Александр Рыжинский: «Дай Бог, чтобы в Омске активное хоровое движение продолжалось»  

«В первую очередь я – хоровой дирижёр», – говорит Александр Рыжинский, ректор Российской академии музыки имени Гнесиных, хормейстер и выпускник Омского музыкального училища имени В.Я. Шебалина. В интервью «Трамплину» он рассказал, нужен ли Омску Дом Музыки и возьмёт ли на работу в качестве преподавателя Шамана.

Александр Сергеевич, сегодня мы встретились с вами в Омском музыкальном училище имени Шебалина, которое вы закончили в 2000 году, в том самом кабинете, где вы учились у Елены Калугиной, легендарной основательницы Омского русского народного хора. Часто бываете в Омске?

Да, Шебалинка – моя альма-матер. Кроме того, я воспитанник образцовой хоровой капеллы мальчиков и юношей «Соловушки», работавшей при Доме пионеров Ленинского района, руководитель – заслуженный работник культуры Российской Федерации Тамара Ивановна Хохова. Это мой первый учитель, введший меня в профессию хорового дирижёра. По импульсу, от неё полученному, я пошёл в Шебалинку и учился в классе Натальи Владиславовны Статкевич по дирижированию и в хоровом классе у Николая Сергеевича Якуничева. Когда меня спрашивают, кто я по профессии, я всегда говорю – я хоровой дирижёр, и с этой профессией всю жизнь – с 15 лет я хормейстер: сначала в Капелле «Соловушки», затем, после переезда в Москву, с 2001 года руководитель камерного хора «Роза ветров» Института гостиничного бизнеса и туризма РУДН, а в 2010 году появился Altro coro (Альтро Коро) – ансамбль современной хоровой музыки при Академии музыки имени Гнесиных. Я разрывался между двумя коллективами, поскольку перешёл в 2016 году на проректорскую должность. В 2019 году я стал ректором Академии музыки имени Гнесиных. Последний раз был в Омске в 2023 году, когда привозил первую творческую школу Академии, которая тогда прошла во многих регионах.  

В этот раз для визита на малую родину тоже есть повод – вы председатель жюри первого Всероссийского конкурса хоровых детских и юношеских коллективов имени Якуничева, который проводит Шебалинка. Как громко сейчас звучат омские хоры в федеральной повестке?

Хоровое искусство живёт благодаря определённым людям. Николай Сергеевич Якуничев, в память которого был учреждён этот фестиваль, был как раз таким человеком – его ансамбль «Музыка для всех» определял хоровой облик нашего города, его не стало – и ансамбль, к сожалению, перестал существовать. Это было феерическое явление, возникшее спонтанно, но при этом имевшее и своё лицо, и свою славную историю, так же, как и образцовая капелла мальчиков и юношей «Соловушки», которую я закончил – этих коллективов сегодня нет, и очень жаль. Во времена Николая Сергеевича и по сей день одним из главных для города коллективов является академический хор Музыкального училища имени Шебалина. Когда-то во главе стоял Николай Сергеевич, сегодня стоит его ученица Ирина Кирдяшкина. Слава Богу, что эта традиция сохраняется. 

На федеральном уровне громко звучит Омский народный хор, недавно прошёл у них большой концерт в Кремлёвском дворце. Это бренд региона. 

Сейчас, во время нынешнего конкурса, вижу, что есть очень хорошие коллективы, на которые можно ориентироваться. Да, это разные ветки развития музыки – и академическая музыка, которой я придерживаюсь, и эстрада. Но я всегда придерживался принципа Лючано Берио, который, отвечая однажды на вопрос о том, почему после многих авангардных партитур он вдруг написал сюиту на темы Beatles (Битлз), сказал просто: «C’e musica e musica». Если это буквально перевести на русский: «Это музыка, и это тоже музыка». Главное, как это сделано – если со вкусом, душой, то почему нет? Если это хорошо сделано, то мы можем говорить об эстрадном направлении как направлении для нас полезном, привлекающем под наши знамёна детей, потому что сегодня мы сталкиваемся с ситуацией множества искушений на пути воспитания ребёнка. Если эстрада – это единственная возможность оставить кого-то из детей в музыке, то будем использовать и её. Хоровые фестивали – это хорошо, но должна быть системная, постоянная работа. Явления, как капелла мальчиков, – стихийные, связанные с личностью человека, посвятившего этому несколько десятков своих лет. Дай Бог, чтобы в Омске активное хоровое движение продолжалось, потому что ресурсы для этого есть – и это, прежде всего замечательные хормейстеры-профессионалы.

Создавать противопоставление академической и эстрадной музыки не стоит?

Лет 10 тому назад понял, что есть граница между академическим и эстрадным искусством, но она определяется скорее некими жанровыми принципами. Если и у академистов, и у эстрадников есть вкус, а их искусство имеет воспитательную ценность, создавать серьёзную границу между ними не стоит. Например, один из моих друзей, Мэттью Райт, руководитель Barnsley Youth Choir (Барнсли Юф Квае), однажды привёз свой коллектив в Ригу. И я его оценивал как член жюри и поставил 10 из 10 по всем 4 основным критериям, потому что это было действительно здорово сделано и не уступало в части мастерства, в части тонкости отделки партитур, музыке академической. 

