Виталий Доля | Текстовая версия подкаста “Трамплина” «Знай наших!»

Для тех, кто любит читать, текстовая версия подкаста «Знай наших!». Директор Омского цирка Виталий Доля. 

---

 

– Это Трамплин Медиа с подкастом «Знай наших!». Представляю довольно известного в городе человека, Виталия Долю, директора Омского цирка.

– Здравствуйте.

 

– Подозреваю, что вас знает добрая половина Омска – по другому хорошему поводу, не по цирку. У вас в бэкграунде – свадебный ведущий, тамада. Сколько свадеб, не прикидывали? За всё это время.

– Не считал, но 20 лет в этом бизнесе – смог дорасти уже до уровня свадебного эксперта, сделать огромное ежегодное мероприятие для моих коллег – это Академия ведущих, которой уже 14 лет, мы в марте в четырнадцатый раз будем это проводить. Если по количеству свадеб и юбилеев, наверное, если прикидывать – в месяц по 4, в год это 50...

 

– А за 20 лет... тысяча?

– Получилось около тысячи мероприятий, да. Хотя были такие времена, это золотые годы бизнеса, именно омского шоу-бизнеса, когда мы работали, например, среда, четверг, пятница, суббота – это свадьбы были, плюс второй день после субботней свадьбы – в воскресенье.

 

– Ну да, логично.

– И ещё в воскресенье свадьба. То есть были пики свадеб, когда спрос на ведущих был дикий и не было практически конкуренции большой... Поэтому, что называется, косили.

 

– Ну да, на подъёме. Тогда же, в те же годы, и телевидение, и радио развивались. В общем это были такие замечательные годы.

– Замечательные годы, и те, кто правильно поступил со своими финансами, в принципе сделали себе хорошую «подушку».

 

– Сейчас вы солидный человек, директор Омского цирка, вам вот эта слава тамады в бэкграунде не мешает? Не смущает?

– Меня лично она не смущает, потому что это колоссальная школа. Для людей... Конечно, многие до сих пор пытаются меня как-то задеть, сказать: «Вот, тамада (или ведущий) стал директором цирка, это что за безобразие!». Особенно негативно это восприняли в цирковом мире.

 

– Ну да, снобы, конечно. Цирковое сообщество – должен же быть свой.

– Да. А я всегда говорю: вы выйдите, пожалуйста, на публику, которая в момент вашего знакомства ещё трезва, а через час – уже не очень, а через пять часов – уже совсем.

 

– Что те тигры со львами в клетке!

– И сделайте что-то с ними в течение шести часов. Хороший ведущий – это как актёр, который играет моноспектакль. Причём актёры в театре играют моноспектакли 1,5-2 часа, мы играем их 6 часов.

 

– Но это же интерактивный спектакль.

– Да, это интерактивный спектакль, это нужно найти к каждому ключик, это нужно угомонить особо буйных и бурных людей, это нужно найти подход к тем, кто тебя не воспринимает. Бывает же так, что – «Что это, кто это пришёл вести, надо было взять мою подругу, она была бы круче». И таких нюансов очень много. Поэтому те, кто проходит школу именно ведения мероприятий, воспринимают их не в качестве «халтуры», а именно как свою профессию. Они проходят действительно очень хорошую школу жизни. Прежде всего – по коммуникациям, по управлению, по менеджменту.

 

– Тоже хотела сказать: коммуникация, умение найти быстрое решение в стрессовых ситуациях и это решение реализовать, не просто найти.

– Конечно. Психология, знание психологии – это обязательно. Ну и плюс – помимо того, что я работал ведущим, тамадой – я всё-таки называю себя тамадой, потому что тамада – это тот человек, который является стержнем застолья, тот, который ведёт за себя. Ведущий – это «говорящая голова», не более того, которая работает по сценарию. У свадеб и юбилеев никогда не бывает сценария. Есть сценарный план: мы примерно понимаем, что за чем может идти, но это может поменяться сиюминутно.

 

– Это как прямой эфир, да?

