Александр Усольцев| Текстовая версия подкаста «Знай наших!»

Для тех, кто любит читать, текстовая версия подкаста «Знай наших!» с актёром и режиссёром, координатором проекта «Тут молодёжь» Государственного центра народного творчества (ГЦНТ) Омской области Александром Усольцевым. 

---

---

— Александр, приветствую!

— Здравствуйте!

— Я тут посмотрела, что вы режиссёр по образованию, сейчас трудитесь в Государственном центре народного творчества, но в вашей биографии ещё был такой факт: вы работали в деревне в Исилькульском районе, насколько я знаю. Район — это всё-таки не город, так сказать. Раньше отправляли молодых людей по направлениям, вы — по доброй воле. Как так получилось, что в сегодняшний век, когда культ — это деньги, вы поехали поднимать село, вокруг себя организовывать людей и что-то ещё в головы их вместить. Какая была мотивация?

— Мне сразу в голову приходит Евтушенко:

Все силы даже прилагая,
Признанья долго я прожду,
Я жизни дружбу предлагаю,
Но предлагаю и вражду!

Не по-мещански сокрушаясь,
А у грядущего в долгу —
Со многим я не соглашаюсь
И согласиться не могу.

Пускай не раз придётся круто,
И скажут: «Лучше б помолчал»,
Хочу я ссориться по крупной
И не хочу по мелочам!

От силы собственной хмелею,
Смеюсь над спесью дутых слав.
И, чтобы стать ещё сильнее,
Я не скрываю, чем я слаб.

И для карьер не применимой
Дорогой, обданной бедой,
Иду прямой, непримиримый,
Что означает — молодой!

Собственно говоря, когда я окончил колледж культуры, местный, наш, омский, я поработал в Омске буквально год, и в 2020 году раздался звонок. Позвонила мне Татьяна Александровна Бакуменко и сказала: «Александр, мне сказали про вас, что вы будете готовы к нам приехать». Все мои друзья, все мои знакомые знают, что я «полезных перспектив никогда не супротив. Я готов хоть к пчёлам в улей, лишь бы только в колефтив» (фрагмент из книги Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца». — Прим. ред.). Это было 29 июня, 8 утра.

— В то время как раз все сидели по домам, разгар пандемии.

— Да, именно. Я в это период, кстати, не изыскивал пути, где бы мне работать. Ну вот оно идёт, как идёт. Значит, так надо. Я работал в квестах, мне было хорошо. Я говорю: «Татьяна Александровна, давайте так. Сегодня у нас среда, в пятницу в десять утра я приеду к вам в Исилькуль, вы посмотрите на меня, а я посмотрю на вас. И примем решение, переезжаю я к вам или нет».

— Вот так решительно?

— Да. Потому что я считаю, это не телефонный разговор. Лучше с глазу на глаз, мне так приятнее. Я в магазине почему-то всё трогаю, щупаю, прежде чем купить (улыбается).

— Так продуктивнее.

— Я же не могу согласиться: ой, да, я еду. А здесь я приехал, посмотрел: замечательный Дворец культуры имени Радула, шикарно отремонтирован. У местных есть традиция: когда проходит свадьба, они именно в ДК едут и делают фотосессию.

— Настолько он красив.

— Да, и эту традицию я нарушил. Моя свадьба была в Исилькуле, но я не поехал: думаю, надо нарушать! Мы поехали в лес фотографироваться.

— Это же красиво — природа!

— Я приехал, мы поговорили, обсудили, нам всё понравилось. И уже 6 июля я уже приступил к работе.

— В чём заключалась ваша работа, что вы делали?

