«Он был бескорыстным и очень любил Сибирь»: учёный Пётр Драверт

Пусть будет недолог твой жизненный путь,
Но можешь и ты лучезарно сверкнуть,
Оставив живущим волнующий след;
Строитель, художник, ученый, поэт…
– из стихотворения П.Л. Драверта «Падучая звезда»

 

В этом году отмечается 145 лет со дня рождения Петра Драверта – учёного и поэта, для которого Сибирь стала вторым домом. В день его рождения «Трамплин» рассказал несколько фактов из жизни исследователя, а сегодня предлагает вам историю жизненного и научного пути «певца метеоритов».

Пётр Драверт родился 16 января 1879 г. в Вятке, в семье сенатора польского происхождения, которая считала, что их род происходит из местности близ польских рек Драва и Верта.

 

Дом Трушкова в Вятке, где в 1870-х гг. жили Драверты. Фото 1967 г.

Отец, Людовик Станиславович (1840–1932), окончил юридический факультет Императорского Московского университета, изучал эпоху Наполеона, состоял в Императорском Обществе любителей естествознания, антропологии и этнографии. Мать, Варвара Дмитриевна (1858–1892), была выпускницей Смольного и ученицей известного филолога академика И.И. Срезневского. Её отец Дмитрий Далматов был действительным членом Российского Географического общества, крупным биологом, награждённым золотой медалью Лондонского зоологического общества за работу о зубрах Беловежской пущи. В семье поощрялся интерес к науке и искусству, а среди гостей дома Дравертов были Герцен и Салтыков-Щедрин.

Людовик Драверт.

Пётр был старшим из шести детей: погодок Евгения и Александра, Натальи, умершей во младенчестве, двойняшек Ксении и Георгия (он прожил всего 15 лет) и Андрея, вскоре после родов которого в 34 года умерла Варвара Дмитриевна.

Вскоре после рождения первого ребёнка Людвик получил должность прокурора в Екатеринбурге, где Пётр вырос и начал учёбу в Екатеринбургской гимназии. В 1887 г. отца перевели в Казань, и Пётр перешёл во вторую Казанскую гимназию и… ушёл из дома!

«Детство я провел (с 5 лет) в Екатеринбурге. Мой отец Людовик Станиславович был там прокурором суда, но живо интересовался естеств. науками, считался знатоком уральских камней. <...> В Казани, куда перевели отца, я увлекся химией. Запустил занятия в гимназии и должен был сдавать экзамены экстерном. Еще не окончив гимназию, ушел от отца и стал жить самостоятельно, конечно, очень нуждаясь», – писал Пётр Драверт.

После гимназии Пётр поступил в университет, где увлёкся революционными идеями и в первый раз женился. Информации о первой супруге не сохранилось.

Второй женой учёного стала Нина Селагина, и об этом непростом браке мы расскажем далее, а третьей – Павла Бадаева, студентка аграрной академии.  

 

Учёба и первая ссылка

Научные пристрастия Петра Драверта сформировались ещё в детстве: часто мальчик вместе с отцом выезжал на рудники и заводы Урала. Возможно, наблюдение за тяжёлым и опасным трудом шахтёров и заводчан впустило в сердце юноши идеи социальной революции.

В 1899 г. Драверт поступил на естественное отделение физико-математического факультета Императорского Казанского университета. Интерес к минералогии выражался ярко: уже через год первые статьи молодого геолога были опубликованы в газете «Урал». Первыми научными наставниками Драверта были известный казанский геолог, профессор А.А. Штукенберг и доцент А.В. Лаврский.

С 1900 г. стал членом общества естествоиспытателей Казанского университета. В это же время Драверт активно участвовал в геологических, палеонтологических и минералогических экспедициях и даже был избран на должность консерватора минералогического кабинета университета, где занимался систематизацией коллекций.

Пётр Драверт в студенческие годы.

В феврале 1901 г. Драверта арестовали за участие в оппозиционной демонстрации студентов и выслали в Пермскую губернию. В этот раз студент легко отделался: ссылка закончилась уже к октябрю.

Вернувшись в университет, Драверт погрузился в геологию. В 1901–1904 гг. он исследовал Урал и Поволжье, в ходе чего опубликовал свой первый научный труд – «Целестин из пермских отложений Казанской губернии» (1902 г.). В нём учёный привёл первое описание минерала в Среднем Поволжье.

В 1902 г. Драверта избрали членом-сотрудником Общества естествоиспытателей Казанского университета. Общество дважды отправляло его в экспедиции на Байкал, и в 1902–1903 гг. он исследовал Юго-Западное Прибайкалье.

В этих экспедициях молодой учёный собрал обширную коллекцию образцов горных пород.

