«Яма для свободного человека»: в Лицейском театре поставили спектакль о баснях и софисте  

В омском Малом камерном театре (до недавнего времени Лицейском драматическом) подготовили очередную премьеру – на этот раз о Древней Греции. Речь не идёт о забронзовевшей 2 тысячи лет назад классике вроде Эсхила или Аристофана: режиссёр обратился к материалу куда более свежему и лучше поддающемуся переработке. Бразилец Гильерме Фигейредо в 1952 году написал пьесу «Лиса и виноград», которая в России с советских времён ставится под альтернативным названием «Эзоп». Новой надписи на афише соответствует и новая трактовка: в первом случае зрителю рассказывают историю о любви, во втором – историю о свободе. И о цене, которую надо за неё платить (причём платить, конечно, не задумываясь, ведь иначе какой смысл?).

Итак, «Эзоп». Действие происходит в городе Самос в доме местного философа Ксанфа, который любит потешить себя бесплодной софистикой. Жена по имени Клея готова над ним посмеяться, но только за глаза (у древних греков было очень уж суровое семейное право). Рабыня по имени Мели влюблена в него и готова рассказать об этом при случае: вопросы собственности её не слишком беспокоят. Но всё меняется, когда у Ксанфа появляется новый раб, доставшийся ему совершенно бесплатно, – уродливый, умный, рассказывающий при каждом удобном случае басни о животных и мечтающий только об одном. О свободе, которой он определённо заслуживает.

Лиса не может достать высоко висящий виноград и поэтому объявляет его зелёным. Маленькая мышь спасает огромного льва, чтобы сдержать слово и отплатить добром за добро. Лягушки выпрашивают у Зевса бревно в качестве царя и, презрев из-за этого верховную власть, погибают, проглоченные гидрой. Цикада приходит зимой к навозному жуку за помощью, а он… Впрочем, продолжение этой истории российскому зрителю хорошо знакомо – только насекомые там немного другие. А вот Ксанф каждую из притч слышит в первый раз и неизменно отвечает: «И что это значит?» Его мудрости софиста оказывается недостаточно, чтобы понять незатейливую, но ценную мораль.

Дальше жена философа влюбляется в Эзопа, тот получает свободу, отвергает Клею и уезжает, но вскоре возвращается – уже приговорённый к смерти. Чтобы спастись, ему достаточно солгать, будто Ксанф – по-прежнему его хозяин, но такая ложь, конечно, невозможна. Так что Эзоп гордо уходит куда-то в столп света, спрашивая: «Где тут яма для свободных людей?».

Авторы спектакля, взяв за основу бразильскую пьесу, кажется, не стали зацикливаться на показе древнегреческого колорита: в спектакле Алексея Осипова его не больше, чем в «Царе Эдипе» Пазолини. На сцене Лицейского зритель видит очень условную Грецию: с сиртаки и помывкой в медном тазу (за ширмой, в режиме «театра теней», что можно считать неплохой режиссёрской находкой). В диалогах проскакивают современные слова, под платьями актрис заметны абсолютно не античные шорты – но придираться к этому было бы слишком глупо. «Эзоп» – это «театр идей», а не костюмов, антиковедам туда ходить незачем.

Основных персонажей в пьесе всего четыре (пятый – капитан из Афин, но он в основном молчит). Философ, его жена и раб с рабыней мечутся по деревянному помосту на совсем маленькой сцене и кричат, называя друг друга странными именами. Это звучит и выглядит по-театральному неуютно, но именно такое действо делает возможным финальный катарсис. Клея и Мели (первую играют Дарья Оклей и Анастасия Максименко, вторую – Светлана Позднякова и Анна Новосёлова) иногда опускаются до простой комедии положений, радуя своими ужимками самую непритязательную часть публики: во время премьеры временами раздавался прямо-таки гомерический хохот. Валентин Рудяк, играющий Ксанфа, показывает зрителям какого-то советского интеллигента – никчёмного, нечестного, неисправимого. Затмевает всех, как и положено по сценарию, Иван Пермяков в роли Эзопа. Сложно сказать, есть ли в нём что-то от древнегреческого баснописца, но стремлению персонажа к свободе вопреки всему хочется верить безоговорочно.

В финале спектакля, когда герои объясняют суть происходящего себе и другим, может появиться определённое чувство неловкости. Не то чтобы всё было слишком в лоб – просто, наверное, на примере зверей рассказывать нравоучительные истории более удобно. Лучше говорить о лисе и винограде, чем о том, что «яма свободного человека» ждёт каждого из нас. Но второе важнее, так что и режиссёр, и актёры заслужили аплодисменты сполна.

Автор: Николай Дубровский

Фото: Александр Румянцев