– Да, как прямой эфир, конечно. Точно так же в этом направлении работа. Ну и я никогда... для меня это удивительно, потому что в школе я был троечником, а когда я поступил на первый курс университета, поставил себе цель: окончить с красным дипломом.

 

– Я не была троечницей, но я и не была в школе отличницей, у меня было три тройки, но институт я окончила с красным дипломом.

– Вот. Я с дипломом на отлично, у меня все пятёрки – и тогда у меня проявился большой интерес к образованию: к семинарам, к тренингам, плюс я ещё активно участвовал в общественной деятельности. И благодаря Зинаиде Васильевне Тикуновой – это Центр развития общественных инициатив, который тоже был в те годы. Мы до эфира сейчас с вами говорили, что были золотые, хорошие годы, когда очень много вкладывалось в образование, в развитие, бизнес развивался. Благодаря общественным организациям я поездил на всякие семинары, тренинги – по психологии, по управлению, по менеджменту. И настолько я влюбился во всю эту тему, что у меня теперь ежегодно стоит цель: пройти какое-то обучение. В том году я окончил курсы президентской программы по подготовке управленческих кадров, а в этом году уже зачислен в МХТ имени Чехова на повышение квалификации по арт-менеджменту. Поэтому учиться, учиться и ещё раз учиться – это не те уже устаревшие слова, сегодня для того, чтобы быть на рынке, быть на плаву, быть актуальным, нужно учиться каждый день.

 

– Конечно. Вы упомянули психологию, вы же хотели быть психологом? Вот где-то я прочитала, что прямо психологом быть хотели.

– Да, я поступал на психолога. С 8, по-моему, класса, когда заканчивался 8 класс, к нам пришла девочка из госуниверситета и сказала, что «ребята, пора задумываться о том, кем вы хотите стать, и тем, кому интересна работа психолога, можно пойти в Школу юного психолога».

 

– Ух ты.

– И 9, 10, 11 классы – помимо учёбы в школе – учиться в нашем классическом университете. Так я и сделал. Я учился в Школе юного психолога, у меня были замечательные преподаватели, Людмила Ивановна Дементий, декан факультета психологии, и очень много ещё хороших преподавателей, которые привили мне любовь к психологии.

 

– А откуда она взялась? Пришла девушка, девушка понравилась? Или всё-таки было что-то?

– И девушка понравилась, честно скажу, искал и не нашёл её – просто сказать спасибо за то, что привила эту любовь. Визуально причём привила. Потому что уже любовь к науке – это Евгений Георгиевич Ефремов, преподаватель, привил мне, Людмила Ивановна Дементий, Сан Саныч Малёнов, которые у меня преподавали именно психологию. Представляете, мы, школьники, по субботам приходили – и нам что-то там рассказывали, какие-то секреты, ключики к душе человека. Это очень интересно.

 

– Смотрите, потом вы всё-таки окончили PR, да? Связи с общественностью.

– Да. Я завалил экзамен по русскому языку. Причём завалил не потому, что плохо его знаю, а на апрельском тестировании...

 

– Вступительном, да?

– Вступительном. Я не успел переписать ответы в лист ответов. У меня просто забрали пустой лист, ноль баллов. Конечно, огорчился, что университет пролетел мимо меня, и уже по остаточному принципу – куда принимали – я пришёл в политех, понимая, что с точки зрения инженерных наук я вообще ноль. Физика – ноль, ракетостроение – ноль, а тут гуманитарный факультет, набор на какой-то PR, тогда ещё в 1999 году вообще никто не знал, что это такое. В описании было написано, что те, кто окончат этот курс, смогут работать в банке, консультировать бизнес. Мне почему-то дико это понравилось – и я поступил на «связи с общественностью».

 

– Смотрите, как получается. Психология – связи с общественностью – работа на свадьбах, тамада. Всё это работа с людьми. Не знаю, приходилось ли вам когда-то проходить профориентационные тесты, но они там делятся на сферы...

– «Человек – человек», «человек – художественный образ»...

 

– Да, «человек – человек». Явно тяготели, получается, именно к этой сфере. У вас, когда вы были школьником, подростком – были проблемы в общении? Друзья, сверстники...

– Я был очень закрытый человек.