 

Участие в революции и вторая ссылка

Ссылка не погасила революционного пыла молодого учёного. Пётр Драверт остался верен идеалам революционного народничества, которые транслировали социалисты-революци­онеры, поэтому принимал активное участие в револю­ционном движении 1905 г. В полицейских сводках проходил под кличкой Волосатый.

«С Дравертом мы все время спорили, вечерами я бывал у него, пили чай и опять спорили. …Его можно назвать политическим идеалистом – мечтателем… Когда настала пора действовать – в 1905 году – то Драверт полностью встал на сторону революции. Правда и здесь он действовал слишком экспансивно. Он, например, стрелял с балкона своего дома по жандармам, а когда вступил в революционную дружину, то носил через плечо на красном шарфу саблю… Я помню, он тогда был счастлив – молодой, впечатлительный быстрый на слово и поступок, – он жил революцией…» – вспоминал Николай Накоряков, участник революции в Казани.

Казанский университет в 1918 г.

Но Драверт был не только мечтателем – он был готов действовать. Авторитет среди однокашников позволил ему стать одним из пяти делегатов, отстаивающих интересы студентов перед Советом университета.

16 октября 1905 г. университет оцепила полиция и казаки – и в этот момент рядом с крестом, установленным на главном корпусе, взвился красный флаг! Поднял его – впервые в истории университета – Пётр Драверт. Вдохновлённая толпа из рабочих и студентов направилась к кремлю на митинг, но была разогнана конной полицией. 17 октября демонстранты захватили здание университета, духовной семинарии и пассажа, сопротивляясь властям до поздней ночи.
 

Однако силы были неравны, а расправа жестока. Отдельной трагедией молодого учёного стало то, что его судил собственный отец! Людовик Драверт был председателем Казанской судебной палаты и был известен беспощадностью к революционерам. Не пожалел он и сына, назначив ему ссылку в Якутию на десять лет.

Вместе с Петром Дравертом в Якутию уехала и его жена Нина, где родила учёному двоих сыновей: Виктора (1907 – после 1979) и Олега (1909–1930).

«Отец не играл серьёзной роли в воспитании… <...> Всем этим была занята наша мать – скромная трудолюбивая женщина, беззаветно отдавшая себя служению семье. Ей трудно было с отцом, он был очень трудным человеком, если можно “обобщить” одним этим эпитетом весьма сложный характер отца. Как и когда встретились отец с матерью – точно не знаю. Вероятнее всего, в 1905-м или 1906-м <...> …она мне как-то рассказывала, что была с группой студентов несколько дней в Ясной Поляне у Льва Толстого. Бросила институт, поехала к отцу в Якутию», – рассказывал Виктор Драверт в письме Александру Лейферу.

Ссылка круто изменила жизненный путь учёного. Нет, не сломила – закалила.

А главное, Пётр Драверт навсегда влюбился в суровый и прекрасный край, которому посвятил не только стихи и научные исследования, но и всю жизнь. Когда в 1920-х гг. Академия наук предложит ему заведование метеоритным музеем с прилагающейся к должности зарплатой и квартирой, учёный решительно откажется: «До конца своего Сибири не изменю!»

В якутской ссылке.

В ссылке Драверт занимался минералогическими исследованиями в Якутском, Олёкминском и Вилюйском округах, изучая природные ископаемые края. Также он собрал богатый материал по рекам Лене, Вилюю, Олёкме. Свои научные исследования он изложил в работах по геологии и этнографии, где описал и соляные месторождения, и драгоценные камни, и население Якутии.

До конца жизни Якутия оставалась в поле научных интересов Петра Драверта, он регулярно переписывался с местными учёными. В 1923 г. его избрали почетным членом Якутского исследовательского общества «Саха Кескиле».

В 1910 г. Людовик Драверт подал ходатайство о переводе сына на лечение в Казань. А в 1911 г. в жизни учёного случилось судьбоносное событие: на его труды обратил внимание Владимир Вернадский. Много позже в одной из работ академик сошлётся на Драверта и назовёт его «мой старый друг», а в одном из писем скажет: «Ваша дружба для меня дорога, и я считаю ее столь высокой – и для вас, и для себя...» Пока же он, как мог, помогал талантливому, но опальному учёному.

После лечения, в мае 1911 г., вместо Якутии Драверт был направлен в ссылку в Томск под гласный надзор полиции. Это стало возможным благодаря заступничеству Вернадского. Там учёный вёл научную работу при университете и совершал поездки по Сибири. В 1912 г. общество естествоиспытателей Казани командировало его в северо-восточную часть Алтая. После успешной экспедиции, ознаменовавшей конец ссылки, Драверту разрешено было вернуться в Казань. Возможно, ходатайство Вернадского также повлияло на то, что после возвращения Драверту разрешили завершить учебу в Казанском университете.

