Литературная жизнь Белой столицы: драма и комедия 1918

Дата публикации: 12.08.2024

В субботу в генерал-губернаторском дворце состоялась лекция «33 скандала Колчаку: писатели Белой столицы». Место выбрано неслучайно: Дом Свободы, в котором расположились Совет министров, канцелярия и кабинет Верховного правителя России в 1918–1919 гг., попал в историю омской литературы.

Автор лекции, литературовед и учёный секретарь музея имени Врубеля Юлия Зародова, поделилась с пришедшими результатами изучения архива Антона Сорокина, неожиданной находкой из Российской государственной библиотеки и интересными фактами о литературной жизни Омска в непростое для страны время. «Трамплин» рассказывает о некоторых из них.

Факт 1. Писатели Белого Омска осознавали, что живут в историческое время

Конечно, никто из них не предполагал, насколько сильно изменится страна после окончания Гражданской войны, но падение монархии и Гражданская война сами по себе были событиями невероятными.

Реагировали на них по-разному. Кто-то, пытаясь отстраниться от ужаса неопределённости, проводил всё свободное время в кутежах, а кто-то пытался осмыслить, что же происходит с Россией. Молодые и даже юные литераторы говорили о пире во время чумы, но чума эта давала богатую пищу для творчества.

– Культурная жизнь Омска в это время буквально бурлила. В Драмтеатре шло множество спектаклей, которые завершались за полночь. Расцвёл кинематограф: в шаговой доступности друг от друга были кинотеатр «Гигант» и «Кристалл-Палас». Было множество кафе, в которых практически не было свободных мест. «Пир во время чумы» – распространённая характеристика, которую литераторы давали тому, что происходило тогда в Омске. Омские художники тоже запечатлели это время. На картинах Николая Мамонтова ничего не напоминает нам о кровавом времени Гражданской войны, – рассказала Юлия Зародова.

Николай Мамонтов, «Ночной город», 1919 г.

Николай Мамонтов, «В ресторане (Ночное кафе)», 1919 г.

«На большой улице города царило оживление. Празднично разодетая толпа шумела, волновалась и потоком лилась к центру города, к мосту через реку, около которого сосредоточены были увеселительные места: рестораны, кино и театры. Быстро проносились автомобили, проходили чётким шагом нарядные войска интервентов, на многих витринах выставлены были большие портреты Верховного правителя. На заборах красовались нелепые плакаты агитационного характера, из раскрытых дверей кафе и ресторанов неслись разухабистые звуки знаменитого “Шарабана”. Над некоторыми зданиями развевались иностранные флаги: там разместились французская, английская и иные миссии. Это был пир во время чумы», – прямым текстом писал об этом времени Николай Аренс в своём шпионском романе, о котором мы расскажем далее.

Среди творцов был и человек, который, казалось, чувствовал себя в обстановке рушащегося мира совершенно спокойно. Он занимался продвижением себя, проводил творческие акции и делал вызывающие заявления. Этим человеком был Антон Сорокин.

Факт 2. Под видом документалистики Антон Сорокин занимался политической сатирой

«Рядом с ним шагала репутация сумасшедшего. Он ходил с этой репутацией, как каторжник с ядром», – М. Никитин

О короле сибирских писателей Антоне Сорокине сегодня говорят много. И дело не только в юбилее: при всей своей эксцентричности, он оставил потомкам огромный архив, который не только открывает нам писателей и художников Омска, но и документирует жизнь послереволюционного Омска.

Работая с архивом Антона Сорокина, исследователи часто сталкиваются с тем, что авторство тех или иных вещей нужно тщательно перепроверять. Однако есть произведения, чьё авторство не вызывает сомнений. В том числе «Тридцать три скандала Колчаку». Однако и тут Сорокин остался верен себе: несмотря на то, что книга подаётся как сборник документальных историй (имена, фамилии и места действия реальны), он сам признавался, что только тринадцать из них – реальны. Забавно, что впервые отрывки из книги были опубликованы в новосибирском журнале «Настоящее» в 1928 г.

– Журнал выпускали люди, близкие к левому фронту искусства – течению, возникшему в середине 1920-х гг. Его представители провозгласили истинным то искусство, которое изгоняло искусство в привычном понимании, провозгласили литературу факта. То есть отрицали вымысел и были убеждены, что писатель должен обращаться к действительности и ничего не придумывать. Героев надо брать из жизни вместе с их реальными именем, фамилией, адресом и местом службы.

Несмотря на это, направленность этих историй очевидна: критика Александра Колчака и его правительства. Герой историй то возмущается, отчего кому-то, проработавшему всего месяц, разрешают развешивать свои портреты по всему городу, а ему после 20 лет службы нельзя; то посмеивается над писательской братией, назвавшись диктатором и раздавая им шуточные приказы, а потом неожиданно заявляет, что лучше быть клоуном, чем реальным диктатором, замаравшем руки в крови. Не до шуток.

«− Я не подчиняюсь, − говорит Вяткин, − это же клоунада.
− Что? Клоунада! Вяткин может возвышать голос здесь перед диктатором писателей, а почему не протестует, когда в спину убивают Новосёлова? Я убивать никого не могу. Я власть захватываю, власть клоунскую, но без убийства и насилия. Встать перед первым в мире диктатором над писателями.
Аудитория понимает сатиру, встаёт и кричит:
− Да здравствует диктатор писателей Антон Сорокин!»

