Больше 30 лет на сцене. Интервью с обладательницей «Золотой Маски» Валентиной Лебедевой. Медиа «Трамплин» Омск

Дата публикации: 2.07.2025

Актриса Омского драматического театра «Галерка» Валентина Лебедева – десятый представитель Омского Прииртышья, ставший обладателем престижной награды театрального сообщества России за всю историю его существования. «Золотую Маску» заслуженная артистка РСФСР получила за исполнение роли Степаниды в спектакле «Деньги для Марии» по повести Валентина Распутина. Спектакль поставил режиссер Владимир Витько.

– Валентина Евгеньевна, расскажите о том, как проходила церемония награждения в Казани.

— Это было грандиозно! Церемония впервые проходила не в Москве, а далеко за её пределами. Казань – очень красивый, теплый город с потрясающими людьми. Награждение проходило в обновленном театре имени Камала. Его отстроили за несколько месяцев. Грандиозное здание, усовершенствованное по последнему слову техники: несколько плавающих сцен, стены, украшенные инсталляциями. Подобное я видела только в Сургуте, в Доме нефтяника, где наш театр часто работает. В Казани я шла по красной дорожке. Нас очень хорошо встречали. Это незабываемые впечатления!

Я была номинирована за роль второго плана – Степаниды в спектакле «Деньги для Марии». Отборочная комиссия приезжала в Омск три раза, после чего я попала в номинацию «За роль второго плана». Это очень почётно, скажу честно. И вот сидим мы на церемонии награждения в первом ряду, объявляют мою номинацию, звучит не мое имя, и я, конечно, пала духом. Хотя что было расстраиваться, ведь лучший в России художник по свету Тарас Михалевский – сын омских артистов Татьяны Филоненко и Николая Михалевского – девять раз был номинирован на «Золотую Маску» и получил только на десятый, в Казани. Кстати, Тарас – мой крестник.

– И когда раздали все награды…

– И тогда вдруг объявляют о награждении специальными призами жюри «Золотой Маски». Рассказывают о какой-то актрисе, а потом звучит фамилия: «Лебедева»… Потом, когда получила Маску, зашла за кулисы сама не своя. Меня спрашивают: что вам дать? Говорю: дайте мне выпить глоточек, а то меня эмоции разорвут. Потом были журналисты, вопросы и шикарный банкет в огромном зале на триста человек. Все было замечательно!

– Ведь это не первая постановка «Денег для Марии» в театре «Галерка»?

– Пятнадцать лет назад Владимир Федорович Витько ставил эту повесть, где я играла тоже Степаниду. В Иркутске спектакль смотрел Валентин Распутин, мне он показался мужичком от земли, недовольным, раздражённым. Но наш спектакль ему понравился. Спектакль 2023 года сделан по-иному, он по-новому звучит.

– А как родилась эта роль? Вы где-то видели такую женщину?

– В этой работе всё пригодилось – и опыт работы в театре, и появившееся мастерство. Много читала про таких женщин. У нас и соседка была такая – скопидомная. Работа артиста очень непростая. Ночью проснешься и думаешь: «А как эту фразу лучше сказать? А почему это так, а не этак?». Начинаешь лепить характер в предлагаемых обстоятельствах. Это прекрасный драматургический материал. Распутин лихо выписал эпизод со Степанидой, он ключевой – и смешной, и страшный. Когда Владимир Федорович Витько предложил мне эту роль, я прямо ему сказала, что не сыграю. Во всех театрах, которые ставили «Деньги для Марии», Степанида – это такая могучая женщина, которая сидит на сундуке с деньгами. И я на этом фоне, как крошка-малютка. Но с самого начала работа складывалась удачно.

– Валентина Евгеньевна, вы закончили студию при Омском ТЮЗе в 1971 году. Расскажите о своей учебе.