 

Возвращение в Казань

Бывший ссыльный Пётр Драверт вернулся в Казанский университет. И спустя 15 лет после поступления, в 1914 г., уже известный в своей среде учёный сдал выпускные экзамены и официально стал минералогом. После окончания университета Драверт остался работать на кафедре сначала хранителем музея, затем сверхштатным ассистентом. В это же время он стал действительным членом Русского географического общества.

В Императорском Казанском университете, февраль 1914 г.

Учёный вернулся из Якутии со множеством научных исследований, постепенно напечатанных в различных университетских изданиях. Также он возобновил научную деятельность в минералогическом кабинете университета.

Однако Драверт не стал кабинетным учёным: уже в 1915 г. он отправился в двухлетнюю экспедицию Геологического комитета в Енисейскую губернию – изучать золотоносные россыпи в бассейне якутской реки Вилюй.

Несмотря на опыт ссылки, Драверт продолжил участвовать и в политической жизни города, возглавив после Февральской революции «старший комитет» ПСР. В том же 1917 г. его избрали ассистентом кафедры геологии Казанского университета.

А весной 1918 г. учёный вновь отправился в экспедицию, не подозревая, что навсегда покидает родной город.

«Жили мы тогда весьма трудно. <…> Где-то у рынка в отдельном особняке жил дед Людовик Станиславович. С отцом (тем более с нами) был не близок, видимо, по политическим мотивам… <…> Только один раз приехал, в дни революции. <…> Не снимая дорогой шубы, дал несколько советов матери и денег, советуя уехать из Казани в Сибирь, где должен был быть наш отец. <…> Встретились мы в Омске, после изгнания Колчака», – вспоминал Виктор Драверт.

В августе 1918 г. белогвардейцы захватили Казань, главный город Поволжья. Драверт был вынужден изменить маршрут и решил уехать в Омск.  К сожалению, в хаосе Гражданской войны часть его неопубликованных материалов и дневников экспедиций была утрачена.

Так, не очень добровольно, завершился казанский период жизни Петра Драверта. За это время он сформировался как учёный, написал более двадцати научных работ, а также сделал первые шаги на литературном поприще, о чём мы расскажем отдельно.

 

Начало работы в Омске

В 1918 г. Пётр Драверт устроился ассистентом на кафедру минералогии и геологии в Сибирскую сельскохозяйственную академию (Сибаку), активно помогая как развитию самой академии, так и созданию материальной базы кафедры. Так, в ноябре 1918 г. Пётр Людовикович добился передачи Сибаке агрономической лаборатории: из Семипалатинска в Омск прибыло пять вагонов оборудования. А когда Омск заняла армия Колчака, Драверт… ушёл в экспедицию.

Драверта называют одним из организаторов лесного факультета, профессором которого он стал уже в 1920 г. Одновременно с этим Драверт на 10 лет занимает пост заведующего кафедрой геологии, минералогии и кристаллографии. Параллельно, в 1930–1931 гг., он заведовал кафедрой геофизики в СибАДИ.

В годы НЭПа учёный заявил, что «НЭП для науки страшен», видимо, подразумевая, что исследования не могут быть коммерческой деятельностью. В остальном же Пётр Людовикович принял советскую власть, считая, что наука должна служить народу, а учёные – «охотно отдавать свои знания пролетариату».

Обосновавшись в Омске, Драверт активно включился в научную жизнь города. Он вступил в Западно-Сибирский отдел Русского географического общества, председателем которого избирался в 1922–23 гг. В декабре 1921 г. на Всероссийской конференции научных обществ и учреждений по изучению местного края Драверт был избран действительным членом Центрального Бюро краеведения при Российской Академии наук. Также был членом бюро по изданию Сибирской Советской энциклопедии, а в 1922–1924 гг. – президентом Учёного бюро Сибирской сельскохозяйственной академии.

Студенты Драверта отмечали, что его лекции всегда хорошо запоминались благодаря их яркости и доходчивости. Он умел собрать вокруг себя людей увлечённых и преданных своему делу.

Особенное внимание Драверт уделял изучению полезных ископаемых Сибири и занимался ими до конца жизни. Для этого в 1920 г. он принял участие в экспедициях на Обь-Печорский север и в устье Иртыша, а в 1922 г. отправился в район реки Тагул в Енисейскую губернию. Исследования быта якутов, употребляющих каменное масло, или тас-хаях, позволили ему ввести в научный оборот термин «литофагия».