 

– Очень закрытый? Я теперь понимаю, откуда тяга к психологии. Обычно идут в психологию ещё и какие-то внутренние проблемы решать.

– Да. Так и есть, кстати. Очень много людей идут в психологию, чтобы решить какие-то свои проблемы. Но я тогда об этом не задумывался, наверное, оно само как-то меня привело.

 

– Конечно.

– И проблемы свои я целенаправленно не решал, мне просто помогли открыться, вот и всё на курсах психологии. А дальше в техническом университете я попал на курс к великому мастеру Галине Николаевне Татариновой.

 

– Кто не знает Галину Татаринову!

– Да. И всё, и понеслось, и полетело, и засосало в этот интереснейший процесс под названием «коммуникация».

 

– Ваша трудовая биография довольно извилистая. Если начинать с окончания школы, сначала вы хотели туда, но потом вас повело туда...

– Я-то начинал вообще с бизнеса. Наверное, с класса второго...

 

– Второго. Торговали поштучно сигаретками?

– Я уже торговал сигаретками, жвачкой, ездил по утрам в Чкаловский, где кладбище у нас, кто помнит, там была оптовка.

 

– Толкучка.

– Ты вставал в половину шестого утра – должен встать, чтобы заработать денег, доехать до Десятилетия, до Музыкального театра – там ходили специальные автобусы-экспрессы на эту толкучку. Покупаешь там чего-нибудь, привозишь на Первомайский базар, для меня родной, там прошли мои детство и юность, там меня гоняла постоянно милиция, потому что несовершеннолетний, забирали даже в милицию, в клетку сажали, забирали товар, это тоже было. Но это всё 90-е.

 

– Я думаю, каждому, кто пережил 90-е, есть что вспомнить.

– Зимой я торговал мороженым. На Десятилетия у нас был молзавод, я ездил туда, покупал коробку мороженого и зимой – кто его умудрялся покупать, но были люди! Может быть, просто – я сейчас анализирую – смотрели: стоит пацан маленький, торгует мороженым. Просто чтобы выручить. 

Потом в университете «Эхо Москвы» у меня случилось.

 

– Радио.

– Работа, я стал членом Союза журналистов. После этого меня пригласили в Группу компаний «Титан» – к Михаилу Александровичу Сутягинскому. Далее – торговый центр «Омский», совсем чуть-чуть я поработал. И после этого свой бизнес.

 

– Свой бизнес – это уже имеется в виду...

– Свадьбы, праздники. Да, я открыл своё агентство. Изначально питал, конечно, иллюзии, что всё-таки PR будет востребован в Омске, мы открыли PR-агентство, которое назвали «PR-контакт», думали, что сейчас выстроится очередь из кандидатов в депутаты, в губернаторы, верили в такое вот будущее.

 

– Но тогда предпочитали брать приезжих из Питера, из Москвы.

– Нет пророка в своём отечестве.

 

– Но свадьбы-то как появились?

– А свадьбы появились... Это примерно 3 или 4 курс, меня попросил мой начальник в Группе компаний «Титан» провести ему свадьбу. Я говорю: «Я никогда не вёл». Он: «Ну, что-нибудь сделаешь, все свои люди». И тут мне повезло: мои одногруппники сыграли свадьбу, и через неделю я должен был вести свадьбу. Поэтому я посмотрел, как ведут свадьбы. Честно скажу, слизал полностью всю программу.

 

– А почему нет.

– И провёл первую свадьбу. После этого я сказал: «Никогда в жизни больше свадьбы вести не буду». Почему? Потому что я уже имел опыт выступления на больших площадках, например, на Зелёном острове, какие-то Дни города я проводил – и работать такие праздники намного легче. Там не надо подбирать индивидуально ключик к каждой душе. Ты подбираешь ключик к толпе, управлять толпой очень легко. А вот свадьбы – там индивидуальный подход к каждому. Поэтому после этой свадьбы я сказал: «Боже упаси, никогда в жизни!». Ну а потом как-то потихоньку, помаленьку – и я в свадьбы влюбился. Ровно после того, когда я понял, что такое свадьба, изучил историю, всю подноготную свадьбы: из чего складывается, какие обряды, какие традиции что обозначают. Я разработал полностью свою систему проведения свадьбы. Потом я написал учебник для молодожёнов по организации свадьбы.