Парадоксальность и акционизм Сорокина ценил другой наш талантливый земляк – Егор Летов, которого король сибирских писателей вдохновил на создание проекта «Коммунизм».

А ещё Антон Сорокин, сам того не подозревая, подтвердил грустный мем о том, что Омск – это город заборов. Проводя свои «заборные выставки», он говорил, что галерей для художников в Омске мало, зато забор хватит на всех. Прошло сто лет, а ситуация не изменилась.

Факт 3. В Белом Омске было несколько центров литературной жизни

В годы, когда Омск был белой столицей, в городе было два центра литературной жизни.

Первый – литературно-художественный кружок, созданный в конце 1918 г. Он располагался в помещениях компании «Центр-Сибирь».

«Центр-Сибирь» арендовала площади у товарищества «Треугольник», для которого и было построено внушительное здание. Фото Зои Ждановой, первой в Омске женщины-фотографа.

Там литераторы обсуждали творчество друг друга и насущные вопросы о российской литературе в целом. У его истоков стояли Георгий Вяткин и Сергей Ауслендер (первый биограф Колчака, которого злые языки называли ещё и автором речей Верховного правителя).

Второй – в «доме с тремя стенами» – так называл своё жильё Антон Сорокин, потому что пристроил свой дом к дому брата. «Дом с фокусом», – любил говорить он.

Дом Сорокиных в 1936 г.

Современный вид. Пристроенные комнаты Антона Сорокина – справа.

– Несмотря на крошечное пространство, постепенно дом Антона Сорокина стал литературным клубом, куда приходили все, кто имел хоть какое-то отношение к искусству. Там сложился круг литераторов, которые любили литературные игры. Собирал Сорокин не только маститых литераторов, но и молодёжь: он решил, что будет их учить – и задавал им темы. Например, в архиве Сорокина есть стихи разных авторов с одним названием – «Чёрные реки». Особо понравившиеся ему стихи Сорокин потом вставлял в свои произведения (не всегда спрашивая разрешения автора).

Своих учеников Антон Сорокин снабжал бумагой, писчими и художественными принадлежностями. Где и как он их добывал – загадка. Известно только, что в архиве Сорокина есть много автографов, написанных на бланках железнодорожной больницы – места службы писателя.

Ещё одним местом писательских встреч была редакция газеты «Единая Россия».

Об истории этого здания «Трамплин» рассказывал здесь.

В частности, там прошёл вечер памяти погибшего при взрыве в резиденции Колчака поэта Юрия Сопова. Он был членом литературно-художественного кружка и, как и многие, печатался в омских газетах.

Факт 4. Четырёхтомный шпионский кинороман был написан… в омской тюрьме

Ещё одним героем лекции стал Николай Аренс – личность столь загадочная, что даже исследователи поначалу были введены в заблуждение. Поиски информации, основанной на упоминании писателя в «Воздушных фрегатах» Леонида Мартынова, сначала привели в Казанский университет, но позже оказалось, что искать нужно было в Москве! В его биографии до сих пор много белых пятен, но известно, что в Омск он прибыл, сбежав из белогвардейского плена.

Чем же запомнился Николай Аренс как писатель? Он создал советского Пинкертона по имени Евгений Сталь. Тот, используя все мыслимые и немыслимые средства, выполнял задание по устранению адмирала К. (кто бы это мог быть?) в городе О., а потом преследовал своего врага вплоть до города Х., где все говорили на китайском. То, как описывал Аренс улицы города, говорило об одном: он действительно жил в Омске в 1919 г.

Книга нашлась в фонде Российской государственной библиотеки.

Интересны не только жанр и полёт фантазии автора, но и обложки книги. Поначалу исследователи думали, что иллюстратора установить не удастся, но позже, присмотревшись, нашли крошечные подсказки. «Это школа Антона Сорокина», – рассказала Юлия Зародова. Факты, подтверждающие их знакомство, хранятся в архиве Сорокина.

– Уже в 1920-е гг. Аренс служил в Омске в театре актёром. Судя по тому, что в архиве Антона Сорокина нашлись автографы его стихотворений, Аренс был ещё и поэтом. По этим документам мы понимаем, что Аренс входил в круг Антона Сорокина.

А ещё книгу Николай Аренс написал и издал… в омской тюрьме. Об этом свидетельствует отметка на одной из первых страниц.

Факт 5. Искусство превыше всего

Чем ближе Гражданская война подбиралась к Омску, тем большее число людей вставало перед выбором, на чьей они стороне. Идеологические разногласия были и в литературной среде, однако сто лет назад омские писатели всё же смогли принять тот факт, что важнее объединяться по иному принципу. Литературное братство стало противовесом Гражданской войне, и это подтверждает цикл стихотворений Николая Калмыкова, посвящённый «Георгию Маслову и друзьям». Маслов, бывший образцовым белогвардейцем, был кумиром революционной молодёжи. Потому что в первую очередь он был поэтом.