковым. Мы поговорили о роли театра в жизни человека, о том, как вписать классический театр в реалии XXI века, о современной режиссуре и судьбе провинциального театра. Также мы расспросили о том, каким Сергей Борисович видит образ театра «Студия» и о его дальнейших творческих планах.

– Сергей Борисович, в должности художественного руководителя театра вы недавно, однако уже работали с труппой в прошлом году в качестве режиссёра. Какие впечатления сложились у вас от работы с коллективом?

– С труппой театра я уже был знаком, в прошлом году мы ставили комедию А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» (16+). У труппы хороший потенциал. С ними можно работать. Мне это было важно увидеть, почувствовать. Это было основной причиной, по которой я дал согласие на дальнейшую совместную работу. Частая проблема театров – нехватка артистов старшего поколения. Здесь же есть баланс. Есть представители как старшего, так и среднего поколений, готовые решать поставленные задачи. Есть молодёжь, которая активно вовлекается в рабочий процесс. Да и в вокальном плане дела обстоят хорошо.

– Расскажите о ближайших творческих планах.

– Сегодня, 16 февраля, состоится премьерный показ спектакля «Мир Вам!» (16+) Натальи и Анны Козловских по циклу рассказов Шолом-Алейхема «Тевье-молочник». Я хочу поставить «Вишнёвый сад» А.П. Чехова. Виталий Романов будет выпускать «Повести Белкина» к юбилею А.С. Пушкина. Будем работать также над детской программой. Сергей Федоров поставит мюзикл – «Каштанка» А.П. Чехова. Пока такие планы, а дальше будем думать. Скорее всего, будет ещё музыкальный спектакль. Я уже созванивался с очень интересным, известным в Омске драматургом и поэтом. Надеюсь, будем с ним сотрудничать. Затем будут одна-две комедии, чтобы привлечь больше зрителей. И подумаем над зарубежной классикой. Ну и, соответственно, какую-нибудь детскую классическую сказку поставим.

– То есть классика в приоритете?

– Не совсем. Просто в этом сезоне у нас классический репертуар: Пушкин, две постановки Чехова, а до этого был Островский. Может быть, будет что-то из зарубежной классики, например, Мольер. Ну и, наверное, что-то современное. Только это должна быть хорошо подобранная пьеса. Сложно найти хорошую современную пьесу. Если что-то интересное появится, тогда да.

– Нет ли желания пойти на риск, взять острую пьесу?

– Такое желание есть. Это может быть даже очень острая пьеса, но тут нужно понимать, насколько она будет интересна молодёжи. Надо понимать, что будет находиться в центре внимания этой пьесы. Когда-то давно в Омской драме шёл спектакль «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (по повести американской писательницы Б. Кауфман. – Прим. ред.). Это был потрясающий спектакль. Я видел, как на этот спектакль приходили учащиеся ПТУ. А это контингент более суровый, нежели школьники. И я видел, что творилось с аудиторией. Девушки падали в обморок – приходилось вызывать скорую, а парни чуть не с кулаками готовы были наброситься на артиста за то, что он «расстрелял» персонажа пьесы. Это было такое мощное воздействие! Найти такую пьесу – это было бы круто!

– То есть современная пьеса должна пройти строгий отбор?

– Да, я бы к современной пьесе подходил очень осторожно. Понятно, что они нужны в репертуаре. Будем думать. Может быть, нам повезёт – и мы неожиданно найдём подходящего автора. Я не сторонник современной драматургии, хотя ничего плохого в ней не вижу. Просто я человек другой формации. Мне сложно это уловить иногда. Я думаю, эти тонкости лучше прочувствуют Виталий Романов и Максим Пешин. Они слышат и понимают это по-другому. Не исключаю, что что-то такое появится.

– С Омском вас связывают 20 лет работы в Омском театре драмы и других театрах города. Значит, местных жителей вы изучили довольно хорошо. Не хотели бы вместе с омскими драматургами поставить спектакль про омичей?

– Таких планов пока нет. У «Пятого театра» есть спектакль «Про город» (18+) Серафимы Орловой. Им эта тема ближе. Там артисты на это заточены. Это экспериментально-авангардный театр. Я думаю, это их территория, я не хочу на неё заходить. В театре «Студия» Л. Ермолаевой» пока не вижу необходимости делать что-то подобное.

– Действительно, у каждого театра свои «фишки». От кого-то ждёшь авангарда, от кого-то классики. Каким вы видите репертуар и зрителя театра «Студия» Л. Ермолаевой»?

– По моим наблюдениям, каждый зритель идёт на определённые спектакли. На то, что ему ближе. Например, на спектакль «Про море Чёрное и акацию белую» по мотивам оперетты И. Дунаевского «Белая акация» приходит более возрастная категория зрителей – за пятьдесят. Они знают, кто такой Дунаевский, знают и напевают его мелодии. Молодые люди этого не знают и не понимают. Зато молодёжь идёт на спектакль «Рома, правда и подкасты» (14+) Максима Пешина. Это история интересна школьникам и студентам. А вот на спектаклях, затрагивающих животрепещущие темы, часто можно увидеть зрителей 30–50 лет. Каждый спектакль отвечает потребностям своего зрителя. Большой популярностью пользуется одна из последних премьер – «Смерть со вкусом Гуакана» (18+) Виталия Романова (по пьесе Юрия Боганова). Там более молодая аудитории. Собирается полный зал. Зрители улавливают что-то своё. С большим интересом смотрят этот спектакль омичи 30–40 лет.