 

– Ничего себе.

– Да. Я ездил по России, преподавал юным ведущим... начинающим ведущим именно свою авторскую систему проведения свадьбы.

 

– А что такого было вашего, авторского в проведении свадьбы?

– Полностью подход. Тренинг назывался «Свадебный конструктор», это как раз история о том, какие блоки обязательно должны быть в свадьбе – обязательно! – хотят этого молодожёны, не хотят, но они должны быть обязательно. Тут ещё история про то, как это завуалировать ведущему и всё-таки сделать, чтобы это было. И о том, как это можно переставлять.

 

– Практическое пособие.

– Практическое хорошее пособие. Кстати, учебник раздавался бесплатно, тираж 5000 экземпляров. А тут на днях мне мои экс-молодожёны пишут: «Виталь, хочешь приколоться?». Я говорю: «Что?». Они: «Смотри, на Авито твой учебник продаётся!». 500 рублей стоил!

 

– 500 рублей – хорошие деньги, нормальные, вполне себе. Здорово, можно себе так в заслугу – я выпустил книгу.

– Ну, не столько в заслугу. В принципе мне всегда хотелось и хочется до сих пор быть полезным обществу. Почему я, собственно, ушёл из индустрии праздников, ведь это очень хорошие деньги? Здесь я достиг потолка, к сожалению. Рано или поздно любой профессионал достигает этого потолка, и я его достиг, получается, где-то года 2-3 назад. Я уже маялся, я уже не знал, что делать дальше. И ещё одна причина – всё-таки нужно всегда уходить на волне популярности. Хуже, когда ты уходишь, когда уже говорят: «Уже как-то не то».

 

– Уже пора бы. Я, кстати, хотела спросить – популярным вы стали достаточно рано. Я рылась, публикации смотрела, нашла... это, получается, лет 13 назад, когда вам было 26 – эта волна популярности, сейчас вы с неё сошли в тень, можно сказать. А как вам жилось в популярности? Такая звезда городская.

– Никогда это не чувствовал. Мне, наоборот, было даже неудобно, когда кто-то говорит: «Это вот там Доля» или что-то такое. Да, с точки зрения продаж – говорю как менеджер сейчас – это круто, потому что тебя твоя популярность несла вперёд.

 

– Бренд, по сути дела.

– Это бренд, да. С точки зрения человечности какой-то – всегда нужно на публике себя держать. Не поругаешься в магазине, нужно держать марку. И даже сейчас – я возвращался в январе из отпуска, в Москве пересадка была, сажусь на самолёт – и впереди идёт женщина, девушка с ребёнком. В Москве холодно как раз было, она очень медленно идёт по этому самолёту. Я думаю – да что ж ты так медленно идёшь-то? Прямо чуть рот не открыл: сказать, чтоб девушка побыстрее. Разворачиваемся. Она сидит на соседнем ряду – и на весь самолёт: «А! Так мы сейчас с главным омским Дедом Морозом полетим!».

 

– То есть не только тамада, но и Дед Мороз, да?

– Да. Вот, люди узнают.

 

– Нашла в той же старой статье такую историю про вас, что «творческая карьера этого предприимчивого молодого человека началась с разливания водки у входной двери элитного клуба. Набор из стограммульки, огурца и его крепкого поцелуя был обязательным условием пропуска на танцплощадку, после чего его повысили до Черепахи Тортиллы, старухи Изергиль и Деда Мороза». Так и было?

– Да, так и было.

 

– Это было где?

– Это был клуб «5 Avenue», первый элитный клуб двухтысячных, на Десятилетия он, где у нас «Сити-центр» располагается. Тогда же была популярна Сердючка. Режиссёр-постановщик этого всего действия Юлия Догадина говорит: «Нет, Виталя, ты не будешь просто ведущим, ты будешь в образе Сердючки». Ну, не вопрос, Сердючка так Сердючка. Потом Сердючка перешла в какие-то другие женские образы, как бы травести такое. Прикольно было. Тусовалась там публика элитная – руководители компаний, фирм, не молодёжь, а именно взрослая публика. И благодаря этому, кстати, я со всеми и познакомился.