– Я училась уже во втором наборе режиссёра Владимира Соколова – мхатовца, приехавшего работать в Омский ТЮЗ. Он сразу же создал студию, которую закончили известный артист Владислав Дворжецкий, режиссер омского телевидения Светлана Пиляева. А во второй студии уже училась я. Поступали две тысячи человек, отобрали двадцать, потом многие отсеялись. Танцы нам преподавала Таисия Рэй, мать Владислава Дворжецкого, она осталась жить в Омске, и мы часто ходили к ней в гости в театральное общежитие на берегу Оми, в тот дом, в котором сейчас находится Либеров-центр. По окончании студии кто-то уехал в Москву, а мне Соколов сказал: «Валя, тебе никуда ехать не надо. Еще года два поработай со мной, а потом делай, что хочешь». И я осталась в ТЮЗе на тридцать лет. А уже в эти страшные 90-е Владимир Витько пригласил меня вначале на разовые роли, а потом и в труппу театра «Галерка», где я служу с 2001 года. И ни разу не пожалела, считаю, что сделала правильный выбор.

– Есть разница в том, как играть в ТЮЗе и Драме?

– Очень большая разница. Для детей нужно играть чуть-чуть быстрее, эмоции чуть-чуть показать и сразу убрать. У детей другая энергетика, они живут в другом темпе. А в драматическом театре уже другой зритель, там всё глубоко, серьезно. Знаете, я ведь настолько привыкла к тому, что в ТЮЗе перед началом спектакля в зале стоит шум, что поначалу, когда пришла в Драму и услышала тишину, то подумала, что зрители не пришли. А оказалось, что зал полон…

– Вашим педагогом в студии был народный артист РСФСР Ножери Чонишвили, известный актер академического театра драмы. Его имя носит омский Дом актера. В свое время он поставил в ТЮЗе спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион», в котором вы играли.

– Ножери Давидович был для меня как Бог. Он меня отмечал, мы очень хорошо работали. Я ведь была готовая травести: весила 43 килограмма, имела высокий писклявый голос, органики и энергетики было хоть отбавляй. Со всех сторон слышала похвальбу. Чонишвили вызвал меня и сказал: «У тебя есть два пути – по одному ты пойдешь вприпрыжку, будешь играть мальчиков и девочек и в 40 лет уйдешь на пенсию. А есть другая дорога. В тебе глубоко сидят данные, которые ты не развиваешь, в тебе есть трагическое начало. Но для этого убери высокие ноты в голосе, работай над пластикой, не подпрыгивай на каждом шагу. Смотри на себя со стороны, читай книги, отличай на сцене хорошее от плохого. Это будет очень трудная дорога, но если ты по ней пойдешь, то откроется такой широкий диапазон, что ты сможешь играть все. Ты обретёшь профессию». Долго мы тогда с ним говорили, и я прониклась его словами.

– Худрук театра Владимир Витько сказал о вас, что вы можете играть и социальную героиню, и лирическую, и характерную. А сами вы к какому типажу больше тяготеете?

– Очень люблю характерные роли, причем острохарактерные. Там такое поле деятельности! Можно придумать особенную речь, как, например, у Степаниды. Я ведь долго искала её образ – она у меня вроде и деревенская, но с особенным говором.

– Валентина Евгеньевна, есть роль, о которой вы мечтаете?

– Хочу сыграть Мамашу Кураж в пьесе Бертольда Брехта.

– В вашей семье теперь две «Золотые Маски» – ваша и дочери Анастасии Лебедевой.

– Свою я отдала в театр, а Настина висит на стене у меня дома. Дочь сказала: «Мама, это твоя заслуга. Если бы не ты, то ничего бы не было». Анастасия служит в Московском драматическом театре имени Пушкина, а Маску получила в 2018 году за роль в спектакле «Барабаны в ночи» Юрия Бутусова. Не буду хвастаться, но она очень хорошая актриса. Как и я, острохарактерная, хорошо наученная своими педагогами в школе-студии МХАТ, у неё абсолютный слух. Еще в Омске Настя занималась хореографией у Виктора Тзапташвили, стала кандидатом в мастера спорта по художественной гимнастике, закончила музыкальную школу по классу фортепиано. Я всё в неё вложила.