– То есть полностью переходить на популярный формат театра как шоу не планируете?

– Этот «ящик Пандоры» современные режиссёры открыли давно. Это «картинная» режиссура: вот вам и свет, и дым, и ещё куча всего! Раньше на первый план выходили артисты. Сейчас я вижу шоу. Артисты стараются удивить тем, как они двигаются, танцуют, поют. Мне это не интересно. Меня это не трогает. Как говорил Сергей Юрский, такие режиссёры берут «икону» – произведение, закрашивают её – и на этой «иконе» рисуют что-то своё, взяв только название. Напишите сами, сочините сами – и делайте как вам угодно. Но прежде чем брать за основу произведение – разберитесь с автором: что он хотел донести.

– И в спецэффектах тоже нужна мера?

– Конечно! Я считаю, театр должен заниматься познанием, может быть, даже проповедью в хорошем смысле этого слова. Мы приходим в театр, чтобы увидеть человеческие чувства, эмоции. Мы должны увидеть, что это живое, что всё это происходит с живым актёром. В театре главное – артист, он должен властвовать на сцене. Современная же драматургия, к сожалению, часто занимается самовыражением. Это нескромная режиссура. Как говорил Георгий Товстоногов, «скромная режиссура – та, в которой артист растворяется и умирает, где режиссёра не видно». А нескромная режиссура – когда едва открывается занавес – и первое, что бросается в глаза, – режиссёр, который говорит: «А тут я вот что придумал! Ты думал, что будет так, а будет вот так!» А я ему хочу сказать: «Отойди, дай мне посмотреть на сюжет, на артистов». А он «говорит»: «Нет, смотри на меня, на то, что я придумал!» Когда на сцену выходил Чонишвили и обращался в зал, у него текли слезы. И весь зал замирал! Задача режиссёра погрузить актёра в это состояние, а задача актёра уже донести его публике. Игра актёра должна быть чувственной, чтобы у зрителя ком к горлу подкатил. Сейчас это редкость, за которую нужно бороться.

– Для этого, правда, должны быть сильные артисты. Как обстоит дело с кадрами в современных театрах?

– К сожалению, общая тенденция такова, что новоиспечённые артисты часто не владеют словом, имеют плохо поставленную речь. Артист должен понимать, что кроме хорошей физической формы нужна пластика, а также хорошая дикция, чтобы реплики были слышны даже на последнем ряду. Сейчас, к сожалению, в театре, на манер кино, актёров часто подбирают по типажу, а не по таланту. Но хороший артист не должен выпячиваться. По сути, он «сдаёт в аренду» театру свой голос, свою энергию, свою стать. Но для этого надо всем этим обладать. Ещё одна проблема в том, что талантливые молодые ребята после учёбы уезжают в столичные вузы или вообще за рубеж. Это проблема провинциальных театров. Даже если в театральных учебных заведениях есть сильные педагоги, необходимо создавать условия для работы и развития артиста в провинциальных театрах, в том числе с помощью финансирования театров. В отличие от муниципальных, частные театры находятся на самоокупаемости и, безусловно, нуждаются в поддержке. Конечно, мы будем присматриваться к молодым талантливым артистам после окончания обучения, молодая кровь – это всегда хорошо. Но, опять же, кто-то уедет учиться дальше, кто-то захочет попробовать себя в качестве киноактёра в столице.

– Кстати, о кино. Опыт работы в кино помогает или мешает актёру строить карьеру в театре – и наоборот?

– Я скажу так: артистами становятся исключительно в театре. По сути, в кино можно снять любого человека. Там важен типаж. Чтобы получить слёзы или смех, можно сделать и 20, и 30 дублей. В театре такого шанса нет. Когда артист театра приходит в кино, он должен уметь всё делать с первого дубля. Второй дубль возможен, только если у него появилась идея, как сделать лучше. Если тебе нужно 10 дублей – гуляй вальсом! Если ты артист – ты должен быть готов всё сделать сразу. Поэтому театр – это та опора, без которой сложно стать настоящим артистом.

– Каким вы видите образ театра «Студия» Л. Ермолаевой»?

– Я считаю, что сейчас в театрах идёт разделение на три направления: авангард, классика и современность. Я вижу театр «Студия» Л. Ермолаевой» современным театром, сочетающим в себе элементы классики и авангарда, но при этом не теряющим человечность. Вот его лицо. Театр должен быть с человеческим лицом. Важно то, о чём мы собираемся говорить. В нашем театре мы говорим о человеке и про человека, говорим с позиции театра, который не теряет в своём лице такие понятия, как добро и любовь – то, на что зритель может опереться. Это очень важно. Театр в первую очередь должен быть интересен для людей. Театр «Студия» Любови Ермолаевой» – это прежде всего театр не для каких-то фестивалей, а именно для людей. Театр должен быть отдушиной. Чтобы человек смог прийти и получить в театре поддержку, помощь, опереться на наше плечо, получить некий заряд душевности. Вот такого хочется взаимоотношения со зрителем. А удивлять их и шокировать – это не наш путь.

Беседовала: Елена Урманова

Фото: пресс-служба Омского городского драмтеатра «Студия» Л. Ермолаевой», vk.com/theater_studia