В 1923 г. Драверт занимался геолого-минералогическим обследованием правобережья Иртыша в пределах Омского, Тюкалинского и Тарского уездов. Первая работа учёного в этом направлении появилась уже в 1922 г., в 1930 г. он был избран председателем Омского окружного бюро учёта полезных ископаемых.

Драверт в экспедиции. Чаепитие в юрте. Омская область. 1930-е гг.

Собранные Дравертом образцы минералов составили основу современной коллекции краеведческого музея, который считался одним из центров научной работы в городе. Также благодаря работе исследователя заметно пополнилась и палеонтологическая коллекция музея. Кстати, именно Драверт восстановил скелет мамонта, который сегодня мы можем увидеть в музее.

Его останки были обнаружены на берегу Оши в 1924 г.. Первоначально скелет экспонировался в геологическом музее сельскохозяйственного института, но после войны Драверт передал его музею. А ещё в это же время, одним из первых, Драверт заявил о лечебных свойствах озера Эбейты.

Однако только Сибирью исследовательские интересы учёного не ограничились: Драверт осуществил множество экспедиций на территорию современного Северного Казахстана. Не помешали научному пылу и два ареста.

 

Арест

Первый раз Пётр Драверт был арестован советской властью в 1921 г. в ходе «профилактических» мер по очистке общества от остатков «колчаковской агентуры». Вероятно, в поле зрения ОГПУ учёный попал из-за того, что в студенческие годы был эсером: членство в иных, кроме большевистской, партиях уже в то время вызывало подозрение властей.

Второй арест произошёл в марте 1930 г., хотя Драверт к тому времени давно отошёл от политической деятельности.

«В начале 30-х годов я работал в Красноярске, здесь же, в лесотехническом, учился мой брат. Пришло сообщение – отец арестован. Через несколько дней Олега исключают из института как сына осужденного. У матери тогда в Свердловске были сестра и брат, они забрали ее... <…> Отца выпускают – реабилитируют. Позже он сказал мне, что он звал мать вернуться в Омск. Она не вернулась из-за сына. Олег заболел туберкулезом и умер, так и не дожив до лучшего. Я забрал мать к себе в Иркутск, где и умерла она, не дождавшись встречи после войны», – вспоминал Виктор Драверт.

П.Л. Драверт. Рисунок художника А. Варгина. 1931 г.

Тогда Драверта обвинили «в тесных связях с контрреволюционными элементами из среды интеллигенции» и ведении в 1920–1930 гг. «контрреволюционной агитации, направленной на срыв мероприятий советской власти». В те годы краеведы часто подвергались гонениям и часто даже в прессе обвинялись в гробокопательстве: считалось, что они занимаются чем-то совершенно бесполезным в то время, когда стране нужны хлеб и металл.

Допрашивали исследователя в Новосибирске – и не одного: под прицел чекистов попала целая группа омских учёных, которым вменяли участие «в контрреволюционной вредительской организации ОИС». ОИС, по мнению следствия, это «Общество изучения Сибири и её производительных сил». К счастью для учёных, летом того же года Особое совещание коллегии ОГПУ рассмотрело дело и не нашло в его материалах доказательств существования этой «вредительской организации». В конце 1931 г. Драверта освободили.

 

Наука во время войны

Исследования местных природных ресурсов стали наиболее актуальными в годы Великой Отечественной войны. В это время наш регион лишился большей части привозного сырья: железная дорогая работала на нужды фронта. Однако промышленность, в том числе эвакуированные предприятия, требовала срочного решения вопроса с сырьём.

«Граждане! Почти четверть века я живу в Омске, идя плечом к плечу с вами на путях нашего мирного строительства, дорогой поэта и научного работника. Сердце поэта бьется в унисон с сердцем народа. Сердце русского ученого – это сердце советского гражданина. <…> И, забывая тяжесть лежащих на моих плечах лет, я скажу: “Родина! Мысль о твоем благе владеет моим пером писателя, мои руки и глаза исследователя природы служили и будут служить тебе, пока бьется мое сердце”», – выступление Петра Драверта по радио в конце июля 1941 г.

В 1942 г. Драверта назначили директором областной лаборатории стройматериалов, которая изучала возможности местных ресурсов и топлива. За годы войны учёный подготовил большую сводку по полезным ископаемым Омской области, особое внимание уделив северным районам, и провёл опыты с минеральными суррогатами, заменяющими недоступное натуральное сырьё. В 1943–1944 гг. Драверт выпустил ряд статей по этому вопросу, подтвердив статус одного из ведущих специалистов в этой области, исследовал фосфориты и известковое сырьё Омско-Тарского Прииртышья, местный бурый уголь, а также описал неизвестный ранее минерал ермакит.

 

Метеориты

Ещё одна страсть Петра Драверта – это метеориты. Они завораживали учёного с юношества, но наиболее активную деятельность по их изучению он начал в конце 1920-х гг.