Хоры сегодня не только поют – они отбивают ритм, танцуют, играют на музыкальных инструментах, а хоровые концерты превращаются в театрализованные постановки. Как вы относитесь к такой смене парадигмы хорового творчества?

Скажу так – на концертах Altro coro (Альтро Коро) мы собираем полные залы уже 15 лет. Мы никогда не танцевали, у нас не было постановок. Главное – это музыка, которую для нас пишут композиторы, которую мы исполняем по-своему. Один из моих наставников, художественный руководитель Всемирных хоровых игр Ральф Айзенбайс говорил мне когда-то: «Что мне нравится в вашем хоре, так это то, что вы не используете никаких подручных средств. Только музыка и естественная выразительность». 

Хотя у нас был эксперимент: Альтро Коро участвовал в постановках Ольги Ивановой (музыкально-драматические иллюстрации Александра Чайковского к поэме Лермонтова «Тамбовская казначейша») и Ханса-Иоахима Фрая (опера Бетховена «Фиделио»). Но для нас это всё же лабораторная плоскость. В основном мы работаем как концертный, а не театрально-сценический коллектив. 

В нашем городе давно поднята тема строительства Дома Музыки, зала для исполнителей с профессиональной акустикой. Нужен ли Омску такой Дом Музыки?

Нужен – и не один. Штук 10! Не шучу. Недалеко от города Ханчжоу есть Чжэцзянская консерватория, и в ней 7 (!) концертных залов – один для симфонической музыки, один для хоровой, один для камерной музыки и т.д. Всё продумано для конкретного вида музыки, с меняющимися панелями, профессиональным оборудованием. А Ханчжоу – не столица! Вот это называется – Китай поддерживает искусство. В Омске я знаю только один акустически очень хороший зал – органный. 

Сейчас на ТВ выходят многочисленные вокальные конкурсы и шоу – началось всё с «Голоса», теперь – «А ну-ка все вместе!», где участвуют хоры из разных регионов. Значит ли это, что хоровое искусство возрождается?

В этих конкурсах и шоу Гнесинка играет не последнюю роль. Например, на «Голосе» работают наши педагоги, конечно, не один Дима Билан и Полина Гагарина занимаются подготовкой конкурсантов. Кстати, и Билан, и Гагарина – это наши выпускники, и мы ими гордимся, потому что они – настоящие артисты – музыканты. Многие становятся призерами «Голоса», будучи еще нашими студентами, потому что эта школа не проходит даром. В основном такие шоу дали толчок сольному исполнительству. Есть мнение, что ребёнка нужно учить индивидуальному вокалу с детства, но я с этим не согласен. Очень многие талантливые певцы, и не только из советской школы, пришли из хора. 

Куда Фёдор Шаляпин ходил «поднастроиться», как он говорил? Он ходил к Данилину в хор, вставал и пел. Поднастроиться – всегда эту функцию выполняли хоровые коллективы.

У нас в стране было гигантское количество пионерских хоров. Посмотрите, сколько из них вышло звёзд! 

Каким образом сделать так, чтобы у нас количество певцов, неважно в каких направлениях, в эстрадном или академическом, не уменьшалось? Ответ один – вкладывать силы в хоровое движение, потому что хор обеспечивает не только больший охват, но и возможность вести звёзд, которые есть в каждом коллективе. Каждый хормейстер занимается своими солистами индивидуально. Был в Омске такой Серёжа Шипицын, замечательный дискант, в 8 лет блистал на сцене Музыкального театра. Девятая музыкальная хоровая школа – сколько солистов оттуда вышло? Это детища выдающихся мастеров, которые тогда работали. Сергей Гордеев – выпускник омской капеллы «Соловушки» – сегодня солист челябинского оперного театра. Анна Бутурлина, выдающаяся джазовая вокалистка, получили свои первые уроки в хоровом классе в Гнесинке. И если задаться целью, назовём сотни тех, кто прошёл хоровую школу. По поводу «Битвы хоров» и других конкурсов – я не могу сказать, что это очень серьёзная поддержка академической музыки. К примеру, я отказался участвовать в таких шоу, но знаю, что в отборе участвовали достойные коллективы. Если выбирать между полным отсутствием таких шоу и их наличием на экране, то пусть будут, но важнее системная работа во всех 89 регионах нашей страны, чтобы у всех были свои национальные, региональные, окружные, всероссийские, федеральные хоровые конкурсы и фестивали всех форматов и масштабов. Если мы хотим развития России как хоровой державы, а Россия хоровая держава была, и, я надеюсь, ею пока останется, то в это нужно вкладывать средства. Культура не должна получить финансирование по остаточному принципу, потому что просвещение, образование и культура – это то, что делает россиян единой нацией. 

Но если хоровое исполнительство сейчас активно пропагандируется, то как сейчас обстоит дело с оркестрантами?