— Меня пригласили на должность специалиста по работе с молодёжью. Задача была привлечь во Дворец культуры молодёжь, заинтересовать. Везде сейчас актуальна эта история. Но мне, когда я пришёл на эту должность, не было интересно работать с готовой молодёжью. Это очень легко — взять активистов, которые: «Ребята, мы...» — «Да, мы!», «Ребята, я...» — «Да, я!» Это очень интересно — активистов школьных набирать. Я пошёл по пути сопротивления и позвал ребят из педагогического колледжа, местного, исилькульского. А те ребята, в свою очередь, позвали своих друзей. Это молодёжь, которая никогда не была в культуре. Они слышали, что есть ДК, там проходили по субботам дискотеки, иногда они приходили, большая часть просто гуляла по парку, занимались своими важными и интересными делами. У меня создался благодаря этому подходу коллектив единомышленников в количестве 24 человек.

— Это прилично.

— Для района это прилично. Одна из моих коллег, которая в ДК имени Радула до сих пор работает, сказала: «Я работаю тут более 11 лет (на тот момент), ты первый специалист по работе с молодёжью, у которого есть коллектив, который работает, и дети ходят, и заинтересованы.

— Чем занимались?

— Мы организовали театральную студию «Фактор А», мы реализовывали такие истории, как акции о здоровом образе жизни, различные игровые программы, такие как, например (это 2021 год), когда совпали 8 Марта и Масленица, вот они где-то рядышком были. И мы придумали, что перед входом в ДК мы разворачиваем различные «игровухи»: и перетягивание канатов, и…

— ...традиционные масленичные гулянья.

— Да, традиционные масленичные гулянья. Думаю: ну так же неинтересно, надо же чай попить. Я подхожу к директору, говорю, давайте мне денег! Езжайте покупайте продукты. У меня первое неоконченное образование повар-кондитер. Я наготовил дома блинов, притаранил их. Перед ДК мы поставили стол, накрыли. У меня даже есть интересные фотографии, где я раздаю эти блины абсолютно бесплатно, наливаю чай. Мои ребята в различных народных костюмах играют, и я, собственно говоря, как руководитель их коллектива, их контролирую. И дальше люди проходят на концерт, посвящённый Международному женскому дню.

— Жизнь в Исилькуле с вашим приездом заиграла новыми красками.

— Она заиграла, она зажила. Мы с ребятами поставили спектакль, успели за этот короткий срок существования «Фактора А», — «Федот-стрелец, удалой молодец». Потом мы его презентовали. Была премьера в ДК имени Радула, и через неделю поехали на «Театральные встречи», которые реализует ГЦНТ.

— Что заставило вас покинуть Исилькуль? Отсутствие перспектив?

— Перспективы есть всегда и везде. Вопрос — с какой стороны мы на них смотрим. Ведь, с одной стороны, мы можем слушать всех вокруг себя и поддаваться их мнению, с другой стороны — мы можем иметь своё мнение, иметь ответ на любой вопрос, даже если он кому-то не нравится: ну, он вам не нравится, мне-то он очень нравится! Просто я в какой-то момент почувствовал, что «полна коробочка». Мне мало места. Я очень сильно развивал свои социальные сети, будучи в Новокузнецке, в Омске. Когда переехал в Исилькуль, я почему-то из публичной жизни перешёл в камерную. Я перестал вести социальные сети, обращать на это внимание. Я вёл социальную сеть, но она называлась «Театральная студия «Фактор А». А свой личный бренд я почему-то развивать перестал. И задался вопросом: а почему я стал меньше обращать внимания на это? А потому что не успеешь выйти, а о тебе уже говорят. И достичь такой цели, чтобы обо мне говорили, очень просто в селе, в районе. Но хочу отметить, что...

— ...и социальные сети не нужны.

— Да, социальные сети не нужны. Самая прогрессивная реклама — это сарафанное радио. Только она работает веками, и все вот эти гаджеты и социальные сети лишь нам в помощь. На самом деле это всё построено по амплитуде сарафанного радио. Мы выложили в Сеть, нам написали комментарий: ага, интересно — ставишь лайк, делаешь репост — и вот это всё распространяется. В Исилькуле достаточно при правильном человеке сказать неправильные вещи — и о тебе уже говорят.