 

– Прекрасный способ завязать связи.

– Особенно после поцелуя.

 

– После крепкого поцелуя.

– И после всего того, что происходило в клубе, я был своим. Поэтому в этом плане было очень легко.

 

– Тогда возвращаемся к коммуникациям. Мне кажется, что, конечно, это качество и свойство можно развивать. Но мне кажется, что должны быть какие-то изначально способности у человека. А мы знаем, что вы были закрытым в детстве и в подростковом возрасте.

– Я в школе даже попытался поступить в театральный кружок, меня хватило на одно занятие – я жутко засмущался, застеснялся. Даже открою сейчас маленькую тайну: иногда я стесняюсь что-то выйти, что-то сказать, сделать, станцевать, спеть. Ни танцевать, ни петь не умею.

 

– Но как вы выходили из этого состояния? И когда случился выход?

– Оно само как-то прошло, понимаете? Вот само. Точно так же, как чувство волнения иногда – иногда спрашивают: «А ты волнуешься перед свадьбой? Или нет?». Или, наоборот, задают вопрос: «А как ты не волнуешься, ведя свадьбу?». Волнуюсь. Вот этот вот мандраж – он начинается с самого утра. И до того момента, пока ты не сделаешь первый шаг, не скажешь «Добрый день, дорогие гости!», этот мандраж продолжается. Как только ты это сказал – случился зрительный контакт, пошло-поехало.

 

– Да, там уже прошёл рабочий процесс, включаешься. А с речью работали?

– Да. Это Людмила Павловна Чекмарёва.

 

– Чермарёва. Все прошли через её руки.

– Да, наша дорогая, любимая Людмила Павловна, царствие небесное.

 

– Потом вы пошли в пресс-службу цирка. Как вы туда попали? Вообще, конечно, я понимаю, что вы уже работали в пресс-службе раньше. Но я как журналист – тоже бывший – могу сказать, что мне представлялось всегда, что самое скучное место, которое только можно придумать, это пресс-служба.

– Так это еврейские корни, хоть у меня их нет, но они у меня в душе, понимаете? Мы же открыли PR-агентство, соответственно, кого-то надо было обслуживать, нужно было иметь офис – и тут все карты совпали. Я прихожу к директору цирка Николаю Николаевичу Наумову и говорю: «Николай Николаевич, у меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться: вы нам даёте два кабинета под наше PR-агентство, а мы вам делаем бесплатно пресс-службу». И два года как раз мы делали, реально пресс-служба Омского цирка работала.

 

– То есть это был такой аутсорсинг?

– Да. Это был аутсорсинг на условиях бартера.

 

– Понятно. То есть вы не пошли в пресс-службу, это было в рамках вашего бизнеса. А когда вам пришла в голову мысль, что нужно стать директором Омского цирка? Вообще, мне кажется, неожиданный такой поворот, зигзаг.

– Могу ошибиться в датах, но, по-моему, 14 сентября. Сейчас наши слушатели, зрители узнают официальную единственно верную версию, потому что догадок много: и кто-то пролоббировал, и по блату, и так далее.

Я всегда в конце сентября, заканчивая свадебный сезон, уезжаю в свою турецкую квартиру, где провожу месяц-два, просто отдыхаю и восстанавливаюсь. Точно так же было и в 2021 году – куплены билеты и я должен был уехать. И тут Елена Филипповна Агафонова, это директор цирка, в своих соцсетях даёт информацию, что она уходит. Больная голова ногам покоя не даёт. И что мне в голову взбрело отправить резюме в Росгосцирк! Более того, я же состоял в резерве управленческих кадров Министерства культуры, вероятно, и оттуда ещё тоже поступил сигнал. Отправил и отправил, и продолжил собираться в Турцию. Думаю: где я, где цирк. Театр бы какой-то – это я бы с удовольствием. Помните, я о потолке говорил?