Учёный не только исследовал обстановку падений и описал их, но и собрал новые образцы и составил каталог ярких болидов, наблюдавшихся в Западной Сибири.

В 1921 г. молодой учёный по просьбе академиков В.Н. Вернадского и А.Е. Ферсмана вместе с минералогом Леонидом Куликом принимает участие в первой советской метеоритной экспедиции.

На первом краеведческом съезде, состоявшемся в 1927 г., Драверт выступил с докладом «О необходимости наблюдений над метеоритами и болидами в Сибири». Как итог, в том же году учёный возглавил метеоритную комиссию при Омском отделении Всесоюзного астрономо-геодезического общества, и занимал эту должность до самой смерти. Один из результатов её работы – обнаружение и описание осколков целых семи метеоритов.

«За Сибирь и Казахстан я спокоен. Там ни один камушек не пропадёт. Там Драверт», – комментировал научную аккуратность коллеги Леонид Кулик.

Одним из первых Драверт исследовал загадочное и редко наблюдаемое природное явление – аномальные звуки, сопровождающие полет ярких метеоров. Он назвал это «электрофонные болиды», и термин стал общепринятым. Одно из загадочных свойств этих болидов состоит в аномально быстром распространении сопровождающего его звука, в то время как обычно он слышится с запозданием.

«Что касается болидов, оказалось, что, несмотря на абсолютную невозможность одновременного видения и слышания болида, имеется очень много таких наблюдений, сделанных в разных частях света. В каталоге профессора И.С. Астаповича, изданном в 1951 году, описано множество подобных болидов с аномальными звуками, начиная с летописей 585 года», – Виктор Гребенников, «Моё удивительное небо», 1982 г.

В 1929 г. Пётр Драверт принял участие в экспедиции по исследованию Тунгусского метеорита. Одну из первостепенных задач метеоритики он видел в отслеживании падений метеоритов и болидов. В этом ему помогало множество людей: от бывших студентов и представителей местной интеллигенции до энтузиастов из числа местных жителей. Для облегчения их задачи и систематизации информации учёный разработал анкету наблюдений за полётом болидов.

 

Исследования в Казахстане

В 1925–1927 гг. Пётр Драверт побывал в Баянаульских горах (Казахстан), определил и изучил землетрясения, вызванные, предположительно, падением метеоритов. На юго-восточном берегу озера Жасыбай в одном из гротов учёный обнаружил и впервые описал наскальные рисунки, выполненные охрой. Грот получил имя Драверта, а копии рисунков древних людей включили в учебники истории Казахстана. К сожалению, в 1970-х гг. от них практически не осталось следа из-за уже современных любителей наскальной живописи.

Немногие наскальные рисунки, дошедшие до наших дней.

В 1926–1927 гг. Драверт исследовал район Борового, а именно – озеро Щучье, которое, как он предполагал, имеет метеоритное происхождение. На этом исследования курортной зоны не завершились.

«Летом 1929 г. мы с Петром Людовиковичем жили в палатке на берегу озера Борового. Здесь была база нашей экспедиции. Однажды вечером Петр Людовикович принес полную шапку аметистов. Их было так много, что он поддерживал ее обеими руками. Во время прогулки верный глаз подсказал ему близость кварцевой жилы, проходящей под одной из сосен. Один удар геологическим молотком-топориком – и у корней дерева засверкали драгоценные аметисты – фиолетовые горные хрустали. Эта необычайная находка показалась мне каким-то волшебством. В последующие дни в этом лесу я тщательно осматривал корни стволов чуть ли не у каждой сосны. Конечно, безрезультатно. Видимо, клады под старыми соснами, растущими на древних гранитных скалах, доступны не каждому», – из воспоминаний В.К. Иванова «Учёный и поэтому, быть может, он – поэт».

В 1936 г. Драверт вместе с Леонидом Куликом совершил вторую экспедицию в Казахстан. На этот раз – на аэроплане, став таким образом основоположником воздушной разведки для поиска метеоритов. 28 июня 1936 г. они прилетели в Кокчетавскую область, где в 1910 г. упал метеорит «Дорофеевка», ныне хранящийся в метеоритной коллекции Академии наук России. Его вес – 12, 679 кг.

Метеорит «Дорофеевка».

В 1937 г. год учёный провёл любопытную акцию: через одну из петропавловских газет он обратился к читателям с просьбой помочь в поисках. Драверт описал, как могут выглядеть метеориты, упавшие прошедшей зимой, а также метеориты, долго находящиеся в почве.