— Живёт ли ваше дело после вас?

— К сожалению, нет.

— То есть нужно постоянно поддерживать огонь?

— Да, постоянно, регулярно. Это же про общение. Почему я не люблю, когда со мной разговаривают, допустим, на «вы»? Потому что в силу возраста до отчества я ещё не дорос, и я не дорасту, наверное, до отчества никогда, и дай бог мне этой позиции придерживаться всегда. Я с ребятами общался на «ты», они меня ласково называли Пап Саш. То есть когда тебя называют Пап Саш, это уже что-то не про «вы», это не про «Александр Константинович». Между нами была договорённость: Пап Саш, но во внешней среде — давайте будем лицо держать, как «Фактор А» — Александр Константинович, всё! И они чётко следовали этому правилу. Я был Пап Саш, но когда мы выходили, даже если сотрудник ДК идёт, — Александр Константинович.

И когда я ушёл, ребята очень сильно переживали этот момент, я им — у меня даже комок сейчас в горле — сказал: «Я же никуда, я же не умер, в конце концов. Можете мне писать». И буквально через месяц мне приходит уведомление ВКонтакте: «Фактор А» жив — создана новая беседа». «Фактор А» жив! Мы сейчас с ними общаемся, они всегда меня готовы поддержать, они следят за моей жизнью, я слежу за их жизнью. Мы, когда я приезжаю в силу родственных связей в Исилькуль, всегда рады и довольны встретиться, пообщаться. Я их просил: «Помогите мне сохранить вот это детище «Фактор А». Они сказали: «Пап Саш, если мы сможем, мы это сделаем. Если мы не сможем, простишь нас?» Я ответил: «Хорошо, без проблем». Они походили туда при другом руководителе, по-моему, ещё месяца два и пошли кто куда: кто-то пошёл петь народные песни — девчонки у меня пошли к Виктории Сергеевне Камакиной в «Русскую песню» петь, кто-то вообще ушёл из ДК и туда больше не заходил, кто-то переехал в Кемеровскую область, буквально недавно мы об этом узнали, и уже даже родили детей. Дело это уже, к сожалению, не живёт...

— Но сегодня зато вы продвигаете мощный проект «Тут молодёжь», который вбирает в себя множество других проектов. То есть вы помогаете молодым людям здесь, в Омске, получать гранты, развиваться дальше. Что это — поподробнее можете рассказать? Что это за стартапы такие? Интересные, неинтересные, есть примеры реализованных программ?

— Давайте тогда по порядку. Я расшифрую для всех, что такое «Тут молодёжь». Почему, собственно говоря, в такой простой разговорной форме «тут»? У многих вопрос. ТУТ — «территория универсального творчества» — молодёжь, дальше можно подписать: сообщество единомышленников — и подчеркнуть эту подпись красной линией. Почему? Не хватает (этого). Мы привыкли — вы говорили в начале нашего разговора о зарабатывании денег, все сейчас на это мотивированы. А когда же будет что-то общее? Нас пытаются объединить — «мы дружная команда». Мы не дружная команда. Дружная команда — только когда мы «сообщники», мы думаем в одну сторону, может быть, по-разному…

— Может быть, потому что сейчас не коллективное мышление, каждый сам за себя?

— Вот его как раз таки не хватает. Общаясь как-то со своим коллегой (коллега работает в одном учреждении, я работаю в другом), говорю ему: «Слушай, вот такой проект запускаю». Он: «Классная история. А вот это твоё предложение про сообщество единомышленников вообще круто!» Спрашиваю его: «А почему это тебя так заинтересовало?» Я же тоже ищу, как улучшить, модернизировать, чтобы было комфортно всем входить в этот проект и они получали отклик. Не просто так: слушай, эта идея не очень интересная, мы не будем ею заниматься. Нет, эта идея очень интересная, мы сейчас подумаем, как её развить. Давай пригласим вот этого специалиста, давай вот этого, слушай, вот тут молодые ребята круто думают, вообще мышление у них развито, давай сюда пригласим их, «погенерим» на эту тему. И он мне рассказал такую историю: вот я работаю во Дворце хореографом, а когда мы с коллегами встречаемся все вместе?..