Да, тут есть сложности. Трудно составить оркестр, если в дефиците определённые специальности. Например, флейтистов у нас выпускается 25000, а гобоистов – чуть больше 900. Но и не только в этом проблема – у нас скрипачей больше, чем всех остальных: свыше 43000 учатся, а со скрипачами в стране плохо. Потому что никто не идёт из музыкальной школы в училище. Зачем? Сколько он будет получать? Музыкант – это работа, которую нужно буквально «забирать домой». Он должен постоянно быть в тонусе, репетировать, поддерживать мастерство, а вот оплата его труда слишком низка.

Искусственный интеллект нас всех заменит – популярная страшилка, которая в некоторых профессиях начинает воплощаться в реальность. Услышим ли мы когда-нибудь концерт ИИ с оркестром? Тем более что Гнесинка открыла цифровую кафедру…

Искусственный интеллект способен продуцировать музыку, но это всегда будет работа по образцам. Мы же понимаем алгоритмы работы искусственного интеллекта – есть база, которую он использует. Функции ИИ использовать в аналитике крайне необходимо, но творчество – не про объективный анализ. Используя один и тот же алгоритм работы с данными, мы получаем копирование сущности – будет другая симфония с теми же примерно структурами. Это всегда будет сделано в опоре на что-то, и, конечно, даже часть профессионалов могут не отличить такую искусственную музыку от живой, но есть то, что познаётся не разумом, а чем-то иным. Мы реагируем на свежую идею, а автор идеи – человек. Она может быть в виде мелодии, новых тембровых решений. 

Мы не боимся искусственного интеллекта, потому что это новое поветрие, как было раньше с электроникой, которая затем стала частью нашей музыкальной жизни. 

Наша цифровая кафедра занимается обучением тех, кто готов, помимо своих исполнительских, композиторских, научных амбиций, реализовывать функции простейшего программирования или даже обслуживания систем, потому что этих компетенций сегодня не хватает. Например, мы сейчас осуществляем большой проект, который называется «Музыкальный суверенитет». В его рамках мы занимаемся записью и программированием библиотек звуков, которых никогда не было. Есть глобальные библиотеки звуков, которыми пользуются композиторы при создании музыкальных сочинений. Это база живых звуков, которые записаны с разной артикуляцией, с разной динамикой. Ею занимались западные страны, включая Америку, Германию. И здесь, выполняя определённую установку нашего правительства на независимость и импортозамещение, мы ещё и понимаем, какая ниша не заполнена. У нас есть масса национальных красивейших инструментов – владимирский рожок, жалейка, кугиклы, бурятский моринхур, башкирский курай, карельское кантеле и т.д. У нас есть масса инструментов со специфичным тембром. Мы записываем инструменты для последующего программирования библиотек, которыми можно пользоваться, которые мы готовы продавать даже партнёрам. 

Кстати, об импортозамещении. Как вас слушают за рубежом? 

В ноябре предстоят два концерта в Пекине, последние концерты прошли в апреле. Турне по пяти европейским городам, везде полные залы. Музыку специально привезли к 80-летию Великой Победы. Это была 50-минутная «Симфония Великой Победы», основанная на темах военных песен, и два цикла – цикл Родиона Щедрина «Четыре хора на слова Твардовского» и «Ленинградская тетрадь» – легендарное сочинение Александра Флярковского о подвиге блокадников, просто разрывающее зал. И кто пришёл? В основном пришли итальянцы, французы, немцы. В Женеве мы выступали во Дворце Наций ООН. Там собралось около 1000 человек, просто больше не вошло. Это к вопросу об отмене русского искусства и культуры – об этом я слышал, но еще ни разу не видел.

Кого-нибудь из современных исполнителей готовы пригласить в качестве преподавателя в Гнесинку – того же Шамана?

Я горжусь тем, что Ярослав – выпускник Гнесинки, и хорошо понимаю, что при его сегодняшнем графике у него нет времени на преподавание. Очень трудно сочетать работу в академии с гастролями. Преподавать может профессионал, который своими трудами, способностями заслужил это право, и у кого есть время серьёзно к этому относиться. 

Есть планы приехать в Омск с концертом?

Давно есть такая идея, надеемся, в марте 2026 года она осуществится – «Альтро Коро» под моим управлением даст концерт для омичей. Так что встретимся в Концертном зале!

Текст: Ирина Баландина

Фото: пресс-служба Российской академии музыки имени Гнесиных, Анна Бобрик

Отметим, что тема развития хорового искусства в Омске не раз поднималась на медиа «Трамплин”. Так, известный политический и общественный деятель Юрий Крупнов в интервью для медиа «Трамплин» предложил сделать Омск столицей хорового пения, и начать этот путь со строительства выдающегося здания, в котором была бы воплощена сама идея хорового искусства. Подробнее об этом можно почитать здесь: tramplin.media/news/9/7361 

После этого омские архитекторы выразили свою точку зрения и даже представили готовые проекты Дома музыки. Подробности можно прочитать и посмотреть в этом материале: tramplin.media/news/9/7397 

А интервью с Татьяной Капустиной, руководителем молодёжного камерного хора Bel Canto («Бель Канто») и организатора «Хоровых игр Сибири» здесь: tramplin.media/news/9/7440