Просьба получила большой отклик! Драверту начали посылать письма и камни, казавшиеся отправителям метеоритами, даже из дальних сёл и аулов. Конечно, подавляющая их часть была обычными камнями, однако среди них Дравертом были найдены и описаны настоящие метеориты, которые были включены в мировой каталог.

Так, метеорит «Ерофеевка» нашёл лесной техник. Он заметил на берегу зарастающего травой озера торчащий из земли камень весом около 2,5 кг и прислал его Драверту. Учёный определил, что метеорит упал в 1925 г.

По письмам от населения Драверт вычислил местонахождение ещё одного метеорита, получившего название «Новорыбинское». Трёхкилограммовый метеорит был найден, обследован и передан учёным в Академию наук СССР.

С поиском метеоритов связано и несколько забавных казусов.

Поиски метеорита «Хмелёвка» заняли у Драверта целых 8 лет. Нашёл его учёный в отдалённой деревне Седельниковского района… в бочке с капустой! Шестикилограммовый метеорит крестьянин Никита Хлюм использовал как гнёт для солений и расстался с ним лишь после долгих уговоров Драверта, успев отколоть часть на память. Исследовав метеорит, Драверт установил, что этот метеорит появился на земле весной 1929 г.

Трёхкилограммовый фрагмент метеорита «Хмелёвка».

Не менее странная судьба была у метеорита «Павлодар», упавшего на городскую площадь 23 мая 1938 г. (вторая его часть упала напротив кинотеатра, едва не задев человека). Метеорит быстро собрал толпу, и кто-то даже попытался взять его в руки, что, разумеется, не удалось. Один из очевидцев и написал учёным о находке, но, когда коллега Драверта Е.Л. Кринов прибыл в Павлодар, обнаружилось, что метеорит… растащили на сувениры! Более того, его раздробили и забрали себе члены избирательной комиссии! Кринову досталось только четыре небольших осколка общим весом в 127 г, которые он передал в Академию наук СССР.

В 1938–1940 гг. Драверт был заведующим научной частью государственного заповедника «Боровое», где изучал природные ресурсы края. Благодаря его усилиям стал издаваться научный сборник «Государственный заповедник и курорт «Боровое».

«Как-то отец взял меня в кратковременную поездку на курорт “Боровое”, где он проводил какую-то геологическую работу. Вечером, после трудового дня в горах мы узнали о казни Сакко и Ванцетти. Я редко видел отца в таком угнетенном состоянии. Всю ночь он не спал, курил, предавая проклятиям “подлое и гнусное американское правосудие”. Утром задумчиво сказал мне (почти дословно): “Быть может, вашему п о к о л е н и ю предстоит вершить суд истории над страной, где судят за идеи Дарвина и убивают невинных людей только за их веру в справедливость”», – из воспоминаний Виктора Драверта.

В 1939 г. Пётр Драверт стал членом Комитета по метеоритам АН СССР. За свою жизнь он написал более пятидесяти работ по метеоритике, одна из которых была опубликована на английском языке в 1932 г., а также составил список сибирских метеоритов, отмеченных в рефератах и каталогах Британского музея. Наряду с академиками Вернадским и Ферсманом Пётр Драверт считается одним из основателей метеоритики.

Драверт одним из первых обратил внимание на находки алмазов в Восточной Сибири, в междуречье Енисея и Лены. Позже гипотеза подтвердилась. Также учёный предполагал, что драгоценные камни можно найти и в метеоритах. Предположение также подтвердилось, но уже после смерти учёного: исследователи из нескольких стран изучили метеорит «Ефремовка», найденный около одноимённой казахстанской деревни в 1962 г., и благодаря лазерному облучению обнаружили в нём микроскопические частицы алмазов.

 

Последние годы и смерть

Последний период жизни и научного творчества Петра Драверта совпал с Великой Отечественной войной. В это тяжёлое во всех отношениях время краеведу удалось написать и опубликовать ряд работ о метеоритах, агрономических рудах и других интересовавших его природных объектах и явлениях, а также подготовить к печати отдельные труды.

В 1940-х гг. Пётр Драверт по-прежнему продолжал ездить в геологические экспедиции и искать полезные ископаемые, хотя в письмах и признавался, что «очень плохо себя чувствует». Погружённый в работу, о быте учёный не думал: «Не успел заготовить – был в экспедиции», – говорил он о дровах, отмечая, что в доме всего шесть градусов тепла и «разумеется, такие температуры мало располагают к поэтическим настроениям».

К началу военного десятилетия учёный уже не работал в университете и зарабатывал на жизнь только наукой.