— Планёрочки?

— Планёрочки! Но это не про генерацию идей. Какие-то тимбилдинговые мероприятия, но это тоже не про генерацию идей, это больше про отдых, какую-то другую общность. Юбилей, какое-то крупное мероприятие, что-то ещё — вот тогда все руководители коллективов собираются, приходят ещё все режиссёры, начинают «генерить» и думать, как же красиво, круто это сделать. Сделали, бахнули — и разошлись! Он мне говорит: а мне бы хотелось работать в команде и постоянно что-то реализовывать. Ну, он с точки зрения своей профессии говорил это — с точки зрения хореографии, но почему это не касается меня, вас, руководителей или специалистов других учреждений?!

— Кто у вас сейчас под крылом в «Тут молодёжь»?

— Знаете, как подать заявку в «Тут молодёжь»? Это первый слой нашего проекта. (Проект многослойный.)

— «Я здесь, я хочу!»

— Да, «я хочу». Думал, как это реализовать. Есть наш телеграм-канал, там ссылка на форму заявки, заявка обрабатывается ровно минуту. Как только вы нажимаете на кнопку «подать заявку», мне приходит уведомление «заявка подана». Я открываю, беру ваш номер телефона, созваниваюсь и назначаю встречу.

— Со всеми созваниваетесь?

— Абсолютно со всеми. Шестилетний мальчишка, видать, из интереса, заполнил полностью заявку с безумно грамотным текстом. Я позвонил: «Мирослав, вы заполнили...». Он просто застеснялся. Хотя мы бы и его взяли. Он шестилетний, маленький, печатать умеет через раз, но почему бы и нет! Вот он захотел, увидел, подписался. Он прошёл такой сложный путь. Они же сейчас все с рождения сидят в Интернете, они разговаривать ещё не умеют, а уже что-то печатают...

— Это не достижение.

— Это не достижение, но это факт: он прошёл этот путь, подал заявку, и с ним связались. Я думаю, что он сейчас где-то сидит (я надеюсь на это) и думает: со мной связались! Если он из мечтателей, он будет про это думать! Потому что в детстве я, допустим, сидел на концертах и думал: «Я когда-нибудь буду так же», и для меня это было, как в темноте горящая свеча — что-то сокровенное: «А что там, за кулисами? И я так же буду». Я проделал такой десятилетний путь, я имею в виду учёбу, чтобы у меня было так же. И когда вы подали заявку, я читаю, о чём она. Естественно, не всё в тексте человек может написать так, чтобы было понятно, структурировано, красиво. Я взял заявку и думаю: вот это мы сделаем вот здесь. Я приглашаю, встречаюсь очно, мы с коллегой и с человеком, который заявился, и с нашим центром проектной деятельности обсуждаем, где и как мы можем заявить об этом человеке и о том, что он хочет рассказать миру.

— С какими идеями приходят люди?

— В основном наши самые активные — это театры. К нам заявился экотеатр, у них все представления происходят в парках и заканчиваются одним и тем же — они раздают перчатки и мусорные пакеты.

— Какая замечательная идея!

— И все ребята, которые пришли на этот спектакль, дружненько вместе с театром убирают парк либо сквер либо вокруг какого-то исторического здания. Они развиваются, они сейчас пытаются написать грант. Я уверен, что на эту инициативу будет отклик. Мы сейчас с ними думаем, как бы реализовать и заявить о них, рассказать. Причём я хочу привлечь какие-то СМИ, чтобы об этом говорили. Потому что вещь на самом деле очень важная.

— Важная! И вроде бы, как всё гениальное, просто.