 

– Да.

– Я достиг потолка и уже маялся, думал: ну куда, кем я хочу стать? Я понял, что хочу стать руководителем учреждения культуры. Я рассматривал театр, может быть, в филармонию войти помощником директора или чего-то ещё, может быть, концертное агентство какое-то представлять в Омске. Про цирк я не думал вообще, его у меня в планах не было. Я отправил резюме, дальше был звонок из Москвы: «Здравствуйте. Росгосцирк. Мы хотим с вами встретиться». Я говорю: «Давайте. Когда?». Они: «Да вот сегодня, через час». Я говорю: «Всё прекрасно в нашей жизни, только вы в Москве, а я в Омске». Они говорят: «Чудесным образом и мы в Омске. Приезжайте, встретимся». Я приехал, мы пообщались, это было первое собеседование, затем ещё два – и меня утвердили на должность директора цирка.

 

– Так когда вас утвердили, не было ли вам страшно, что вы на самом деле так вот случайно, наугад, а теперь всё серьёзно?

– Я очень долго думал, советовался с друзьями.

 

– После того, как вас утвердили?

– После первого собеседования. Я понял уже, что история-то заворачивается. Я начал мониторить, что там у нас с цирком, потому что я от него был далёк после того, как мы из пресс-службы ушли, – на какой что стадии. Родителям я не говорил, у меня мама о том, что я стал директором цирка узнала...

 

– Узнала из газет буквально.

– Да, узнала из газет, из журналов. Вызвала на ковёр и дала взбучку. 

Я посоветовался и подумал – ну, почему нет? Нужно пробовать, нужно идти дальше. Да сложно. Я в первые, наверное, два месяца похудел очень сильно, это был стресс, поскольку ответственность колоссальная. Это ответственность и за животных, и за артистов, и, прежде всего, за наших зрителей. Плюс я ещё не могу сидеть на месте, мне постоянно нужно что-то делать. Я привык у себя в бизнесе, что у меня есть шкатулка с деньгами и я уже планирую деятельность: мне надо сегодня всё исправить, чтоб всё было красиво, стены были покрашены, чтоб не было никаких вот таких вот вещей. И руководство Росгосцирка меня поддержало в этом, деньги сегодня выделяются и на ремонт, и на какие-то вещи на благоустройство, поэтому я очень рад, что я попал в Росгосцирк. Мне дико интересно это.

 

– Когда человек приходит на новое место, даже если он себе это как-то представляет, чаще всего ожидания и реальность не совпадают. У вас как это было? Были ли какие-то представления хотя бы о том, какой будет ваша работа?

– Представления были, потому что, по сути, Омский цирк – это организация проката, организация быта артистов, организация зрителя.

 

– И условий для выступлений.

– Да. Все эти направления мне хорошо были известны, поскольку я в этой сфере проработал 20 лет. А вот чтобы всё это было в комплексе – это, конечно, достаточно сложно. Ожидания, опасения тоже у меня были. Я не строил себе никаких воздушных замков. Жалею ли я сегодня, что я попал в Росгосцирк? Нет. Я очень рад, потому что Росгосцирк мне дал возможность сегодня реализоваться полностью, раскрыть в себе управленческий потенциал, потенциал менеджера, продажника – потому что так или иначе мы всё равно занимаемся продажами. Ну и хозяйственника, потому что беспокойное хозяйство Омского цирка не даёт скучать: то у нас лошадки что-нибудь погрызут, то тигры или львы тоже что-нибудь натворят, то артисты чего-нибудь натворят. И постоянно, постоянно...

 

– Как с артистами вы?

– Хорошо. С артистами я 20 лет проработал, знаю, что это особые люди.

 

– А цирковые артисты это вообще отдельная история.

– А цирковые артисты это вообще отдельная планета, да, отдельная история. Со всеми мы находим общий язык, и я стараюсь, артистам, которые приезжают в Омск... как-то разнообразить их жизнь. Обычно жизнь складывается так: гостиница – цирк – магазин. Мы сейчас делаем с каждой труппой, которая приезжает, День артиста – возим их на экскурсию, я договорился с Омским туристическим центром, мы это делаем на взаимовыгодных условиях. Все артисты узнают про город что-то интересное. Затем обязательно посещение омских театров. Чтобы как-то у людей разнообразилась жизнь. Поэтому я думаю, что мы – коллектив Омского цирка – делаем всё, чтобы артистам было комфортно в Омске.