«Драверт рассказывал о своём изгнании из Высшего сельскохозяйственного <института> в Омске. Он был удален и от заведования краеведческим музеем в Омске. Назначена какая-то дама – большевичка – невежественная <в естествознании>. Разрушила работу кружка, как старые жандармы. Много драгоцен<ных> материалов выбросили. Жалобы в Москву оказались тщетными. Здесь она получила поддержку в Комиссариате <просвещения>. По-видимому, <так> во всей стране», – из дневника Владимира Вернадского от 1 декабря 1939 г.

В военные годы ситуация с публикациями научного характера была удручающей: печататься было практически негде.

«Перебиваюсь кое-как газетными статейками, иногда выступлениями по радио, изредка консультациями. Но все это становится все реже-реже и в общем дает крайне мало, чтобы быть сытым», – писал учёный Петру Чирвинскому 30 ноября 1941 г.

«Страшно обидно, что даже маленькие заметки негде печатать. Даже наша областная газета, раньше печатавшая популярно-научные статьи, теперь отказывается их принимать, хотя уделяет много места театру, цирку, шахматам и прочему. Как тут не злиться? Впрочем Омск – не Северная Америка», – письмо ему же, 16 июля 1942 г.

О бедственном положении друга знал Вернадский, и, получив в 1944 г. Сталинскую премию, выкупил у Драверта коллекцию минералов и метеоритов. Драверт в это время получил должность научного работника в краеведческом музее, где преподавал юннатам минералогию и работал над составлением единственной в СССР библиографии по метеоритике. Его можно назвать одним из сподвижников юннатского движения в регионе. Исследователь Сергей Лаптев вспоминал, что первоначально кружок юных минералогов располагался в музейном кабинете Драверта, а затем перебрался на станции юных натуралистов, поскольку был достаточно многочисленным и вызывал большой интерес у молодёжи.

Художник – Павла Горбунова, 1934 г. Портрет поступил в фонд областной библиотеки им. А.С. Пушкина вместе с личной коллекцией Петра Драверта.

О работоспособности Драверта ходили легенды. Так, будучи уже человеком пожилым и слабым, он увидел, что пошёл сильный, почти с куриное яйцо, град. Учёный выскочил на улицу и начал собирать льдинки, а позже написал друзьям: «Я сделал интересные наблюдения над морфологией градин и не жалею о тех синяках, которые получил». Однако с научными публикациями дело так и не наладилось.

«С печатаньем работ пока ничего не выходит, – типографии завалены другими заказами. Отпадает охота что-нибудь писать. “Шиш потомству”, как сказал однажды Пушкин в своем дневнике. У меня этот шиш не добровольный. Эх, надо было бы избрать профессию циркача-клоуна, – тогда хоть на афишах печатался. Эти заказы у нас в Омске исполняются без задержки», – сетовал учёный Чирвинскому уже в октябре 1945 г.

Пётр Драверт дождался Победы, однако его здоровье было подорвано. 11 декабря 1945 г. он написал последнее письмо-завещание: «Скоро два месяца решительно борюсь за жизнь (болел крупозным воспалением лёгких с осложнениями). Вижу одним глазом, физически крайне истощён. Примите эти строки как дружеский привет от старого сибирского литератора! Моя просьба: идите прямым путём в своих изысканиях, ищите только правду и ратуйте за неё – матушку...» На следующий день его не стало.

Похороны организовал старый друг Драверта – Андрей Палашенков, недавно назначенный директором краеведческого музея.

Похороны были намечены на 15 декабря, но состоялись 16-го. Панихида проходила в минералогическом кабинете музея, где среди минералов и горных пород на столе, покрытом расшитой золотом бархатной тканью, в живых цветах и сосновых ветвях стоял гроб. Тёмно-красная бархатная ткань оказалась мантией императрицы Александры Фёдоровны, неизвестными путями поступившая в Омск после революции.

На прощании были друзья и почитатели Петра Драверта, писатели, профессора омских вузов и учёные. Последним выступил друг Драверта, преподаватель пединститута Николай Горбань. Он сказал речь на латыни – такая необычная договорённость была между друзьями.

«Некий мрачный, чисто российско-советский юмор состоит ещё и в том, что на роскошной императорской мантии возлежит старый политический заключённый и якутский ссыльный давно минувших царских времён, а скорбный и торжественный латинский текст произносит над ним недавний политзэк и казахстанско-тобольский ссыльный уже новой сталинской эры», – Александр Лейфер, «Разгадать замысел Бога».

Две могилы Драверта. 1954 и 1961 гг. На фото 1954 г. – левая плита.

Пётр Драверт был похоронен на Казачьем кладбище. В 1961 г., когда кладбище готовились сносить, стараниями Андрея Палашенкова прах учёного был перенесён на Старо-Восточное кладбище.