— Всё гениальное просто. Потому что, переезжая из региона в регион, катаясь по городам, я замечал, насколько мы друг от друга отличаемся. Пять лет своей жизни я посвятил Барнаулу. Но не полностью там жил, а наездами. Я ездил на сессии, учился. И меня поразило, когда я приехал в июне на очередную сессию: молодой человек моего возраста увидел фантик, поднял, донёс десять-пятнадцать метров до урны, выбросил. Я подумал: это единичный случай. На следующий день мне попадается взрослая женщина, она поднимает что-то там и выкидывает. И идёт дальше по своим делам. Приезжаю в Тюмень — вообще чистота. Начал наблюдать.

— Там даже фантиков нет?

— Там даже фантиков нет.

— Поднимать нечего.

— Да, приезжаю в Тюмень — смотрю, а там чисто. Наблюдаю за людьми — никто ничего не бросает. Приезжаю в Омск — гениально! Люди тоже хотя бы в рамках города, в рамках центральных улиц, следят за чистотой. Сами. Натыкался несколько раз на посты, где люди пишут: вот, руководители нашего города не следят за порядком! Вы начните с себя! Вы фантик поднимите и бросьте в урну.

— Есть ещё какие-то яркие примеры проектов, за которые вы берётесь, или вы берётесь вообще за всё?

— За всё.

— За всё?

— За всё, да!

— Даже за самый, на ваш взгляд, может быть, неудачный, но вы всё равно его как-то подтягиваете, привлекаете нужных людей?

— Да.

— Были примеры такие?

— Есть пример. Мы сейчас над ним активно работаем с человеком, который пишет стихи. Стихи, откровенно скажу, ну очень посредственные, очень спокойные, иногда даже без рифмы. Ну вот человеку нравится.

— Как вы за такое берётесь?

— Мозгами, руками.

— Дописываете за него стихотворение?

— Нет, мы обсуждаем, как это внедрить актуально и заявить, чтобы человек не ударил в грязь лицом и чтобы это было подано «вкусно», чтобы это было красиво, чтобы о нём не говорили: ой, какая ерунда, а сказали: слушай, в этом что-то есть; у меня есть знакомый литератор, а давай их сведём. Он наберётся опыта.

— Доучить?

— Конечно! Это же всё исправляется. Ну он с детства тяготеет к тому, чтобы что-то писать, изложить свою мысль. Почему мы должны бить по рукам?

— И тогда грант он может получить под свой какой-то проект, возможно, позже, через несколько лет?

— Да.

— Не означает это, что вот мы с тобой прямо сейчас под грант доведём эту идею?

— Всё, что реализуется в проекте «Тут молодёжь», — это не грантовая история. Сам проект — это не грантовая история. Наш отдел думает над тем, чтобы в перспективе дать жизнь проекту, написать грант, естественно, поддержать. Сейчас эта инициатива только нашего отдела, меня как координатора проекта с поддержкой нашего руководства, то есть директора и наших уважаемых заместителей директора. Полная поддержка от руководства.

— То есть вы просто на начальном этапе поддерживаете и выводите в люди?

— Да, у нас есть возможность, у нас есть сцена, у нас есть площадки, у нас есть аппаратура, у нас есть режиссёры, у нас есть специалисты. Если нет специалиста в нашем учреждении (ну не может быть настолько многопрофильным учреждение, допустим, у нас нет журналистов, эсэмэмщиков), но у нас есть партнёры, с которыми мы работаем. Мы можем, если тема касается данной структуры, свести их, и они проработают и придут, сделают проект и реализуют. Участники, заявившиеся на наш проект, не платят ни копейки. Но на каждую встречу — не знаю, в рамках программы я могу об этом говорить?..

— Да.

— На каждую встречу продаются билеты, а также билеты онлайн в кассах ГЦНТ, по Пушкинской карте через PRO.Культура.

— На каждую творческую встречу?