 

– А если говорить о зрителях? Что вы делаете для зрителей? Потому что по большому счёту вы работаете для зрителей.

– Ой, тут огромное поле. Я за что благодарен руководству Росгосцирка – за то, что дают волю фантазии. Вот что ни придумай, если это идёт на улучшение, – делай!

 

– А пример какой-то можно?

– Мы открыли зону кроссбукинга: все могут принести с собой старые книжки, поменять на новые. Мы постоянно меняем фотозоны какие-то для детей, это абсолютно сейчас бесплатно, не надо за это деньги платить. Делаем какие-то интересные презентации для детей. Сейчас – кстати, этот год юбилейный у нас, 125 лет Омскому цирку и 50 лет зданию – мы работаем над созданием книги про Омский цирк. Причём по крупицам собрали историю Омского цирка – когда он только начинался, зарождение, когда это цирк Сичкарёва ещё был. В плане креатива – всё, что душе угодно.

 

– А что вообще сейчас происходит с российским цирком как видом искусства? Недавно мы были на новогодней сказке Гии Эрадзе – понятно, это всегда шоу, это всегда дорого-богато, это зрелищно. Если не говорить о «зрелищно-богато», а говорить об искусстве? Акробаты, вот это вот всё. В каком состоянии это находится? Вы ведь тоже кого-то приглашаете. Как вы выбираете? Или вам диктуют, скажем так, какую программу нужно привозить?

– Существует компания Росгосцирк, это самая большая в мире цирковая компания, у которой 40 филиалов по стране. То есть 40 стационарных цирков. И существует цирковой конвейер – есть сорок, условно, трупп, которые по кругу передвигаются из цирка в цирк. Если говорить о качестве цирковых программ, то сегодня руководство компании уделяет очень большое внимание именно качеству. Почему? Потому что насколько качественная будет программа, настолько пойдёт на неё зритель.

 

– И сборы.

– Сегодня это всё понятно, это прописная истина, поэтому над качеством программ сегодня работает огромный коллектив. Качество программ улучшается на глазах, сами программы меняются. И благодаря поддержке Министерства культуры у нас появляются новые программы. Вот в том году у нас цирк «Одиссея» прошёл, это цирк на воде. Премьера, кстати, состоялась в Омске. А сейчас в марте – 4 марта – мы стартуем с программой «Клоун», посвящённой 100-летию Юрия Никулина. Но в Омске она будет уже немного в другом виде, то есть программы меняются ещё и по ходу своего движения. Поэтому омичам вновь выдалась уникальная возможность увидеть премьеру.

 

– Здорово. Вопрос такого ещё свойства, скажем так, он может быть не очень радостный – вот эта история с падением гимнастки – здесь вопрос возник об охране труда. Это теперь тоже ваша обязанность – обеспечивать охрану труда? Как вот здесь складывается?

– Вопрос охраны труда не возник, он существует всегда. Знаете, когда я был просто зрителем в цирке, я воспринимал цирк – ну да, это определённый вид искусства, это волшебство и чародейство какое-то. Но если говорить про цирк с точки зрения менеджера, управленца – мы должны понимать, что сегодня цирк это прежде всего профессиональный спорт – это гимнасты и так далее...

 

– С рисками.

– Но в упаковке театрально-концертной. Даже у нас ковёрные, то есть клоуны, они акробаты, они делают трюки. А любой спорт – это риск. Даже мы с вами на лыжах пойдём кататься – мы можем упасть и чего-то себе, не дай бог, переломать.

 

– Конечно.