 

Наследие и память

Омскому историко-краеведческому музею Пётр Драверт завещал передать своё личное собрание из нескольких тысяч предметов. В 1946 г. музейный фонд пополнился документами, фотографиями семьи Дравертов-Далматовых, перепиской учёного с Вернадским и Чижевским, письмами, коллекцией экслибрисов, бонами и монетами России и Европы, минералами и многим другим. С 2022 г. в музее хранятся 72 письма Драверта к геологу Петру Чирвинскому. Сегодня архив Драверта – это личные документы, научные труды и коллекции, собранные Петром Людовиковичем и его отцом.

Другая часть документов учёного находится в историческом архиве Омской области. Отдельный фонд включает в себя письма, переписку Драверта с Васисским сельсоветом Тарского района по поводу упавшего метеорита, материалы «Метеоритного дела», статьи и стихи учёного.

В 1978 г. вдова Драверта передала в архив Академии наук СССР документы учёного.

И это ещё не всё! У Петра Драверта была роскошная личная библиотека, которая до 1966 г. хранилась в краеведческом музее, а сегодня находится в областной библиотеке им. А.С. Пушкина. Между прочим, именно она стала первым книжным собранием фонда.

Экслибрисы и подпись Петра Драверта.

«Объем коллекции <…> 2538 экземпляров. Из этого числа 230 экземпляров – с автографами. Хронологические границы книжного собрания – с 1763 года по 1945 год. Библиотека Драверта состоит из книг на русском языке, но и встречаются книги на французском, английском, немецком, венгерском, польском, латинском языках. Значительная часть коллекции имеет владельческий книжный знак – штемпель: 30 экземпляров – книжный знак его отца… <…> большинство экземпляров – с личной подписью владельца библиотеки “П. Драверт”», – рассказала заведующая сектором истории библиотечного дела, кандидат философских наук Маргарита Саврушева.

К 100-летию со дня рождения Петра Драверта библиотека выпустила библиографический указатель «Петр Людовикович Драверт 1879–1979», составивший 50 страниц.

«Драверт». Борис Спорников, 1967 г.

В честь Петра Драверта названы несколько минералов: дравертинит (его учёный открыл в 1918 г. в Сюкеевских пещерах), дравертит глинистый (1946 г.) и дравертит вулканический (2015 г.). Есть и геологические объекты, названные в честь учёного: грот Драверта (Павлодарская область) и берег Драверта (Омская область).

Есть в Омске и улица, названная в его честь, и даже не одна: до 1984 г. Бульвар архитекторов назывался улицей Драверта. Омичи не оценили переименования, но только в 2007 г. имя учёного вернулось на карту Омска. Правда, современная улица Драверта расположена на самом краю города.

На здании главного корпуса ОмГАУ установлена мемориальная доска.

Памяти учёного посвящён ряд научных событий. В 1979 г. в Омске отмечали 100-летие со дня рождения Драверта, а в наши дни проводится регулярная научная конференция «Дравертовские чтения». Первые прошли в 2014 г. и были посвящены 135-летию учёного, вторые – в 2019 г. Также в 2021 г. в областной библиотеке им. А.С. Пушкина состоялась конференция о научной и творческой деятельности Драверта – «Поэт земли и звёзд».

«Я впервые узнал о Петре Драверте, когда учился на 1-м курсе Омского педагогического факультета на лекции, которую проводил доктор исторических наук Михаил Ефимович Бударин. Далее мой интерес к Драверту привел меня в “Пушкинку”. Много я узнал из рассказов о Драверте от писателя и журналиста Александра Лейфера. Участвовал в спорах и в установке камня с именем “Драверт” на Аллее литераторов. Думаю, что Третьи Дравертовские чтения также состоятся», – рассказал на конференции заместитель директора библиотеки им. А.С. Пушкина Алексей Сорокин.

А 30 июня 2023 г. в стенах ОмГПУ состоялся необычный диктант «Петр Драверт – исследователь Тунгусского метеорита». Мероприятие было приурочено к Международному дню астероида и Дню падения Тунгусского метеорита. Диктант – часть проекта «Настоящее омское золото».

Пётр Драверт написал больше 150 научных работ и 700 статей, совершил более 50 поездок и экспедиций по Среднему Поволжью, Уралу, Башкирии, Сибири и Казахстану.

Таким был жизненный путь учёного – непростым, ярким, наполненным открытиями и общением с единомышленниками. Научные исследования Драверт совмещал с литературной деятельностью, и о том, каким был Драверт-поэт, и на кого он оказал влияние, мы расскажем в отдельном материале.

---

Автор: Анна Подоляк

Фото: kpfu.ru, omskmark.moy.su, lib.omgau.ru, elib.tomsk.ru, omsklib.ru, vyatkawalks.ru, old.sibmuseum.ru, vk.com/meteorites_news_descriptions