— На каждую творческую встречу. Поэтому мы большие заявки делаем как отдельную творческую встречу, потому что на это действительно не стыдно продать билет и пришедший не скажет нам, какая ерунда. Потому что не все понимают, о чём проект.

— А на творческих встречах вы что им готовите?

— Давайте на примере, допустим, недавней встречи. Их прошло уже три. Четвёртая будет 31 марта.

— Это вы считаете с начала года?

— Да, с начала года. Проект запустился с января. Проекту всего лишь третий месяц. Он очень молодой и делает свои первые ма-а-аленькие такие даже не шажки, а ползки. Ходить мы его только учим. У нас реализовалось уже несколько встреч. Первая была со студенческим театром «БЕЗ ИМЕНИ». В рамках этой встречи были показаны мастер-классы. С точки зрения руководителей этого театра, они молодые, перспективные. Я думаю, у этого студенческого театра большое будущее. И они рассказали о своём опыте. Пришли ребята. Им очень всё понравилось. Был мастер-класс по гриму. Пошли все разрисованные на улицу, довольные, счастливые. Я сам очень люблю грим, потому что он помогает из Саши Усольцева перевоплотиться в кого-то другого. И тебе приходится свое «я» вытаскивать и засовывать в рамки этого грима, а рамки я не особо люблю.

Вторая встреча была у нас с замечательным театром, очень малоизвестным, но с огромной перспективой на будущее, — это молодёжный театр «Дебютный антракт». Почему я его так описал — потому что руководитель этого театра в 2018 году придумал себя (Это вот про рамки! Не ставьте никогда перед собой рамки! Широта жизни не ограничивается.) как руководителя театра, создал вокруг себя сообщество единомышленников, и с 2018 года «Дебютный антракт» существует. Они играют на разных площадках, они ищут место, где репетировать, иногда вкладывают свои личные средства, чтобы театр жил, иногда на квартирах встречаются, когда нет другой возможности, за свой счёт ездят по городам на разные театральные конкурсы. В общем, медленно и верно строят своё имя. У них есть один незыблемый руководитель Вадим Игнатьев, замечательный парнишка, который тоже параллельно набирается опыта.

— А главное — мотивация.

— Мотивация ведёт нас в такие иногда гениальные вещи. Когда мотивация отсутствует, начинает угасать — начинает угасать сама жизнь, начинаешь тормозить, ничего неохота. Когда ты замотивирован, ты идёшь, как поезд, и боишься остановиться.

На 31 марта у нас заявился район Омской области — Павлоградский район. Творческую встречу мы решили назвать «Играем по-русски». Они в 2024 году написали альманах по традиционным играм. Я увидел этот альманах и говорю: «Слушайте, вам интересно поучаствовать?» Они изучили проект и говорят: «А, давай! Давай будем участвовать. Нам интересно рассказать о нашем опыте. А можем мы туда подключить — у нас ещё есть проект «Рассказы мельника»? Ещё мы из природного материала вырезаем игрушки, и ребята как хотят, как видят это, разрисовывают». Отвечаем: «Можем!» И они сделали целую программу, творческую встречу, мы её откорректировали, согласовали, и 31 марта в 11 утра она начнётся. Мы очень ждём ребят. Там будет даже стрельба из лука!

— Слушайте, всё у вас есть.

— Да.

— Вы переехали когда-то из Новокузнецка в Омск.

— Да.

— Не значит ли это, что и в Омске вам мало пространства окажется? Или вы настолько влюблены в Омск, что покидать его не собираетесь?

— Хотелось бы мне сказать о том, что я люблю любое место, где нахожусь. Безумно обожаю Кузбасс, безумно люблю Новокузнецк, у меня все родные и близкие в Новокузнецке.

— Вы там родились и выросли?