– Даже на велосипеде катаемся – тоже может быть травма. Поэтому травмы в цирке, равно как и в спорте, это обычное явление. Другой вопрос, что люди же приходят смотреть праздник, и травмы случаются. Это прежде всего трагедия для артиста, потому что с точки зрения обеспечения безопасности артиста Росгосцирк выполняет абсолютно все требования. Кому хочется отвечать за то, что трос порвался или ещё что-то. Поэтому здесь на огромное количество раз всё перепроверяется, существует инспектор манежа, который перед представлением всегда всё лично проверяет, чтобы всё было закреплено. В данном случае травма, которая у нас произошла, это техническая ошибка при исполнении трюка артисткой. Вот и всё. Но мы все ошибаемся. Другой вопрос – я немножечко морально-этическую норму попробовал рассмотреть. Вот каково тебе – ты упал на виду, на представлении, 1600 зрителей у нас – не сильно приятно. А ещё больше неприятно, когда тебя сняли на телефон и выставили в интернет. Кому хочется, чтобы в интернете были твои неудачи? Наверное, это не сильно правильно. Но публика у нас...

 

– Это невозможно, да. Раньше говорили: на каждый роток не накинешь платок. Сейчас – на каждый телефон не накинешь ничего.

– Да, да. Поэтому это шоу, шоу продолжается несмотря ни на что.

 

– Show must go on!

– Каких-то трагедий в Росгосцирке – тьфу-тьфу-тьфу – не было последнее время. И не будет, я уверен, потому что служба охраны труда – действительно профессионалы, это люди, которые работают в Москве, которые на контроле держат каждую программу.

 

– У меня такой вопрос: надолго ли вы на этом месте? Я не имею в виду, конечно, решение кого-то извне, я имею в виду внутреннее ощущение.

– Государева служба – она не может быть предсказуема. Сегодня я угоден, завтра неугоден.

 

– Это понятно. Это мы даже не рассматриваем. А для себя?

– Для себя я определил – я бы хотел доработать до пенсии. Потому что мне дико интересно.

 

– Очень нравится.

– Про опасения мы с вами говорили... У меня перед тем, как прийти на работу, было опасение: как я буду вставать в 7 утра и ехать на работу. У меня 20 лет такого не было – свободный график, как правило, это по вечерам.

 

– Сейчас вы мне расскажете, как вы подскакиваете по утрам в ожидании начала рабочего дня.

– Как я буду работать с понедельника по пятницу, ведь я работал только в пятницу и субботу! И вы знаете, вот уже второй год пошёл, как я на должности директора цирка, я каждое утро просыпаюсь с удовольствием и еду. Мне нравится ехать утром, стоять в пробке, но я, правда, стараюсь пробки обогнать, чуть-чуть пораньше выезжаю. Мне нравится приходить в цирк, когда ещё никого нет. Это определённый дух! Мне нравится вечером спускаться к животным, потому что я обожаю животных и они мне дарят столько энергии, я люблю с ними пообщаться.

 

– Могли ли вы в детстве мечтать о том, что вы каждый день будете приходить в цирк! Совершенно бесплатно!

– Да, кто бы мог подумать. Кстати, у меня есть детская фотография – как раз я на фоне цирка. Единственная фотография с цирком. Вот так получилось как-то. В детстве я не помню, чтобы часто ходил в цирк, хотя я цирк очень любил.

 

– Виталий, я желаю вам успехов больших на вашем месте, которое вам нравится. И надеюсь, что омичи тоже заметят благотворное влияние известного тамады города на Омский цирк. Спасибо.

– Я надеюсь, что омичи тоже примут активное участие в развитии цирка, потому что, опять же повторюсь, благодаря руководству Росгосцирка – есть все возможности любые инициативы проводить в Омском цирке. Так что я приглашаю всех на наши спектакли, я приглашаю просто в цирк – с какими-то своими идеями. Сейчас за цирком мы убрали наконец весь строительный мусор и заложили «Циркопарк». Название говорящее: человек в цирк пришёл, из цирка вышел, а потом говорит: «О, парк!». Отсюда – «Циркопарк». Высадили рябиновую аллею, 15 сортов яблонь, 10 сортов груш, так что скоро будем все вместе собирать урожай.

 

– Отлично! Спасибо.

– Спасибо.

 

Беседовала Елена Мельниченко