— Да, я родился там и вырос. Учился на первом курсе торгово-экономического колледжа на «Технологии продукции общественного питания», повар-кондитер: я с семи лет стою за плитой, мама меня всему учила, огромное ей спасибо, просто подол платья (готов) ей целовать за все эти нравоучения, жизненный опыт. Но пришло время, и я понял, что не смогу всю жизнь стоять у печи, готовить для кого-то. Для семьи, для детей, для родных, ещё для кого-то я с удовольствием это делаю и жену даже не подпускаю к плите.

— Какая жена счастливая! (улыбается)

— Да. Но мне хотелось, чтобы меня видели, чтобы обо мне знали. И куда ещё идти-то!

— На сцену!

— Да, на сцену! Все туда, как будто она резиновая! Но сцена, кстати, очень хорошая вещь, она весьма чётко и точечно отсеивает народ. Не всех она принимает. Она кого-то любит, а кого-то постоянно бьёт по голове и говорит: иди в другое место, иди в другое место, иди в другое место!

Пришло время поступать. Я ушёл из торгово-экономического. Полгода я проработал, не сидел дома. Компьютеры — это не про меня, телевизор — это не про меня. Я искал, раздавал бюллетени, бумажки, получал за это какие-то 200 рублей в день, какие-то копеечки, шёл покупать себе мороженку и счастливый бежал домой. Всё, я собрал документы, подал, поступил в Омский областной колледж культуры.

— Как вы вообще узнали дорогу в Омск?

— А это же когда не сидишь на ровном месте, начинаешь что-то искать — оно всё выплывает, судьба сама тебе подкидывает разные идеи. А так как я вот эти полгода поработал в различных местах, меня судьба свела в человеком из Омска. Я работал тогда в Шерегеше, уехал на два месяца просто поработать официантом, и со мной официантка Дашка. Сейчас мы дружим, она живёт в Омске. Как-то мы начали общаться, потом, когда разъехались, периодически переписывались. Я делился с ней своей проблемой, что вот я не знаю, куда податься. И она мне пишет: ты же такой яркий, у тебя же такая харизма, тебе только на сцену. Я с детства занимался в различных кружках, входил в районную молодёжную организацию. Мне было это всегда интересно, я вёл концерт в рамках нашего учреждения. Она мне пишет: «Саш, я тут узнала, что в колледже культуры принимают документы». Я попросил скинуть ссылку.

А дальше интересная история. Я подал документы онлайн, отправил их на почту. Думаю: нет, я не могу так, мне нельзя, я очень неусидчивый, меня не отпустят родители. Они тогда были очень сильно против того, чтобы я учился в другом городе. Они хотели, чтобы я всё-таки жил в Новокузнецке. Я им сказал: либо я делаю, как я хочу, у меня что-то не получится, и я всю жизнь буду винить себя, либо я делаю, как хотите вы, и всю жизнь я буду винить вас. Они сказали, ладно, езжай. И мама с папой даже не подозревали, что в один прекрасный момент я сам соберу чемодан. Заказал такси, заехал к маме на работу. Говорю, мам, поехали меня проводишь, быстро, поехали, поехали. Она меня посадила в машину, довезла до вокзала, посадила в поезд. И на следующий день, когда я уже приехал и вышел на связь: «Мам, всё, я приехал», она говорит: «Ты куда уехал-то?..» Как бы это ни казалось странным, это было так спонтанно, мама даже не задалась вопросом, куда ребёнок уезжает. Она понимала, что я везде пробьюсь, я общительный, я найду дорогу. Просто сел и уехал. Я в итоге рассказал маме, что уехал в колледж культуры.

— А вы сейчас чувствуете, что уже осели в Омске?

— Нет. Когда начинается стабильность — начинается крах.

— У вас всё стабильно сейчас?

— Нет. Я боюсь стабильности. Я боюсь, когда она начинается; мне скучно, очень скучно.

— А что входит в понятие стабильности, по-вашему?

— Я не могу даже привести точный пример, что такое стабильность. Но, слушая людей: «ну слава богу, у меня появилась стабильность», — я понимаю, что это какой-то цикличный процесс, который вот таков: утром проснулся, потянулся, улыбнулся, поехал на работу…

— Всё по накатанной.

— Да, на работе побыл, вернулся обратно, дома что-то приготовил, накормил, семью, лёг спать.

— То есть нет никаких зацепок?

— Вообще никаких! Поэтому, с моей точки зрения, стабильность — это очень страшная вещь. Нас приучили к тому, что стабильность — это хорошо. Кому хорошо? Мне не хорошо.

— То есть как только у вас будет по накатанной в Омске, будете искать новые места?

— Всё, я буду искать новое место. Помните, как в песне у Гурченко: «Живём мы что-то без азарта, однообразно, как в строю, не бойтесь бросить всё на карту и жизнь переменить свою». А мы боимся, потому что нас держит стабильность.

— Ещё страх.

— Да. Дети, ипотека, ещё что-то. «А если я не смогу платить?» — Да сможешь, если ты не будешь сидеть на месте, а если ты потерял стабильность и при этом ещё сидишь на месте, то комси-комса, как говорят французы, не получилось. Поэтому я переехал в Омск, отучился, влюбился в Омск, поработал в Исилькуле, вернулся обратно в Омск. У меня на самом деле была перспектива уехать в Питер, в Москву, мне предлагали переехать в Тюмень, Екатеринбург, а я хочу реализоваться в Омске. Кстати, пока мы сейчас разговаривали и я рассказывал, как я люблю Омск, вспомнил разговор с одной девочкой буквально два года назад. И этот разговор сейчас вам очень явно даст понять, что всё это время я имел в виду. Она фотограф. Мы разговорились; молоденькая, сейчас ей, наверно, уже лет 20, тогда было 18. Я спрашиваю: «Вот зачем ты едешь в Питер?» Она: «Я приеду в Питер, там столько платят, там так классно». Я спрашиваю: «А ты уверена, что ты классный фотограф? А ты не хочешь здесь, в Омске, набить шишки, здесь, в Омске, доказать всем, что ты крутой фотограф, и дождаться, когда тебе позвонят и скажут: «Хватит сидеть в Омске, вам уже там тесно, приезжайте к нам в Питер, мы вас ждём». На что мне эта девочка ответила: «Ты ничего не понимаешь, я иду в лучшие свои перспективы». — «Твоя дорога, иди!»

Она переехала в Питер. Я ей перед этим сказал: «Вот пройдёт полтора года, и ты вернёшься». Прошло два года, и мы недавно увиделись с ней — с абсолютно серым, погасшим взглядом. Девчонка абсолютно угасла.

— Повзрослела.

— Я не назову это «повзрослела». Жить, гореть и не угасать. Жить, гореть, а не существовать. Вот здесь она жила, мечтая переехать в Питер, не доказав ещё ничего Омску, ведь Омск тоже хорошая столица, здесь тоже нужно доказать.

— Молодёжная столица, между прочим.

— Молодёжная столица, между прочим! А на следующий год опять столица.

— Да, культурная.

— Я бы хотел, чтобы в Омске различные звания столиц продолжались, чтобы стали ежегодной историей.

Вот про что я говорю. Взгляд погас почему? Потому что она приехала на большие перспективы в большой город, а он её выплюнул.

— То есть не нужно забегать вперёд.

— Не нужно, нужно набираться опыта.

— Александр, я хочу вам пожелать, как вы говорите, чтобы отсутствовала стабильность, раз таков ваш принцип. И чтобы ваши рамки профессиональной деятельности, вообще жизненные, только расширялись. Творчества вам!

— Хочу жить без рамок!

— Давайте тогда вообще их…

— ...уберём! Потому что рамки — это такая вещь: в них очень легко попасть, тяжело вылезти из них.

— Движухи вам побольше!

— Побольше!

— Большое спасибо за беседу! Спасибо, что пришли.

— Спасибо вам!

---

---